Монти Холлоуэй и Дэйв Бишоп работали над формированием «линейки» мужчин на опознании. Вместе с Рэндаллом было решено поставить полицейских. На то была веская причина. При необходимости перегруппировать состав проблем с участвующими не будет. Если же для компании Рэнди отобрать других заключенных, то они наверняка исчезнут сразу после выхода из тюрьмы.
В «линейку» поставили офицеров из полиции Спрингфилда, офиса шерифа округа Лейн и округа Малтнома в Портленде. Вудфилд, как и остальные мужчины, был одет в бледно-серую рубашку с короткими рукавами и темно-серые брюки – форму заключенных спрингфилдской тюрьмы. Все они стояли босиком, были брюнетами с вьющимися волосами и усами, а также атлетического телосложения мужчинами с широкими плечами. Всем им было от двадцати пяти до тридцати двух лет. Коминек принял решение не использовать накладные бороды и пластырь. Поскольку свидетели обычно запоминают голоса, глаза и общую манеру держаться, маскировка могла только сбить их с толку.
Следователи старались сделать все по закону и соблюсти все требования к процедуре. Они связались с адвокатом Вудфилда и попросили его приехать в Юджин, высказать свое мнение насчет отобранных и присутствовать на самом опознании.
– Они запретили ставить его под номером три, – вспоминает Коминек, – потому что под этим номером Вудфилд фигурировал в списке, показанном Бет, и это могло повлиять на ее выбор. Под номером один тоже, потому что они не хотели, чтобы кто-нибудь сразу сказал: «Это тот самый!» В общем, постарались предусмотреть все возможные случайности, чтобы избежать обвинений в предвзятости.
Опознание было назначено на вторую половину дня в воскресенье, 8 марта, и проходило в управлении полиции Спрингфилда. На то, чтобы собрать более двух десятков жертв нападения Убийцы с трассы I-5, понадобилось три дня после ареста Вудфилда.
Перед опознанием всех жертв отвели в большую комнату, где Рон Гризель убедился, что они не разговаривают друг с другом. У каждой жертвы были свои воспоминания о том, что он или она видели, и следователи не хотели, чтобы эта информация передавалась между ними. Жертвы старались не смотреть друг на друга и не гадать, что здесь делают остальные. Напряжение в комнате было почти осязаемым. Столкнуться лицом к лицу с человеком, который, возможно, принес ужас в их жизнь – пусть даже видя его через стеклянную стену – это страшно.
Наконец для опознания все было готово.
У двери смотровой комнаты встали сержант уголовной полиции округа Шаста Джин Фарли и капитан Дэйв Бишоп.
В 17:48 «линейка» выстроилась в комнате площадью два квадратных метра. Рэнди Вудфилд стоял под номером пять. Монти Холлоуэй попросил шестерых опознаваемых мужчин встать лицом вперед, повернуться налево, повернуться направо, затем повернуться спиной к тем, кто смотрел на них из-за одностороннего стекла. Потом каждый из них произнес определенные фразы: «Делайте, что я говорю, и вы не пострадаете», «Где задняя комната?» «Сосчитайте до ста, прежде чем встать», «Не звоните в полицию», «Ляг на пол. Смотри на пол», «Положи деньги в сумку», «Тебе хорошо?» и «У меня большой, правда?»
По другую сторону одностороннего стекла Дэйв Коминек стоял прямо за спиной Бет. Он не видел ее лица. Девушка замерла. Она вообще ничего не сказала. Он не знал, что творится у нее в голове. Неужели все напрасно?
В отличие от Коминека, Дэйв Бишоп и Крис Ван Дайк видели лицо Бет. Когда шестеро мужчин вошли в комнату, девушка побледнела. Ее смуглая кожа стала бледной как мел, но лицо выражало полную сосредоточенность. Взгляд ее изучил каждого мужчину в «линейке». Ван Дайк и Бишоп переглянулись. Ну что, у них получилось? Им придется подождать, прежде чем они увидят, обвела ли Бет кружком какую-нибудь цифру на своей карточке.
После завершения этой процедуры жертв по одному отводили в комнату для допросов, где их опрашивали детективы Нил Лопер и Рон Уомак из управления Бивертона и Рик Бернетт из полиции округа Шаста. Все интервью были записаны на пленку, и каждой жертве было предложено пометить карточку шестью цифрами, а затем подписать ее.
Уомак начал опрос с жертв из ресторана «Бургер экспресс» в Реддинге: хозяйки заведения, ее мужа и девушки-сотрудницы, изнасилованной в туалете. Хозяйка выбрала номер пять (Рэнди Вудфилд) из-за его голоса, бровей, черт лица. Ее муж выбрал номер пять, но без особой уверенности. Жертва изнасилования не смогла сделать выбор; насильник так испугал ее оружием, что она подчинилась приказу не смотреть ему в лицо.
Следующей отметила свою карточку Джесси Кловис. Насильник, который запрыгнул в ее машину на главной улице города Ирика, неоднократно приказывал ей не смотреть на него, но она узнала мужчину под пятым номером по голосу, глазам и телосложению. Джесси хорошо рассмотрела его, когда он уходил, оставив ее голой в машине.
– Я узнала его, прежде всего, по голосу, – тихо сказала она. – В голове у меня как будто что-то щелкнуло.
