и что Тед никогда напрямую не признавался ей в убийствах.
В конце июня 1980 года Лиз получила от Теда последнее письмо, посланное не из тюрьмы штата Флорида, а переданное Кэрол Энн Бун. Как ни странно, Тед бранил Лиз за обращение в полицию и сообщение им «весьма некомплиментарных» сведений о нем. Почему ему вдруг пришло в голову обвинять ее в этом столько лет спустя? Я отлично помню, как во время обеда со мной в январе 1976 года Тед сказал, что прекрасно знает, что именно Лиз выдала его шерифу округа Солт-Лейк, и добавил: «Но я люблю ее еще больше».
Каковы бы ни были причины нападок Теда на Лиз, через несколько недель он ей позвонил и извинился. И как она писала в послесловии к своей книге, это было ее последнее общение с ним.
Если составлять список изуродованных Тедом Банди человеческих жизней, не считая убитых им женщин, то первой должно стоять имя Лиз. Она была – и остается – очень милой женщиной, вынужденной вести борьбу с враждебным миром. В течение долгого времени она по-настоящему любила Теда. Возможно, она все еще его любит.
В тюрьме штата Флорида не принято разрешать интимные свидания заключенных с женами, там нет уютных трейлеров или комнат, где заключенные могли бы уединиться с женами. Помещение для посетителей в отделении приговоренных к смертной казни хорошо освещено, столы и табуреты в нем привинчены к полу, стоит запах мастики, сигарет, дезинфицирующих средств и пота.
Однако правила можно обойти. Мне периодически звонит женщина, посещающая родственника в отделении смертников тюрьмы штата Флорида. Подобно большинству посетителей, ей страшно хотелось хоть одним глазком увидеть прославленного Теда Банди. И она узнала, как можно кое-чего добиться в комнате для посетителей в отделении смертников.
– Можно подкупить охранников, – объясняет она. – Каждый заключенный, который хочет заняться сексом с женой или подружкой, выкладывает пять долларов. После того как набирается общак в пятьдесят или шестьдесят долларов, узники тянут жребий. Победитель получает возможность отвести свою даму в комнату отдыха или даже за кулер, а охранники просто отворачиваются.
– Вы видели Теда? – спросила я ее. – Как он теперь выглядит?
– Могу поклясться, что видела. Он совсем худой. Некоторые говорят, что он там вконец свихнулся, по-настоящему… им приходится все время держать его на уколах торазина.
Эта женщина очень боялась Теда Банди.
– Его глаза… Он все смотрел на меня и не отводил взгляда, ни разу не моргнув.
Но Тед Банди не сошел с ума. Он изучал, планировал и прорабатывал в голове многие вещи так, как он всегда делал. Существовал мифический «Тед», пугавший женщин-посетительниц, и существовал реальный Тед, который, если бы ему выдали белую рубашку, галстук и костюм, мог бы легко сойти за помощника губернатора.
Летом 1982 года Кэрол Энн Бун во время посещения мужа в тюрьме, несмотря на испепеляющую флоридскую жару, надела пиджак. Высокой и крупной женщине было проще скрыть тот секрет, который у более миниатюрной женщины сразу же бросился бы в глаза.
Она стала прибавлять в весе. Что само по себе было не так уж необычно. Женщины, чьи мужья оказались за решеткой, вынуждены жить на небольшой доход, испытывают постоянный психологический стресс, почти лишены надежды на будущее и в такой ситуации часто склонны к перееданию. Но Кэрол Энн набирала вес в основном в районе живота. И к своей немалой досаде тюремные власти очень скоро начали догадываться о причинах изменения ее силуэта.
Кэрол Энн Бун была беременна ребенком Теда Банди.
Они двое, вместе противостоящие всему остальному миру, втайне сумели соединиться. И теперь они зачали ребенка.
Октябрь 1982 года стал поворотным месяцем для Теда Банди. Прежде всего его новый адвокат Роберт Огастес Харпер-младший из Талахасси выступил с обращением к Верховному суду Флориды с требованием отменить приговор Теду по делу об убийствах Лизы Леви и Маргарет Боумен. Дело Верховного суда № 57 772 (Дело Окружного суда № 78–670).
Харпер обращал внимание на противоречивость свидетельств о следе от укуса и характеризовал процедуру сеанса гипноза со свидетелем обвинения как крайне подозрительную. Кроме того, адвокат Теда настаивал на том, что у его подзащитного в ходе процесса в Майами была неудовлетворительная юридическая поддержка. (А разговаривая со мной по телефону как раз накануне процесса, Тед с таким энтузиазмом утверждал, что это единственная область, которой он полностью удовлетворен. В тот момент ему очень нравились его защитники.)
– Свидетельство о наличии следов от укуса, безусловно, важно, и никто не собирается от него отказываться, но существуют определенные стандарты юридической процедуры, – настаивал Харпер. – Ричарду Сувирону очень хотелось сделать себе на этом деле имя.
Харпер также обрушился с нападками на показания Ниты Нири, поскольку они были получены под гипнозом.
