– Вы кайфуете, когда играете? Лучше воспринимаете, что происходит вокруг?
– Да, конечно. Люблю рев толпы и все такое. Я думал, что в «Грин-Бэй» буду медлительным, но когда на тебя смотрят сорок тысяч человек, это придает ускорение. Мне это нравится. Мне нравится быть активным, работать или заниматься спортом. Последние пару месяцев было тяжело сидеть без дела в Юджине. Мне нравится учиться – всему, кроме экономики.
– Рэнди, у нас есть проблема, с которой вы, возможно, сумеете нам помочь, – сказал Коминек. – У нас есть записи звонков с телефона Ардены. Вы звонили из определенных городов в Калифорнии и других мест в Южном Орегоне, где произошли некоторые из тех преступлений, которые мы расследуем. Вы переводили оплату на телефон Ардены. У нас есть список платных звонков, которые вы сделали в Индепенденсе и Вудберне, штат Орегон, в ту ночь, когда недалеко от Кайзера были расстреляны Шери Халл и Бет Уилмот. Похоже, вы были и в некоторых других местах в те самые дни, когда там произошли преступления.
– Я звонил Шелли в Нью-Мексико и перевел оплату на свой номер.
– Вы были в Салеме в воскресенье вечером восемнадцатого января?
– Возможно. Я часто там останавливаюсь, часто звоню.
– Попытайтесь вспомнить. В счете указано, что вы звонили в Салем в час дня, без восемнадцати три и в пять вечера восемнадцатого января. Вы звонили из будки в Индепенденсе – это южнее Салема – в девять часов вечера, и из Вудберна – севернее Салема – в половине одиннадцатого вечера. Вы знаете, где находится город Кайзер?
Вудфилд кивнул.
– Вы ехали из Индепенденса через Салем в сторону Портленда по автостраде I-5 в то воскресенье вечером?
Подозреваемый снова кивнул.
– Тогда вам пришлось проезжать через Кайзер. Вы были в сотне метров от того места, где были застрелены девушки, между девятью и половиной одиннадцатого вечера. Преступление, о котором мы говорим, произошло в этот промежуток времени.
Рэнди ничего не сказал.
– Вы когда-нибудь предпринимали что-либо для изменения внешности? – спросил Гризель. – Меняли прическу? Надевали шапочку? Что-нибудь в этом роде?
– Нет. Волосы у меня вьются от природы. Я ничего с ними не делаю.
– Вы всегда выглядите именно так, как мы видим вас сейчас?
– Да. Ну кроме того случая, когда я отрастил бороду в тюрьме. Им это не понравилось.
– Не могли бы вы рассказать нам немного о своих привычках? Во сколько выходите из дома, что пьете, как много?
Рэнди снова расслабился. Разговор больше не касался убийства в Салеме.
– Я не напиваюсь. Когда пью, то пью пиво. Становлюсь добродушнее, может быть, немного громче, чем обычно. Домой возвращаюсь сразу после закрытия баров.
– Вы когда-нибудь дрались? Если да, когда в последний раз?
– Я не часто ввязываюсь в драки. Мне не нравится, когда меня бьют по носу. Это больно.
Рэнди ухмыльнулся. Он почувствовал, что перешел опасную черту допроса и оказался в безопасности. Они опять стали компанией из трех мужчин, обсуждающих мужские темы.
– Что вас привлекает в женщинах? – спросил Гризель. – Лично мне больше нравится верх.
– Для меня грудь не так важна, – сказал Рэнди. – Мне нравятся женщины спортивного плана. С красивой задницей, которые одеваются консервативно. Не люблю открытую одежду. Это не стильно.
– Работая в баре, наверное, встречаешь много привлекательных женщин.
– Точно. В большинстве мест, где я работал, все устраивают вечеринки.
Внезапно разговор перестал быть непринужденным.
– Как вы думаете, почему полиция Бивертона так уверена в вашей виновности? – спросил Коминек.
– Они говорили о Джули Рейц, и я знал ее.
– Сколько лет было Джули?
– Восемнадцать или девятнадцать, но у нее было удостоверение личности, в котором говорилось, что ей двадцать один. Я даже удивлялся, насколько по-взрослому она себя вела. Но я знал ее не так хорошо, как ее подругу.
– Вы встречались с Джули?
– Этого я вам не скажу. В любом случае это не важно. Однажды я зашел к ней домой уже поздно вечером.
– Вы уже говорили, что три женщины, которых вы знали, были убиты. Кто они?
– Да. Ну вот эта Джули. Еще бывшая невеста моего лучшего друга, Дарси Фикс. Я знал ее, потому что мой друг познакомил нас, и мы ходили поужинать. Но потом он порвал с ней. Как раз перед тем, как ее застрелили. И еще Шери Айерс. Мы с Шери учились в Ньюпортской средней школе. Ее убили в районе бульвара Тервиллиджер в Портленде. Она была хорошей христианкой, помогла нам организовать встречу выпускников.
– А как так получилось, что вы общались с ней в Портленде? Ведь после школы прошло уже немало времени.
– Столкнулся с ней случайно. Думаю, Шери там училась.
– Так много ваших знакомых погибли всего за год.
– Да.
– Капитан Бишоп и детектив Лопер видели в вашей комнате набор для чистки оружия. Для чего вы его использовали?
– У меня никогда не было оружия. Я просто использовал спиртовые тампоны, чтобы протирать лицо.
Объяснение было нелепым, но детективы не стали на нем задерживаться.
– Где вы останавливаетесь, когда бываете в Портленде? – спросил Гризель.
