Но две девушки в один день? Сексуальная одержимость этого мужчины настолько велика, что всего четыре часа спустя после первой ему потребовалось похищать вторую жертву? Дженис исчезла в 12:30. Дэнис – около 16:30. Даже самый маниакально одержимый мужчина был бы измотан и удовлетворен одним нападением. Почему четыре часа спустя он вернулся в тот же парк и похитил еще одну женщину?
Сценарий нападений делался все опаснее, и нападения учащались, словно подозреваемому требовались все более частые стимулы для облегчения ужасающей мании. Возможно, неуловимому «Теду» для удовлетворения аппетитов одной жертвы было мало. Возможно, Дженис где-то лежала связанной с кляпом во рту, пока он вернулся за второй женщиной. Возможно, ему хотелось острых ощущений двойного сексуального нападения и убийства, и одной жертве пришлось ждать и смотреть, как он насиловал и убивал другую. Однако это лишь теория, о которой многим из нас было тяжело даже думать.
Каждый опытный следователь отдела убийств знает: если дело не раскрывается за первые двадцать четыре часа, шансы найти убийцу уменьшаются пропорционально прошедшему времени. След все сильнее остывает.
Проходили дни и недели, а расследование не продвигалось. Даже тела жертв детективам отыскать не удавалось. Дэнис и Дженис могли находиться где угодно – в радиусе ста или двухсот миль. Маленькому коричневому «Фольксвагену-жук» достаточно было проехать всего четверть мили, чтобы попасть на федеральную автостраду № 90, ведущую через горы на восток или в густонаселенный Сиэтл на западе. Это было сродни поиску двух иголок в миллионе стогов сена.
На случай, если женщин убили и похоронили где-то на огромных полудиких территориях вокруг парка, в воздух подняли самолеты с инфракрасными камерами. Они помогли в Хьюстоне в 1973 году, когда техасские следователи искали тела подростков – жертв серийного убийцы Дина Корла. Недавно перелопаченная земля и сухая листва на готовых снимках были бы отражены ярко-красным цветом – задолго до того, как следы можно разглядеть человеческим взглядом. Обнаружили несколько участков, и детективы их тщательно перекопали, однако кроме поваленных деревьев ничего не нашли.
В то воскресенье 14 июля некоторые компании отдыхающих в парке Лейк Саммамиш снимали домашнее видео и очень быстро проявили пленки. Детективы внимательно изучили картинку на переднем плане, но больше всего их интересовал задний план, где они хотя бы мельком надеялись увидеть мужчину с рукой на перевязи. Они не улыбались смеху и шалостям на экране. Они продолжали высматривать мужчину, который мог быть просто не в фокусе. Его там не было.
В следующее воскресенье после похищений журналисты также проверили парк. Они обнаружили, что, несмотря на такой же, как и на прошлой неделе, замечательно солнечный день, отдыхающих было намного меньше. Несколько женщин, с которыми они поговорили, указали на спрятанные под пляжными полотенцами револьверы. Некоторые носили пружинные ножи и свистки. В туалет женщины ходили парами и большими группами. Рейнджер парка Дональд Симмонс отметил, что посетителей было примерно в двадцать раз меньше, чем он ожидал.
Но шли недели, люди забыли или просто выкинули из головы двойное похищение. Парк снова наполнился отдыхающими, а призраки Дэнис Насланд и Дженис Отт, казалось, не тревожили больше никого.
Никого, кроме полицейских детективов округа Кинг. Дела номер 74–96644, 74–95852 и 74–81301 (Дженис, Дэнис и Бренда) будут преследовать их до конца дней.
Сиэтлский психиатр доктор Ричард Джарвис, эксперт по отклонениям преступного сознания, исходя из своих наработок, составил описание мужчины, теперь ставшего известным как «Тед». Он считал: если все восемь похищений связаны и девушки убиты, то возраст нападавшего от 25 до 35 лет, он психически болен, однако не настолько, чтобы привлечь к себе внимание. Джарвис полагал, что «Тед» боялся женщин и их власти и иногда вел себя как «асоциальный тип».
Маньяк из парка напомнил Джарвису двадцатичетырехлетнего жителя Сиэтла, в 1970 году осужденного за убийства двух молодых женщин, изнасилования и покушения на изнасилования. Этот мужчина, признанный сексуальным маньяком, отбывал пожизненный срок. В школе он был звездой спорта, пользовался популярностью, к женщинам относился внимательно и уважительно. Он разительно изменился, когда его бросила давняя школьная подруга. Потом он женился, а сексуальные посягательства начались после того, как жена подала на развод.
Согласно гипотезе Джарвиса сексуальный психопат не является невменяемым юридически, разницу между добром и злом он понимает. Но он склонен нападать на женщин. Обычно у него нет недостатка умственных способностей, повреждений головного мозга или выраженного психоза.
В освещавшей дело сиэтлской газете утверждения Джарвиса стали интересной информацией к размышлению. Много позже я их перечитала и поняла, насколько точно он описал убийцу.
