Он проехал следом за ним чуть ли не пол-Москвы, хорошо еще, что объект ездил не на машине, а на метро. Бокр считал, что ему необыкновенно повезло, потому что умел извлекать много полезной информации из наблюдений за тем, как человек ездит в общественном транспорте. Старается ли он сесть при первой же возможности, или предпочитает ехать стоя, даже если есть свободные «сидячие» места; читает ли, или думает о чем-то своем, или просто подремывает; пропускает ли женщин и стариков, или ломится сквозь толпу, распихивая окружающих локтями; стоит ли спокойно на эскалаторе, или идет по ступенькам, особенно при движении наверх; пытается ли сесть в тот вагон, из которого ему потом будет удобнее выходить, или входит в первый попавшийся; готовит ли жетон для турникета заранее, или останавливается в самом неподходящем месте, возле контролера, и начинает судорожно рыться в карманах или кошельке, мешая спотыкающимся об него пассажирам; подает ли милостыню бесчисленным нищим в переходах; останавливается ли возле торговцев газетами и сладостями — эти и множество других примет позволяли Бокру составлять психологический портрет человека.
Войдя следом за мужчиной в метро в первый раз, Бокр обратил внимание, что тот не опустил жетон в прорезь турникета, а предъявил контролеру какой-то документ. Поэтому когда в метро пришлось входить в следующий раз, Бокр лег-ко обогнал его и встал за спиной у контролера, впившись глазами в открытое удостоверение. Короткой секунды ему хватило только на то, чтобы выхватить фамилию «Вакар» и слова «Генеральный штаб». Поразмышляв минутку, пока эскалатор плавно шел вниз, Бокр решил, что нужно срочно позвонить Каменской, даже если ради этого придется прекратить наблюдение. Фамилия слишком редкая даже для Москвы, этого человека наверняка можно будет установить через адресное бюро, ведь, судя по «Генеральному штабу», он не приезжий. Тогда можно будет и наблюдение возобновить. Может быть, сама фамилия скажет Каменской больше, чем все результаты многочасовых наблюдений.
— Вакар? — задумчиво повторила Каменская, выслушав сообщение Бокра. — Вакар, Вакар… Боже мой, Андрей Вакар, 1985 год. Ему было одиннадцать лет, когда он погиб. Я хорошо помню это дело, я тогда только-только начала работать в милиции, все было в новинку, все интересно, по-этому все впечатления запомнились надолго. Неужели это его отец? Или родственник?
— Ему около пятидесяти, — заметил Бокр, — но это видно только с близкого расстояния. Стройный, подтянутый, легко ходит, по лестницам бегает. А седина и морщины — это на весь «полтинник».
— Да, я припоминаю, — согласилась она, — хотя, честно признаться, я тогда, на Тверской, его особо не разглядывала. Поблагодарила за помощь, и все. Вы правильно сделали, что позвонили мне сразу же. Но вечером я все равно вас жду.
Повесив трубку, Настя бросилась открывать сейф и тут же в отчаянии сообразила, что все аналитические справки за десять лет лежат у нее дома. После того как она переписала их в компьютер, знаменитая серая папка с розовыми ленточками так и осталась лежать в ящике письменного стола. Она посмотрела на часы: половина третьего, Колобок наверняка не разрешит сейчас уйти домой, сегодня очень много работы. Но ждать до вечера терпения не хватит. Что же делать?
Она метнулась к телефону, моля судьбу, чтобы Лешка оказался дома. Ей повезло.
— Лешик, ты работаешь?
— Так точно, товарищ майор.
— Выйди, пожалуйста, в мою директорию.
— Ну, вышел, — через несколько секунд послышался его голос. — Дальше куда?
— Дальше «СПРАВКА — АНАЛИЗ — 1985».
— Есть, загрузил.
— Включай контекстный поиск.
— Включил. Что ищем?
— ВАКАР.
— Как? — переспросил Леша. — По буквам, пожалуйста.
Она повторила по буквам.
— Есть такой.
— Читай вслух, что там про него написано.
— Тут много, — возмутился Леша. — Совесть имей, девушка.
— Нету, миленький, нету у меня совести, у меня пожар в одном месте. Ну читай же!
— «Из раскрытых убийств 16 процентов раскрыты по «горячим следам» силами патрульно-постовой службы…»
— Это можно пропустить. Давай со второго вхождения.
— Так, второе вхождение, — повторил Чистяков. — «Потерпевший Вакар Андрей, 1974 года рождения, скончался от ножевых ранений, причиненных ему из хулиганских побуждений лицами, не достигшими к моменту совершения деяния возраста уголовной ответственности. Уголовное дело возбуждено в отношении старшего брата одного из соучастников, являвшегося подстрекателем. Убийство было совершено четырьмя подростками в виде расплаты за карточный долг: Орешкиным Юрием, 1971 года рождения, Ерохиным Игорем, 1971 года рождения, Габдрахмановым Равилем, 1971 года рождения, Закушняком Николаем, 1971 года рождения, учащимися 183-й средней школы Кировского района г. Москвы. Во время совершения преступления сестре погибшего Вакар Елизавете, 1969 года рождения, причинены легкие телесные повреждения. Подростки задержаны через 50 минут после совершения деяния и через 20 минут после того, как сообщение поступило в дежурную часть ГУВД».
