Среди кипы неразобранной почты было письмо от Жюли. Как и в прошлый раз, его подсунули под дверь. Я спешно разорвал конверт и стал читать:
Дорогой месье Кассе, спасибо, что помогаете нам. Я очень рада, что вы встретились и поговорили с тем, о ком я вам говорила в прошлом письме. Он нашел меня, и я чувствую себя наконец в полной безопасности. Я думаю, что теперь дела тут пойдут намного лучше. Оказалось, что мне не так легко жить вдали от дома, к которому я привыкла.
Мы много говорили с дядей, и мы думаем, что с помощью коллайдера атланты хотят вернуть в наше время погибшую Атлантиду. Или хотя бы часть древнего знания, которое пропало тогда и которое сегодня могло бы помочь им приобрести еще большее превосходство над остальными. Дядя говорит, что, скорее всего, между атлантами нынешними и атлантами из прошлого существует связь и передатчик — коллайдер. Дядя считает, что именно эту связь он и обнаружил тогда. Древнее знание, месье Кассе, очень важно. Но служить оно должно всему человечеству, а не отдельной кучке людей.
Что касается змеи с черной головой, то я навела о ней справки. По легенде, в древней Атлантиде действительно существовал такой символ. Змею с перечеркнутой крест-накрест головой рисовали на дверях дома, когда приходила беда. Перечеркнув голову, ее словно лишали силы, и она уже не могла навредить. В местах, где висели обереги с таким изображением, уже не могли появиться злые силы. Если это так, то мне понятно, откуда взялась фреска, в которой говорится о змее с черной головой. Я не знаю, откуда там такие точные даты и описание происходящего. Возможно, атлантам каким-то образом удалось узнать будущее и они поспешили предупредить своих потомков о грозящей им беде, да вот только фреска попала не в те руки. Не знаю, месье Кассе.
Я уверена, что мы должны двигаться дальше и не отступать. Если атланты на самом деле хотят сделать из коллайдера машину времени, то некоторое время мы будем в безопасности. Дядя говорит, что коллайдер должен какое-то время работать, искривляя пространство-время до того момента, когда можно будет осуществить переход — если он вообще будет возможен. И пока коллайдер работает, тот, кто это начал, не сможет вмешиваться в естественный ход событий вокруг. Вот почему они пока не могут навредить ни нам, ни вам. Иначе пространство-время может не совпасть, когда будет возвращаться к своему обычному состоянию после перехода. Я не очень-то это понимаю, но надеюсь, что они это знают и именно этого боятся. В таком случае для нас главное — не бояться их. Храни вас Бог.
Вообще-то я обдумывал такую версию и раньше, мы даже обсуждали ее с Каррие. Это вполне могло быть правдой. Разумеется, я знал, что у атлантов имеется действующая машина времени, которая находится в районе Великих Пирамид. Об этом я даже рассказывал в своей предыдущей книге «Когда прошлое становится будущим»,[1] которую, очевидно, Жюли не читала. Но то устройство, информация о котором была у меня, позволяло только заглянуть в прошлое, не более того. Путешествовать во времени в самом прямом смысле слова с его помощью было невозможно. Что, если коллайдер — более совершенная модель, которая даст возможность перемещать из прошлого в будущее и наоборот людей и предметы?
Если атлантам это удастся, то неизвестно, чем все закончится. Неизвестно, какие технологии могли храниться в Атлантиде и какое могущество они могут принести своим хозяевам сегодня. Я был уверен, что атланты, добудь они такое сокровище, разумеется, не поделятся им бескорыстно со всем человечеством, а заставят всех работать исключительно на собственное благо.
Еще в самом начале этой истории я попросил мадам Федак поискать упоминания о змее с черной головой в папирусах Рихтера. Папирусы Рихтера были обнаружены мной во время моего «древнеегипетского расследования» несколько лет назад. После долгих поисков выяснилось, что в них никакого упоминания о змее нет. Однако мадам Федак, поморщив нос, вспомнила, что такое упоминание было в так называемом папирусе Аменемфиса.
Этот папирус был составлен одним из жрецов Амона в конце второго тысячелетия до нашей эры в Древнем Египте и содержал что-то вроде краткого курса истории для молодых жрецов, только-только вошедших в состав могущественной структуры жрецов Амона.
Рассказанное в папирусе ученые обычно считают выдумкой, тем более что оно никак не подтверждается другими письменными документами. Впрочем, историки склонны объявлять выдумкой все, что не укладывается в рамки общепризнанных теорий. Я отношусь к папирусу Аменемфиса как к важному источнику, и на это у меня есть свои причины.
Кроме чисто древнеегипетских богов и всего, что с ними связано, в папирусе было несколько строк, которые я пропустил, когда искал в нем свидетельства о происхождении человека, но которые сейчас пришлись весьма кстати:
Когда боги разгневались на людей, которых создали, земля, в которой жили эти люди, ушла под воду. В ответ один из самых дерзких воинов, Кха, который также уцелел вместе с верными Амону, стал грозить небу и браниться. Тогда с неба спустилась змея. Она была огромна, как сотня тысяч пустынных песчаных змей. Глядя на Кха, который достал свое оружие и потрясал им, змея разозлилась. Голова ее стала черной. Она приблизила свою голову к Кха и втянула его в себя без остатка. Даже клочка одежды не осталось на месте, где стоял Кха. Сама же змея сказала: «Я кара, посланная Амоном. Он посылает меня за гордыню и непокорность ему. Я пришла и буду приходить снова». Голова ее перестала быть черной, и она пропала в небе, откуда появилась.