Следующими были три молодые женщины из Корваллиса: две из ресторана и одна из магазина тканей. Каждая из них обвела кружком цифру пять. Снова и снова Рик Бернетт, Нил Лопер и Рон Уомак слышали одни и те же фразы: «Это его глаза», «У меня что-то сжалось в животе, когда я его увидела», «Я помню этот голос».
Одна из самых молодых жертв оказалась самой проницательной свидетельницей. Меррисью Грин и ее сестра Меган, маленькие девочки, подвергшиеся нападению в их собственном доме в Корваллисе, тоже просмотрели всех в «линейке». Восьмилетняя Меган сказала детективам, что не смогла узнать напавшего на нее мужчину, но десятилетняя Меррисью смогла это сделать. Она аккуратно обвела кружком номер пять.
– Меррисью, – спросил Рон Уомак, – почему ты обвела номер пять?
– Потому что когда… Ладно, я скажу… Когда он вошел в наш дом, его голос был точь-в-точь как у него, и выглядел он тоже как тот дядя. У него были другие волосы, но лицо такое же. А волосы он мог постричь или изменить прическу.
– Так это был тот самый мужчина?
– Ну он очень на него похож.
– А что насчет остальных?
– Они были не очень похожи на него. Совсем не похожи.
– То есть, глядя на них и слушая их, ты исключила этих парней?
– Ага. – Она кивнула. – У одних голос был высокий, у других низкий. Не такой. У него был как бы средний.
– Если оставить голос в стороне, тебе не показалось, что этот мужчина очень похож на человека, который был в вашем доме?
– Ну… его волосы выглядели по-другому. Они того же цвета, но… м-м-м… они выглядели по-другому. Волосы были не такие. И еще тогда у него были бакенбарды, но сейчас их нет. И усы. А вот голос звучал так же. И лицо похожее, если я правильно запомнила.
– Ты выбираешь номер пять?
– Да. Да. Это он.
Меррисью Грин была очень сообразительной, очень наблюдательной девочкой. Преступник, очевидно, недооценил ее способность воспринимать происходящее. Но она видела его, и видела без фальшивой бороды, без скотча на носу. Она даже запомнила длину его бакенбард.
Затем прибыли сотрудники бара «Дейри Куин», которые приехали из Бельвью, штат Вашингтон, с детективом Гэри Трентом из полиции этого города. Сотрудник-мужчина выбрал другого мужчину, но девушка, которая подверглась оральной содомии после того, как коллегу заперли в морозильной камере, узнала Рэнди Вудфилда. Как и большинство жертв, она запомнила его глаза. И голос.
– Тот же голос. Не совсем монотонный… но и без особой интонации. Я сразу почувствовала это, когда он заговорил.
Жертва, подвергшаяся содомии в прачечной самообслуживания в Олбани, испытала шок, увидев Рэнди Вудфилда. Она тоже обведена кружком номер пять.
– У меня даже сердце забилось быстрее, когда я увидела его. Я помню его глаза… И нос. И голос.
Не все жертвы подтвердили обвинение против Вудфилда. Девушка, в которую стреляли в ресторане в Сатерлине, штат Орегон, так и не смогла точно определить, кто из шести мужчин – если он вообще был среди них – стрелял в нее.
В конце концов она выбрала номер два – но без уверенности.
Портье из мотеля «Найтс Инн» в городе Эшленд, штат Орегон, не колебался:
– Это номер пять.
И так далее. Большинство жертв выбрали номер пять, одни твердо, другие неуверенно.
И вот настала очередь Бет Уилмот.
– Когда подошла очередь Бет, – вспоминает Коминек, – мы перешли из смотровой в комнату для допросов. Я вручил Бет карточку и попросил ее обвести кружком номер, соответствующий человеку, который в нее стрелял – если он был там – и затем подписать карточку. Бет обвела цифру кружком и отдала мне. Я посмотрел – там был номер пять.
Ван Дайк стоял в стороне и ждал. Бет была самой важной свидетельницей. Единственной живой жертвой, которую убийца оставил умирать, единственной, кто видел его в лицо непосредственно перед актом убийства. Хорошо ли она его запомнила?
– Расскажи нам, Бет, почему ты выбрала номер пять, – тихо сказал Коминек.
– Хорошо. – Бет задрожала, и Коминек видел, что она изо всех сил старается не заплакать. – Я выбрала его, потому он высокий и так же сложен. Я хорошо его рассмотрела. И фигуру, и лицо. Я представила его в капюшоне. И выбрала его. Его глаза. Все остальное…
– Так это он?
– Это он!
Для детективов, для окружного прокурора Криса Ван Дайка это было равносильно победе в Гран-при. Они знали, что поймали Убийцу с трассы I-5. Их убедила уверенная идентификация Бет.
Они обсудили возможность незамедлительного ареста по обвинению в убийстве, но не хотели рисковать – малейшее нарушение юридических формальностей могло привести к отмене судебного решения. Ван Дайк сразу же уехал в Салем, взяв с собой Бет Уилмот. Она не хотела находиться в одном городе с Рэнди Вудфилдом.
Ван Дайк отправился прямо к себе в офис, чтобы заняться бумажной работой, и просидел там едва ли не всю ночь. Рано утром в понедельник он получил ордер окружного суда, предъявляющий Рэндаллу Бренту Вудфилду обвинение в убийстве, покушении на убийство и два обвинения в содомии при нападении на Шери Халл и Бет Уилмот. Ван Дайк позвонил Коминеку в Юджин.