И тут словно гром среди ясного неба – в 21:20 вечера присяжные согласовали вердикт. Когда они входили в зал, только председатель Рудольф Треми взглянул на Теда. Он молча протянул семь листков бумаги судье Коварту, который передал их секретарю суда.
Ширли Льюис зачитала их вслух. Виновен в предъявленном обвинении… виновен в предъявленном обвинении… виновен… виновен… виновен… виновен… виновен… виновен.
На лице Теда не отобразилось никаких эмоций. Он только слегка приподнял брови и правой рукой потер подбородок. Когда все закончилось, он вздохнул.
Заплакала только его мать.
Меньше семи часов потребовалось присяжным, чтобы решить судьбу Теда Банди. Всем этим добрым женщинам среднего возраста, благочестивым прихожанам, людям, которые не читали газет, – присяжным, подобранным самим Тедом. Оказалось, что им очень хотелось признать его виновным.
Тед был для меня потерян. Он был потерян для меня с того момента, когда я взглянула на фотографии убитых девушек и поняла то, что мне уже и так было давно известно и чему я никогда не хотела верить. Не было необходимости оставаться на следующий этап – этап приговора.
Для меня все уже было ясно.
Они собираются убить его. И он всегда это знал.
Глава 47
Я улетала домой, оставляя Майами в объятиях теплого проливного дождя. В Сент-Луисе я должна была делать пересадку. И там тоже небо бороздили молнии. Перерыва между грозами нам пришлось дожидаться на земле в течение двух часов. Наш самолет был последним, которому разрешили вылет в условиях, когда молнии, казалось, прорезали атмосферу на расстоянии всего пары метров от крыла самолета. Самолет раскачивало и бросало из стороны в сторону, и порой возникало впечатление, что пилот утратил контроль. Мы начинали падать, а потом вдруг все приходило в норму, и полет продолжался. Я была страшно напугана. Я уже поняла, насколько хрупкой может быть наша жизнь.
И когда мы наконец оставили грозы Среднего Запада позади, я повернулась к соседу, инженеру из компании «Боинг», и спросила, было ли ему страшно.
– Нет, – ответил он, – я уже был там.
Это был довольно странный ответ. Он пояснил, что в юности пережил клиническую смерть после того, как они с друзьями в автомобиле врезались в опору линии электропередач.
– Откуда-то сверху я видел, как полицейские дорожной службы поднимали машину, а под ней кто-то лежит. И тут я понял, что лежу там я. Я не чувствовал ни страха, ни боли до тех пор, пока спустя три дня не пришел в себя в больнице. С тех пор я уверен, что душа не умирает, умирает только тело, и поэтому больше никогда не испытывал страха.
В Майами я видела только смерть, слышала только о смерти, и смерть, скорее всего, ожидала Теда. Но слова незнакомца немного успокоили меня.
В своем последнем письме Тед писал: «В моей жизни нет ничего такого, что не могла бы исправить реинкарнация».
Создается впечатление, что это единственное, что ему оставалось.
Я соглашалась с тем, что вынесенный вердикт был правилен, но верны ли были те основания, по которым он был вынесен? Все было сделано слишком поспешно, с привкусом мести. Можно ли полностью доверять решению, вынесенному менее чем за шесть часов совещания присяжных? Было ли это отстроченным правосудием, которое должно было свершиться раньше? Возможно, по-другому и не могло произойти. В случае с Тедом и не могло быть идеально чистого, четкого, хрестоматийного правосудия.
Народ сказал свое слово. Тед был признан виновным.
Глава 48
В Колорадо Тед Банди воспринимался как обаятельный проходимец, и многим обитателям Аспена нравились его выходки. Судья Джордж Лор исключил из рассмотрения возможность смертного приговора в Колорадо в ходе тамошнего суда над Тедом по обвинению в убийстве. Если бы Тед остался в тюрьме графства Гарфилд в тот день накануне нового 1977 года, он, возможно, получил бы свободу (правда, на нем еще висел не отбытый срок в штате Юта), и уж наверняка он сохранил бы жизнь. К лету 1979 года он, скорее всего, сидел бы в одной из тюрем в западных штатах, однако дамоклов меч смерти на электрическом стуле не нависал бы над ним.
Флорида, «пряжка на поясе смерти», – была наихудшим выбором из всех штатов, куда он мог совершить побег. Во Флориде никто не проявил ни малейшего снисхождения к блистательным способностям и трюкам Теда Банди. Ни полиция, ни судьи, не говоря уже об общественности.
Во Флориде убийц казнили и старались делать это как можно быстрее. Детектив из Орегона, вернувшийся с семинара в Луисвилле, штат Кентукки, в 1978 году рассказывал мне о своих беседах с юристами из Флориды, работавшими с Тедом. «Они говорили, что в любом случае убили бы его, – вспоминал детектив, – хотели организовать ему «несчастный случай», когда он находился в тюрьме, но все-таки не осмелились на это из-за слишком большой огласки его дела».
