Помню, в январе над Пьюджет-Саунд пронесся штормовой ураган, обрушившись на наш старенький пляжный дом с такой силой, что вылетело оконное стекло размером во всю стену гостиной на южной стороне. Осколки стекла, а с ними комнатные растения и лампы отбросило на несколько метров вглубь дома. Казалось, будто торнадо прошел насквозь, а мы намерзлись, пока нам наконец удалось пригласить кого-то вставить новое окно. В тот же месяц затопило подвал, и сразу в нескольких местах потекла крыша. Помню, что чувствовала себя очень удрученной, но не помню, чтобы хоть раз подумала о Теде Банди.
В январе 1975 года после сдачи итоговых экзаменов Тед вернулся в Сиэтл и больше недели – с 14 по 23 января – провел с Мег. Мег не сказала ему об обращении в полицию и своем чувстве вины из-за этого, хотя пока ни один полицейский не обратил на него внимание. Тед был очень добр с Мег, вновь заговорил о свадьбе, и ее осенние сомнения казались теперь давно минувшим ночным кошмаром. Это был старый добрый Тед, которого она столько лет любила. Все свои опасения она загнала в дальний угол сознания. Единственной упомянутой им женщиной из Юты была Калли Фиоре, которую он назвал «чокнутой». Добавил, что перед отлетом Калли вскоре после Рождества организовали прощальную вечеринку.
Но не сказал, что Калли улетела не навсегда, а собиралась вернуться в Солт-Лейк-Сити.
Когда Тед вернулся в юридическую школу, Мег почувствовала себя гораздо лучше. Собиралась сама навестить его будущим летом, а он пообещал, что как можно скорее постарается снова приехать в Сиэтл.
Январские каникулы 1975 года Кэрин Кэмпбелл проводила в Аспене, штат Колорадо. Кэрин, дипломированная медсестра, была невестой доктора Реймонда Гадовски из Фармингтона, штат Мичиган. Пара вместе с двумя детьми Гадовски от первого брака совмещала удовольствие от отдыха с посещением кардиологического симпозиума.
11 января семья заселилась в роскошную гостиницу «Уайлдвуд Инн», в комнату на втором этаже. Двадцатитрехлетняя Кэрин была моложе Гадовски на девять лет, но очень его любила и хорошо ладила с его одиннадцатилетним сыном Грегори и девятилетней дочерью Дженни. Она хотела замуж, и как можно скорее. Однако в тот день они поссорились: Гадовски не спешил снова обременять себя узами брака.
Хотя по приезде у Кэрин начался легкий грипп, она отвезла детей покататься на лыжах, пока Гадовски был на семинаре. На следующий день они поужинали с друзьями в «Стю Пот», где Кэрин заказала тушеную говядину. Остальные пили коктейли, но Кэрин подташнивало, и она ограничилась молоком.
Затем все вместе они вернулись в уютный холл «Уайлдвуд Инн». Гадовски взял вечернюю газету, а Кэрин, вспомнив, что оставила в номере новый журнал, пошла к лифту. С собой у нее был только ключ от номера 210. При прочих равных условиях вернуться в холл она должна была минут десять спустя.
Выйдя из лифта на втором этаже, Кэрин прошла мимо нескольких врачей, с которыми виделась на симпозиуме. Пока она шла по коридору к своему номеру, они проводили ее взглядом.
Внизу Гадовски закончил читать газету и оглянулся по сторонам: его дети весело играли рядом, но Кэрин так и не вернулась. Он посмотрел в направлении лифтов, ожидая увидеть ее с минуты на минуту. Но время шло, а она все не появлялась.
Наказав детям никуда не уходить из холла, молодой кардиолог поднялся наверх, а затем вспомнил, что ключ остался у Кэрин. Он постучал, ожидая, что она откроет дверь. Но дверь оставалась закрытой.
Он постучал в дверь еще раз, а потом еще раз и посильнее, думая, что она в ванной и не слышит. Но дверь она так и не открыла. Он забеспокоился. Если ей стало хуже, она могла упасть в обморок и, ударившись головой, потерять сознание. Он помчался вниз к стойке за вторым ключом и, получив его, снова побежал наверх. Он распахнул дверь и увидел, что в номере все осталось, как было. Нигде не было видно сумочки Кэрин, а ее журнал продолжал лежать там, где она его оставила – на прикроватной тумбочке. Стало ясно, что в номер она не заходила.
Сбитый с толку, он в нерешительности стоял с ключом в руке посреди пустого номера. Потом развернулся, вышел в коридор и запер дверь. В тот воскресный вечер проходило много вечеринок, и он подумал, что его невеста могла наткнуться на своих друзей, пригласивших ее на один «бокальчик». Обычно она вела себя рассудительно, зная, что он будет волноваться, но в тот момент атмосфера в холле была спокойной и располагающей. Гадовски спустился вниз – дети все еще были одни.
Он принялся поспешно обходить все гостиничные бары в большом запутанном здании, пытаясь уловить знакомый смех или жест, которым она откидывала волосы со лба. Шум и веселье подвыпивших людей вокруг него казались ему издевкой. Кэрин исчезла, просто исчезла, и это не укладывалось у него в голове.