– У друзей или у сестры.
– Как думаете, могли бы вы вспомнить, где были в те дни, которые нас интересуют?
– Если бы пришлось, я мог бы доказать в суде, что меня там не было.
Рэнди Вудфилд не производил впечатления человека, который раскололся бы, столкнувшись со сложными вопросами. Он был вежлив и мягок, шел на сотрудничество – но только до определенного предела.
– Возможно, дойдет и до суда, – сказал Коминек. – В ночь одного из преступлений, в Корваллисе, вас, по словам вашей домовладелицы, не было дома всю ночь.
– Мне трудно в это поверить. Не было такого, чтобы я отсутствовал всю ночь. Разве что я куда-то уезжал.
– Было бы хорошо, если бы вы могли предоставить нам алиби, но, похоже, вы не можете этого сделать. Мы подозреваем, что вы – Убийца с трассы I-5.
– Я не признаю себя виновным, и я не Убийца с трассы I-5. И защищаться не собираюсь, потому что в этом нет необходимости.
И он тут же начал объяснять, где был в конце января и начале февраля.
– Я много езжу. Двадцать девятого января я был в Сан-Франциско. Ездил туда встретиться с Шелли, моей девушкой. По пути я остановился в Эшленде в доме друга. Выходные провел с ней, а потом вернулся в Орегон.
– Назовете точные даты?
На лбу Вудфилда выступили капельки пота.
– Абсолютно точно сказать не могу. Думаю, что уехал в Сан-Франциско двадцать восьмого января. Значит, был там примерно тридцать первого января или первого февраля. В Юджин вернулся третьего или четвертого. По дороге домой я на одну ночь останавливался у своей сестры в Маунт-Шаста, а еще одну ночь провел у друга в Медфорде. Послушайте, нельзя же требовать, чтобы человек помнил все даты, время и места. Что прошло, то прошло. Я хотел бы помочь вам больше, но в данный момент не могу этого сделать.
Допрос шел не так хорошо, как рассчитывал Рэнди.
– Как думаете, вам нужен сейчас адвокат? – спросил Коминек.
– Нет, не нужен, – ответил Рэнди, но назвал детективам имя и номер телефона своего адвоката.
– Я позвоню ему от вас, – сказал Коминек. – Мы хотели бы помочь вам, но вы не даете нам никаких поводов.
Вудфилд встал.
– Как вы мне поможете? Да вы упрячете меня на всю жизнь.
На этом допрос закончился.
За несколько километров до Юджина Шелли Дженсон в полной мере осознала, что вскоре увидит возлюбленного. Ее история любви – «долгой и счастливой» – вот-вот начнется. Она была счастлива, как никогда в жизни. Позади осталась трудная дорога, но испытание того стоило. Она будет с Рэндаллом, и в течение года они поженятся.
Но когда она остановилась у телефона-автомата и позвонила ему, чтобы обрадовать известием о своем приезде, на другом конце трубку никто не снял. Немного подождав, она попробовала еще раз, а потом еще. Никто не отвечал. Шелли не могла представить, где может быть Рэнди. В конце концов она сдалась и поехала домой к отцу.
И там ждала звонка Рэнди.
Глава 17
В половине шестого утра 4 марта Монти Холлоуэй и пилот по фамилии Грейнинг вылетели в Юджин на самолете, принадлежащем полиции штата. В десять минут одиннадцатого они встретились с Бет Уилмот в аэропорту Спокана. Рон Гризель взял подборку поляроидных фотографий, среди которых был и сделанный накануне снимок Рэнди Вудфилда. Бет рассматривала снимки, а Холлоуэй затаив дыхание следил за ней и ждал. Фотография Рэнди была третьей.
Некоторое время все молчали. Потом Бет положила указательный палец на фотографию Рэнди Вудфилда, но еще минуту-другую ничего не говорила. Наконец она повернулась к Холлоуэю и передала ему подборку.
– Я не уверена. Думаю… пока не буду уверена, выбирать не стану.
Холлоуэй испытал огромное разочарование, но не мог убедить Бет передумать. Игра еще не закончилась. Девушка видела мужчину с капюшоном на голове, видела в состоянии сильнейшего стресса и ужаса. На снимке же Рэнди предстал симпатичным мужчиной с копной темных волос. Голос, манеры, рост – ничего этого на фотографии не отразилось.
– Бет, ты полетишь в Юджин? – спросил он. – У нас там будет проходить опознание преступника, и все жертвы смогут посмотреть на него вживую. Мы бы хотели, чтобы и ты была там.
– На которого? Одного из тех, которых я сейчас видела?
– Этого я сказать тебе не могу. Нам нужно чтобы ты посмотрела на него непредвзято. Так что, полетишь?
– Конечно.
Везти Бет в Юджин на маленьком самолете было рискованно. Над коварным хребтом Каскадных гор крылья самолета обледенели, и Грейнингу пришлось совершить посадку. Бет доставили в Юджин автобусом.
Между тем в Юджине детективы из одиннадцати управлений полиции отчаянно пытаясь связать воедино все запутанные ниточки. Рэнди Вудфилда задержали по очень ненадежному обвинению: нарушение правил условно-досрочного освобождения. Оружия у него не нашли, хотя пресса и намекала на это. Вообще, вещественных доказательств набралось очень мало. Большая часть того, что было им нужно, скорее всего, сгорела в камине дома Ардены Бейтс. Показания о своих разъездах задержанный давал неохотно. Журналисты пристально следили за каждым шагом полиции. Стоило полицейским оступиться, и ошибка попала бы в заголовки газет.