В редчайшие моменты, когда у расследующих дела детективов выпадало время поговорить, мы со всех сторон пытались прикинуть, кем этот «Тед» мог быть. Он явно умен, обаятелен и привлекателен. Ни одна из восьми девушек не пошла бы с не кажущимся безопасным мужчиной, чья манера поведения не была бы настолько вежливой и располагающей, чтобы заставить их отбросить обычную осторожность и все усвоенные с детства предостережения. Хотя позднее была применена сила и, возможно, насилие, в большинстве случаев ему удалось завоевать их доверие. Скорее всего, он студент или в недавнем прошлом был студентом колледжа. Он явно знаком с кампусами и тамошним образом жизни.
Орудием завоевания доверия девушек – помимо внешности и обаяния – явно служила видимость беспомощности. Мужчина со сломанной рукой или ногой не представлялся особой угрозой.
Кто мог иметь доступ к гипсам, перевязям и костылям? Да любой, кому они могли понадобиться, однако очевиднее всего это студент-медик, санитар больницы, фельдшер «Скорой помощи» или сотрудник фирмы-поставщика медицинских товаров.
– Он не должен вызывать подозрений, – размышляла я. – Даже тем, кто с ним хорошо знаком, никогда не придет в голову связать его с «Тедом».
Это была отличная теория, но она же показывала, что найти «Теда» едва ли представляется возможным.
Астрологическая модель, даже несмотря на точное предсказание, что следующие исчезновения произойдут в выходные, была слишком эфемерна, чтобы на нее можно было опереться. Возможно, этот мужчина не знал, что лунные знаки воздействовали на него, если они и впрямь действовали.
Теперь я носила Хербу Свиндлеру полные странных символов карты от своей подруги. Не верящие «во все эти штучки-дрючки» детективы часто над ним подшучивали.
И полиция округа Кинг, и городская полиция Сиэтла подключили экстрасенсов, однако ни одно из их «видений» мест захоронения тел не подтвердилось. Бесплодны оказались и поиски «маленького желтого коттеджа близ Иссакуа», и дома в Уоллингфорде, где обосновалась «секта адептов сексуального культа», и «огромного красного дома в Саут-Энд, залитого кровью». Тем не менее от граждан пользы было не больше, чем от ясновидящих. «Теда» видели и тут и там – и везде и нигде.
Если верить астрологической модели, следующее исчезновение должно было произойти в 19:25 вечера 4 августа 1974 года до 19:12 вечера 7 августа, когда Луна снова находилась в знаке Рыб.
Ничего не произошло.
На самом деле похищения в штате Вашингтон прекратились так же внезапно, как и начались. С одной стороны, все кончилось. С другой стороны, все это не кончится никогда.
Глава 11
Вспоминаю, как в августе 1974 года стояла в отделе убийств департамента полиции Сиэтла и глядела на длинную распечатку с ЭВМ, скотчем прикрепленную детективами к трехметровой высоты потолку офиса. Хвост ее волочился по полу. С пробелом в один интервал на ней были напечатаны сообщенные гражданами фамилии подозреваемых. Фамилии мужчин, которые, как полагали, могли быть таинственным «Тедом». Только на обнаружение и допрос каждого подозреваемого требовались годы, если хватит сотрудников – а их, разумеется, не хватало. Вероятно, во всей стране не существовало департамента полиции, укомплектованного таким большим количеством следователей, чтобы можно было тщательно разобрать этот удивительный список подозреваемых. В силах полицейских округа Кинг и Сиэтла было лишь отобрать и проверить самые правдоподобные.
Одно из сообщений, поступивших 10 августа, показалось детективам знакомым и зловещим. Молодая женщина рассказала о встрече в Университетском районе в паре кварталов от места исчезновения Джорджанны Хокинс.
– Утром 26 июля в половину двенадцатого я шла неподалеку от перекрестка 16-ой и 50-ой Норд-Ист-стрит. И там был этот мужчина – ростом примерно 175 сантиметров, хорошо сложен, темно-русые волосы длиной до воротника, синие джинсы, но одна штанина обрезана, потому что вся нога до бедра была в гипсе. Он опирался на костыли и держал старомодного фасона портфель. Такой черный, сверху закругленный, с ручкой. И он постоянно его ронял, поднимал, а потом ронял снова.
Девушка сказала, что прошла мимо него, но оглянулась, когда услышала, что портфель снова упал.
– Он мне улыбнулся. Казалось, он ждал от меня помощи, и я почти решилась… но встретилась с ним глазами, и взгляд у него был очень странный, и мне стало жутко. Я заторопилась прочь, пока не дошла до Авеню (Главная деловая улица Университетского района). Вид у него был очень респектабельный, а гипс чистый и новый, как будто его только что наложили.
Раньше она его никогда не встречала и больше никогда не встретит его снова.
Полицейские наряды из Уоллингфордского участка постоянно высматривали в Норд-Энде мужчин со сломанной рукой и полностью загипсованной ногой и нашли всего нескольких, и у тех, кого они остановили, травмы оказались настоящими.
Что-то беспокоило меня в последние две недели августа. Я все время разглядывала полицейский фоторобот «Теда» из парка штата Лейк Саммамиш, перечитывала описания внешности и «легкого британского или похожего на британский акцент». И я видела сходство с кем-то, кого я знала. Я вспомнила об этом и сказала себе, что и я захвачена истерией того долгого ужасного лета.