— Леша, что мне для тебя сделать?
— В смысле? — удивился он.
— Проси, чего хочешь, я все сделаю, только потрать на меня еще четверть часа.
— Замуж выйдешь за меня?
— Выйду.
— Обманщица ты, — вздохнул он. — Ладно, командуй, что еще сделать.
— Выходи в «СПРАВКУ — АНАЛИЗ» и ищи файл «АННЕКС-П».
— Нашел. Загружать?
— Загружай.
— Сделал.
— Теперь опять включай контекстный поиск и ищи фамилии.
— Какие фамилии?
— Ну те, которые ты мне только что прочел. Фамилии четырех подростков, которые убили Вакара.
— Да разве я их помню? Ты что, Аська, рехнулась?
— Орешкин Юрий, — подсказала она.
— Есть такой, — подтвердил Леша. — Тут написано: 1992 Н.
— Так я и думала, — проговорила она тихо. — Закушняк Николай.
— Есть. 1993 Н. Ася, а что это означает?
— «АННЕКС-П» — это пофамильный список потерпевших. То есть убитых. Год — это год совершения преступления. Н. означает, что убийство осталось нераскрытым. Если стоит буква Р., значит, преступление раскрыто.
— А я еще видел «АННЕКС-В». Это про кого?
— Пофамильный список виновных в убийствах. Леш, не отвлекайся, а? Ерохин Игорь.
— Такого нет.
— Пока нет, — опять пробормотала она едва слышно.
— Что ты говоришь? — переспросил Леша.
— Ничего, это я так. Габдрахманов Равиль.
— Есть. 1993 Н.
— Кошмар. Теперь давай файл 1992 года.
— Ищем Орешкина?
— Догадливый ты мой.
— У тебя ума набрался. С кем поведешься…
Глава 10
1
Она плакала во сне. Ей снилась убитая Даша Сундиева и бледный, помертвевший от горя брат Саша. Почему-то на руках у него был новорожденный ребенок, и, глядя на него, она думала: «Это я во всем виновата. Если бы не мои ошибки, Даша была бы жива». Потом пришла спасительная мысль о том, что в момент смерти Даша была только в начале беременности, и, значит, это никак не мог быть ее ребенок. А если это все-таки ее ребенок, то Даша погибла из-за чего-то другого, так как… Она не успевала во сне додумать до конца, потому что на нее нахлынуло такое отчаянное, такое болезненное горе, от которого судорогой свело все тело. Ей хотелось кричать в голос, но из горла вырывался только свистящий шепот. Она изо всех сил напрягалась, думая, что ей станет хоть немного легче, если удастся громко зарыдать. И наконец ей это удалось. Она закричала и проснулась.
Подушка была мокрой от слез. Лешина рука крепко обнимала ее.
— Что ты, Асенька? — тихонько спросил он. — Приснилось что?
Она не ответила, теснее прижавшись к нему и уткнувшись лицом в его плечо.
Сон пропал совсем. Стараясь дышать ровно и не вертеться в постели, чтобы не будить Лешу, Настя снова и снова перебирала в уме всю имеющуюся информацию и готовилась к завтрашнему разговору с Гордеевым. Ничего хорошего этот разговор не предвещал.
Она напрасно потратила столько времени, пытаясь отследить некий «главный» контакт челноков. Почему-то она была уверена, что это человек не их круга и они по каким-то причинам некоторое время избегали его. Они чуяли неведомую ей опасность и «ушли в тину», тщательно оберегая от посторонних глаз того, кто мог бы дать ей ключ к разгадке. Так, по крайней мере, она думала. И ошибалась. Потому что главным оказался Резников, тот самый Резников, который с самого начала был на виду и ни от кого не прятался. Именно к Резникову побежали все трое, когда столкнулись с тем, чего не смогли понять и объяснить. Она все делала неправильно. Все, с самого начала. Не желая обнаруживать свой интерес к «челночной» компании, она не пользовалась своими служебными полномочиями и не просила о помощи никого из своих коллег. Может быть, официальным путем она бы проще и быстрее установила истинное лицо Артема Резникова. Бокру и его команде это не удалось, что было вполне естественно, потому что глубоко копать под каждого из двух-трех десятков человек, с которыми ежедневно общались трое Дашиных наблюдателей, они просто не могли. Конечно, из этих двух-трех десятков Резников попал бы в первую тройку, потому что именно его Даша видела в метро в тот день, когда все началось. Ну и что из этого? Ну, был он в метро. Криминал-то в чем?
Осторожно, стараясь не разбудить Лешу, она выскользнула из постели, набросила на плечи теплый махровый халат и прокралась на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Включила газ и поставила на огонь чайник. Было начало четвертого, но она понимала, что все равно не уснет. Она стояла у окна и тупо вглядывалась в свое отражение, на какое-то время даже забыв, о чем, собственно, должна думать.
Чайник закипел, Настя налила себе чашку растворимого кофе, бросила в него сахар и толстый кусок лимона, закурила. Так прошло еще минут двадцать, пока ей не удалось взять себя в руки и преодолеть ту вязкую черную тоску, с которой она проснулась и которая словно сковывала ее, пудовыми гирями повиснув на руках и могильной плитой придавив душу.