– Вы можете видеть, как происходит процесс искусственного создания воспоминаний. Этот момент, когда у свидетеля формируются воспоминания с помощью псевдонаучной процедуры, что с юридической точки зрения совершенно недопустимо.
Заместитель главного прокурора Дэвид Голдин настаивал на том, что в ходе процесса были соблюдены все необходимые юридические требования:
– Я полагаю, что его процесс был вполне справедливым. Я считаю присяжных абсолютно безупречными… Он то принимал, то отказывался от адвокатов, и все они были предоставлены ему судом.
Шестеро судей Верховного суда Флориды не рассказали, когда смогут вынести решение по вопросу о том, состоится ли новый суд над Тедом Банди по делу об убийствах в «Хи Омега».
Начинался новый цикл. Тед снова наносил удар, возвращаясь в игру и требуя нового процесса. Кэрол Энн, регулярно посещая его в октябре того года, величественно и гордо демонстрировала беременность. В конце месяца она легла в частную клинику и родила там Теду первого ребенка – дочь. Даже самым ушлым репортерам удалось узнать лишь это. Никаких сведений о весе. Разумеется, ничего о том, как назвали девочку. Только «младенец женского пола Бун».
Во время визита к Теду Кэрол взяла ребенка с собой. Он очень гордился появлением у него потомства. Гены Теда взяли верх. Ребенок был на него очень похож.
11 мая 1984 года на электрическом стуле в тюрьме Рейфорд закончил свои дни Джеймс Адамс, чернокожий сын арендатора и дольщика. Он был четвертым после Джона Спенкелинка казненным преступником. Месяц спустя Верховный суд Флориды обнародовал тридцати пяти страничное заключение на апелляцию Теда Банди.
Апелляция Теда удовлетворена не была. Он проиграл.
Судьи Олдермен, Эдкинс, Овертон, Макдональд и Эрлих отмели все аргументы Роберта Харпера. Тот факт, что общественность и представители прессы присутствовали на предварительных слушаниях, никак, по их мнению, не нарушал право Теда на справедливый и беспристрастный суд.
Ему была дана возможность перенести суд из округа Леон, а присяжные были уже отобраны на момент основных
предварительных слушаний. Но Тед вновь заявил, что он был лишен права на справедливый и беспристрастный суд из-за того, что ему пришлось (по вине прессы) просить об изменении места проведения процесса и он лишился права быть судимым там, где были совершены приписываемые ему преступления. Обе жалобы Теда были отклонены.
По более важному вопросу суд заключил, что описание человека, виденного ею в «Хи Омега», Нита Нири и после сеанса гипноза существенно не изменила. Гипнотизер не мог внушить ей стремления выдать словесный портрет именно Теда Банди. В момент проведения сеанса он даже не был подозреваемым. Также суд не считал, что газетные фотографии Теда Банди, которые она увидела позднее, могли на нее повлиять. Она видела человека, открывавшего входную дверь с дубинкой в руке, в профиль. А все новостные фотографии были в фас.
Тед также через Харпера настаивал на несправедливом характере процесса над ним из-за того, что нападение на Шерил Томас на Данвуди-стрит было объединено с преступлениями в «Хи Омега». Однако суд нашел, что данные преступления «связаны близостью времени и места, их характера и способа, которым они были совершены».
Пункт за пунктом Тед проигрывал. Нет, большое жюри вовсе не имело предубеждений против него, когда работало над своим исходным решением. Он имел возможность вовремя выдвигать возражения. У него всегда имелась возможность получить квалифицированную юридическую помощь. Нет, он не мог добиться пересмотра своего дела из-за того, что ему не разрешили на первом процессе воспользоваться услугами Милларда Фармера. Не мог он добиться пересмотра и на том основании, что присяжным было известно, что он сбежал из тюрьмы перед тем, как появиться во Флориде.
Судьи Верховного суда Флориды обсуждали возражения Теда, выдвинутые против эксперта-одонтолога Ричарда Сувирона – что Сувирон якобы нарушил процедурные требования, заявив, что именно зубы Теда Банди оставили след на ягодицах Лизы Леви. «… Мы находим вполне допустимым для эксперта предложить свое мнение по вопросу о следах от укуса. Данный вывод ни в коей мере не являлся нарушением юридической процедуры. Все аспекты заявления апеллянта относительно свидетельств, связанных со следами укуса, лишены всяких оснований…»
В описании фазы вынесения приговора из-за сухой юридической терминологии проступает нескрываемый ужас. «Следующие претензии Банди состоят в том, что суд ошибочно признал тяжкие преступления особенно жестокими, циничными и варварскими. У этого аргумента нет никаких оснований. Жертвы были убиты спящими в собственных постелях… Суд также отметил чудовищную бесчеловечность, с которой жертвы подверглись избиению, сексуальному насилию и удушению. Данных обстоятельств вполне достаточно для согласия с выводом суда, что тяжкие преступления были особенно жестокими, циничными и варварскими…»
Хотя это может показаться довольно странным, но теперь, когда Тед понимал, что нового суда по делам о «Хи Омега» и Шерил Томас не будет, он подал апелляцию по делу о Кимберли Лич.