Он забрал детей и отвел их в номер. Было уже десять вечера, и за пределами большого теплого холла стоял жуткий холод. Когда Кэрин пошла к лифту, на ней были синие джинсы, светло-коричневое шерстяное пальто и ботинки. Для дневной поры одежда довольно теплая, но в январскую ночь в Колорадо выжить в ней немыслимо.
Вскоре после десяти часов вечера Гадовски позвонил в Департамент полиции Аспена. Патрульные, прибывшие засвидетельствовать исчезновение, заверили мичиганского доктора, что большинство «пропавших» объявляются после закрытия баров и окончания вечеринок.
Гадовски покачал головой:
– Нет, она не такая. Она болеет. Возможно, ей стало хуже.
Описание пропавшей медсестры и ее одежды было разослано всем патрульным Аспена. Той ночью они много раз останавливали молодых девушек в синих джинсах и шерстяных пальто, но каждый раз это оказывалась не Кэрин.
Наутро после бессонной ночи Гадовски был убит горем, дети расстроились и плакали. Детективы из полиции Аспена номер за номером прочесывали всю гостиницу, все кладовки, туалеты и даже кухни. Через специальные дверцы заглядывали в шахты лифтов, но красивой медсестры не нашли.
Опросили всех участников симпозиума. Никто из врачей, с которыми Кэрин Кэмпбелл встретилась по выходе из лифта, после этого ее не видел.
В итоге доктор Гадовски упаковал чемоданы и с детьми вернулся домой, надеясь, что в любой момент раздастся телефонный звонок от Кэрин с внятным объяснением ухода.
Но звонка так никогда и не последовало.
18 февраля дорожный рабочий, обслуживающий дорогу Оул Кик, что в нескольких милях от «Уайлдвуд Инн», заметил стаю кричащих птиц, кружащих над чем-то в снегу в семи метрах от обочины. Он прошел по тающим сугробам и отвернулся, ощутив приступ тошноты.
На окрашенном кровью снегу лежало обнаженное тело Кэрин Кэмпбелл. Ее личность патологоанатом доктор Дональд Кларк установил по стоматологической карте. Смерть наступила от многочисленных ударов по голове тупым предметом. Также на теле были обнаружены глубокие порезы, нанесенные острым предметом. Ножом? Топором? В области шеи мягких тканей осталось немного, и установить, была ли она задушена, не представлялось возможным, однако подъязычная кость была сломана.
Искать следы сексуального насилия было слишком поздно, но отсутствие одежды почти наверняка говорило об изнасиловании.
В желудке нашли не переваренные остатки говядины и молока. Значит, Кэрин Кэмпбелл убили несколько часов спустя после ужина 12 января, а точнее – вскоре после того, как вышла из холла.
В свой номер она так и не зашла, а если зашла, кто-то ждал ее внутри. Что представлялось маловероятным. Ни малейших следов борьбы в номере не было. Убийцу Кэрин встретила где-то посреди хорошо освещенного коридора второго этажа между лифтом и номером 210 и, судя по всему, пошла с ним добровольно.
Это похищение напоминало дело Джорджанны Хокинс 10 июня 1974 года. Та находилась менее чем в пятнадцати метрах от безопасного места.
В том коридоре вечером 12 января была одна туристка из Калифорнии, видевшая красивого молодого мужчину. Он улыбнулся ей, но она не придала этому значения. Домой она уехала прежде, чем стало известно об исчезновении Кэрин Кэмпбелл.
Зима отступала, в штате Вашингтон начал таять снег, и с Каскадных гор побежали ручьи. В воскресенье 1 марта 1975 студенты Колледжа Грин Ривер проходили практику по лесному хозяйству на горе Тейлор. Эта поросшая густым лесом мини-гора возвышается восточнее шоссе 18 – двухполосного хайвэя, проходящего по лесам от Оберна до Норт-Бенда. Место лежит примерно в 10 милях от склона холма, где в 1974 году обнаружили останки Дженис Отт, Дэнис Насланд и третьего (возможно, четвертого) человека. Это труднопроходимый ольховник, а землю его устилают папоротники и опавшие листья.
Один из студентов взглянул под ноги и увидел человеческий череп.
Нашли Бренду Болл, хотя для ее опознания потребовалась стоматологическая карта. Как и шестью месяцами ранее, детективы округа Кинг без промедления оцепили местность, а поиски, на которые мобилизовали свыше 200 человек, вновь возглавил детектив Боб Кеппел. Лес медленно и тщательно обыскивали с собаками, заглядывая под каждое упавшее дерево и вороша каждую кучу листьев.
Дэнис и Дженис нашли всего в паре миль от парка, где они пропали. Череп Бренды обнаружили в 30 милях от «Флейм Таверн».
Возможно, это объяснялось тем, что она собиралась поймать попутку до парка штата Сан-Лейкс, находящегося восточнее в горах. Шоссе 18 обычно служит альтернативной дорогой к перевалу Сноквалми Пасс. Могла ли она сесть в машину к мужчине с перевязанной рукой, обрадованная его готовностью подвезти ее прямо до Сан-Лейкс? И неужели именно он тогда подъехал к обочине и затормозил, остановился в этом пустынном районе и уставился на нее безжалостным взглядом убийцы?
Обнаружение черепа на горе Тейлор было вполне логичным, однако кроме него от темноглазой девушки больше ничего не осталось. Даже если звери растащили скелет, следователи должны были найти еще что-нибудь. Но ничего не было. Больше ни одной кости, ни одного лоскута одежды.