«Хорошие парни» – как полицейские, так и представители общественности – не могли терпеть рядом с собой убийц женщин, а также насильников и мародеров. Именно над такими «хорошими парнями» и издевался Тед во время своего телефонного звонка из тюрьмы округа Леон. Но именно они теперь контролировали каждый его шаг.
Он сознательно вошел в пасть смерти. Почему? Прокуроры Симпсон и Маккивер запросят для него смертный приговор, однако парадоксальным образом подчеркнут, что не хотели бы «излишней жестокости». В случае с приговоренным ими человеком ее и в самом деле хватало с избытком.
Вторая фаза суда, этап вынесения приговора, должна была начаться в субботу 28 июля в десять утра, несмотря на просьбу стороны защиты о недельной отсрочке. Присяжные выехали в роскошный отель «Сонеста Бич», чтобы несколько дней отдохнуть.
Тед совершил несколько новых шагов. Он вновь захотел встречи с Миллардом Фармером. Исходя из того, что у Фармера был большой опыт работы с приговариваемыми к смерти, он спросил судью Коварта, нельзя ли теперь, когда он признан виновным в преступлениях, пригласить для него адвоката из Атланты.
– Я уже принимал решение по этому поводу, – сухо ответил Коварт. – И рассматриваю повторное ходатайство подобного рода как вызов суду.
Тед хотел пригласить одного из заключенных тюрьмы во Флориде, чтобы тот свидетельствовал о крайне неудовлетворительном состоянии тюремной юридической библиотеки – тем самым Тед мог предложить свою помощь в качестве библиотекаря с целью ее усовершенствования.
Ходатайство было отклонено, но Коварт заметил при этом, что из Теда мог бы получиться неплохой адвокат, если бы он не вступил на преступный путь. Ходатайство Теда об отсрочке было также отклонено: «Это все равно что говорить с глухим».
Коварта невозможно был сдвинуть с занятой им позиции.
Тед выступил с ходатайством о заключении соглашения о признании вины после вынесения вердикта на том основании, что суд не может быть признан справедливым, так как вынесение вердикта о виновности судами присяжных неизменно заканчивается смертным приговором.
Но было уже слишком поздно. Теду уже предлагали вариант досудебного соглашения в мае, но он от него отказался.
У судьи Коварта вызвало раздражение заявление Пегги Гуд, что в случае с Тедом стадия определения наказания нарушает правила надлежащей правовой процедуры. Как судью из Флориды Коварта возмущало, что американские защитники постоянно применяют к его штату эпитет «пресловутый». (На самом деле многие штаты, включая Вашингтон, пользовались разветвленной судебной процедурой с разделением решений об ответственности, и есть весомые аргументы в пользу того, что подобная процедура имеет больше шансов спасти подсудимого от вынесения смертного приговора.)
Когда субботним утром началась вторая фаза суда, представители штата были явно сдержанны. Давать свидетельские показания пригласили Кэрол Даронч. Члены коллегии присяжных с интересом рассматривали высокую женщину в белых шелковых слаксах и блузке, которая молча сидела на свидетельском месте. Вероятно, эта дама с огромными фиалкового цвета глазами и роскошными длинными волосами произвела на них наибольшее впечатление из всех тех женщин, что побывали в зале суда за месяц, в течение которого длился процесс.
Однако Кэрол Даронч так и не произнесла ни единого слова. После короткой перепалки между соперничающими юристами и нескольких слов, сказанных на ухо судье, она удалилась с места для дачи свидетельских показаний. Сторона защиты признала приговор, вынесенный Теду в феврале 1976 года за ее похищение в ноябре 1974 года.
Джерри Томпсон, детектив из Солт-Лейк-Сити, которому удалось в первый раз арестовать Теда, дал показания вместо Кэрол, сообщил все необходимое об этом деле и представил заверенную копию вынесенного Теду приговора в Юте.
Майкл Фишер, стройный и энергичный следователь из Аспена, штат Колорадо, который занимался поисками преступника у себя в штате, был столь же краток, но его показания были значительно менее ясны. Он сообщил о переводе Теда из тюрьмы в Пойнт-офМаунтин в тюрьму округа Питкин. Кроме того, он зачитал официальное заключение от 15 января 1978 года о том, что Тед Банди находился в тюрьме по приговору штата Юта и не был отпущен на свободу ни по условно-досрочному освобождению, ни на каких-либо других основаниях.
При этом о бегстве не было упомянуто ни словом. Члены коллегии присяжных, по-видимому, сами должны были сделать вывод, что человек, не отпущенный на свободу «ни по условно-досрочному освобождению, ни на каких-либо других основаниях», по всей вероятности, просто-напросто сбежал.
Было много и такого, что присяжные в Майами вообще не услышали. Они ничего не узнали об убитых и пропавших девушках в штате Вашингтон, о трех убитых девушках в штате Юта, о пятерых убитых или пропавших девушках в Колорадо и о магнитофонных записях, сделанных в Пенсаколе. Можно предположить, что им ничего не было известно и о том, что человек, сидящий перед ними, считается многими самым страшным массовым убийцей в Америке.