Если исчезновение Атлантиды — дело рук пришельцев, то не может ли «змея» тоже быть делом их рук? И действовала эта змея, по описанию, точь-в-точь как маленькая черная дыра. Значит ли это, что у пришельцев тогда уже было оружие, действовавшее по принципу черной дыры?
И может ли вообще черная дыра быть оружием?
Следующий визит незнакомца не заставил себя ждать. Спустя буквально день я отправился на обед в одно из кафе неподалеку. Солнце светило вовсю, и для конца октября день был исключительно теплый. Забрав свой поднос, я перебрался из зала кафе за столик на улице. Не успел я приступить к первому, как за столик ко мне подсел непрошеный сосед. Я поднял глаза и тут же узнал мужчину в черной футболке, который не так давно наносил мне «визит вежливости». Сейчас на нем был элегантный плащ и не менее элегантное кашне. На этот раз я не был захвачен врасплох, как в предыдущий, и поэтому сразу же пошел в атаку.
— А манеры у вас с тех пор не улучшились, — сказал я, не отрываясь от обеда.
— Никак нет, месье Кассе, — ничуть не смущаясь, ответил собеседник. — Не те нынче времена, не до манер сейчас.
— То есть это не визит вежливости?
— На этот раз нет. Вы не пошли нам навстречу, и мы сильно рассердились.
— Что вы сделали? — Я предполагал, что со мной начнут разговаривать в подобном тоне, и, по моей задумке, здесь я должен был изобразить ярость. Впрочем, особо стараться мне не пришлось: я и так разозлился на эту наглость сверх всякой меры. — Что вы сделали, — переспросил я, повышая голос, — вы рассердились?
В нашу сторону стали оглядываться редкие посетители кафе и прохожие. Такое внимание неизвестному мужчине явно не понравилось.
— Не так громко, месье Кассе, — попросил он. — Отчего же, — возразил я. — В прошлый раз вы заявились ко мне домой без приглашения. В этот раз вы решили отобедать вместе со мной — также без приглашения. Я могу сейчас позвать метрдотеля, и он выкинет вас отсюда к чертям.
— А я могу пристрелить вас, не сходя с места, — холодно ответил мой собеседник.
— Не можете, — рассмеялся я, — иначе давно бы пристрелили без всяких разговоров. Вы и пальцем меня не можете тронуть. Ведь время и в самом деле сгущается, не так ли?
Кажется, мой план сработал и мои слова все-таки подействовали на незваного гостя. Он грустно посмотрел на меня.
Я — Мне и вправду не стоило мешать вашему обеду. Поэтому я просто посижу рядом и, с вашего позволения, покурю, пока вы не закончите. Я мог бы снова прийти к вам в офис, но мне так не хотелось беспокоить вашу очаровательную секретаршу. Интересно, сколько времени может потребоваться, чтобы найти нового талантливого секретаря? — вслух размышлял незнакомец. — И такого же симпатичного…
И тут я вошел в роль окончательно. Я перегнулся через стол и схватил своего собеседника за шарф, намереваясь придушить.
— Не. Смейте. Мне. Угрожать. Никогда, — прошипел я злобно и, хорошенько встряхнув собеседника за грудки, отпустил. Пока я держал его, он не предпринял ни одной попытки освободиться. Когда я его отпустил, он, зажав сигарету в зубах, поправил шарф и сказал:
— Я не блефую, месье Кассе.
— И я не блефую, — парировал я. Игра шла на то, у кого крепче нервы. А поскольку я знал гораздо меньше, чем предполагал мой собеседник, я мог выиграть только за счет этого. — Я не работаю с теми, кто мне угрожает. Я не работаю, когда мне не говорят всей правды. Если вы мне не нравитесь, я тоже с вами не работаю, — продолжил я и издевательски добавил: — Потому что заведение является частным и вам может быть отказано в обслуживании без указания причин.
Мужчина кивнул и ответил:
— Я понял вас. Я покурю, а вы закончите свой обед. И мы поговорим тогда начистоту.
Судя по всему, радоваться было рано. Похоже, я выиграл битву, но война еще и не начиналась. Я принялся поглощать остывший жульен, размышляя, что еще мне могут сказать и каким образом можно попытаться выкрутиться.
Когда я допил кофе и расплатился по счету, мы вышли из кафе и дошли до скамеек на бульваре. Мой собеседник, тщательно разгладив плащ, уселся на одну из них, поближе к пепельницам, и, не прекращая курить, сказал:
— Спустя пару сотен лет нашу планету постигнет экологическая катастрофа. Почти все живое погибнет. А то, что выживет, не сможет возродить жизнь, потому что условий для жизни попросту не останется.