Далее последовали обвинения в сексуальном насилии в баре «Дейри Куин» в Бельвью, штат Вашингтон, 12 февраля.
Первого апреля Рэнди объявил себя невиновным по семи уголовным обвинениям в округе Бентон, штат Орегон (город Корваллис). Было предъявлено два обвинения в содомии и одно обвинение в краже со взломом в связи с нападением на Меррисью и Меган Грин у них дома, обвинения в ограблении и сексуальном насилии в магазине тканей в Корваллисе, а также обвинения в содомии и похищении людей в связи с происшествием 25 февраля в ресторане быстрого питания в том же городе.
Что касается обвинений в убийстве – Джули Рейц в Бивертоне и Джанелл Джарвис и Донны Экард в округе Шаста, Калифорния, – то местные власти пока хранили молчание. Судебные процессы по делам, связанным с убийствами, как правило, проводятся в порядке временной последовательности случившегося. Убийство в Салеме произошло в январе 1981 года, убийства в Калифорнии – 3 февраля, а убийство в Бивертоне – 14 февраля.
Округ Мэрион первым получил шанс предъявить Рэнди Вудфилду обвинение. Однако все указывало на то, что ближайшие месяцы Рэнди Вудфилд проведет в тюрьме, независимо от вердикта по делу об убийстве, которое рассматривалось в Салеме.
Начало судебного разбирательства по делу Шери Халл и Бет Уилмот было назначено на 5 мая, и проходить оно должно было в окружном суде округа Мэрион. Перед этим Рэнди доставили к судье Уоллесу П. Карсону в зеленом комбинезоне, который выдается всем заключенным в тюрьме.
Войдя в приемную на втором этаже, он увидел зрителей в зале суда и попросил ненадолго вернуться в тюрьму. Эта просьба была удовлетворена, и он появился через несколько минут в серых слаксах, спортивной рубашке и белом свитере с V-образным вырезом.
Рэнди Вудфилд продолжал беспокоиться о своей внешности, особенно в присутствии представителей средств массовой информации.
Общественности пришлось довольствоваться газетными статьями о нарядах Рэнди и требованиях Чарли Берта объявить определенные улики «плодами ядовитого дерева» – то есть добытыми незаконно – и исключить из судебного процесса результаты его опознания жертвами.
Все это было частью тактики, которую использует любой хороший адвокат защиты. Никто не мог бы заявить, что Рэнди Вудфилда лишен надлежащего юридического представительства. В этом смысле Чарли Берт был одним из лучших.
И никто, кроме представителей закона и окружного прокурора округа Мэрион, не знал, каким будет план Криса Ван Дайка, пока не началось само судебное разбирательство.
Если Рэнди Вудфилд находился в подвешенном состоянии, то в таком же положении была и Бет Уилмот. Поскольку она была главным свидетелем обвинения, ей предложили остаться на время процесса в Салеме и поработать в кафетерии в здании суда. В итоге получилось так, что человек, предположительно стрелявший в нее, сидел в одиночной камере на четвертом этаже, а Бет работала в столовой на первом, через коридор от офиса детективов, в том числе Дэйва Коминека. Девушка все еще была напугана, и Коминек часто разговаривал с ней, убеждая, что все будет в порядке.
Предварительное слушание началось 28 мая. Чарли Берт заявил, что Рэнди арестован незаконно и что опознание 8 марта было проведено не по правилам. Он настаивал на том, что обвинение в нарушении правил условно-досрочного освобождения было «чистой воды мистификацией», и подверг критике предыдущих адвокатов Рэнди за то, что они посоветовали подсудимому явиться на опознание.
– Я бы предположил, что шесть месяцев за неуважение к суду лучше, чем пожизненное заключение за убийство.
Дэйв Коминек показал, что опознание Вудфилда жертвами Убийцы с трассы I-5 было лишь одним из пяти элементов прямых доказательств, связанных со стрельбой в здании «Трансамерика». В качестве других четырех элементов он сослался на совпадение волос на лобке, записи телефонных разговоров, опознание Рэнди Вудфилда помощником шерифа округа Мэрион Берни Папенфусом как человека, которого он видел недалеко от места преступления, а также на пулю, найденную в комнате Рэнди в Спрингфилде.
Коминек утверждал, что обыск в доме Бейтс был законным и что Рэнди, в полном соответствии с законом, ознакомили с его правами.
Для дачи показаний на досудебное слушание был вызван только один свидетель – потерпевшая Бет Уилмот.
Бет рассказала о событиях 18 января, после чего Крис Ван Дайк обратился к ней с вопросом.
– Этот человек находится в зале суда?
Бет поднялась со свидетельского стула и нетвердой походкой направилась к столу, за которым сидел Рэнди Вудфилд. Остановившись прямо перед ним и сжав кулаки, она крикнула:
– Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
Расплакавшись, она вернулась на место свидетеля.
Судья Кларк К. Браун попросил прессу проявлять осмотрительность при освещении сцены, которую они только что увидели, но вспышка гнева Бет нашла отражение в вечерних выпусках и телевизионных новостях. Перед такой драмой репортеры не могли устоять.
Сам судебный процесс обещал еще больше заголовков.
У обоих его участников были причины бояться. Рэнди грозил пожизненный срок, а Бет предстояло еще раз повторить ужасные подробности нападения, которому подверглись она и Шери Халл.
Глава 21
Судебный процесс над Рэнди Вудфилдом по обвинению в убийстве, покушении на убийство и содомии начался 9 июня 1981 года в здании окружного суда в Салеме. Коридоры за пределами зала суда были забиты потенциальными зрителями, репортерами, художниками (поскольку камеры в судах штата Орегон запрещены) и сотрудниками правоохранительных органов. У всех, кто входил в судебный зал, помощники шерифа округа Мэрион обыскивали портфели и сумочки. В самом зале суда дежурили еще трое вооруженных помощников. Чувства в отношении человека, расстрелявшего двух девушек в здании «Трансамерика», кипели, и никто не хотел рисковать повторением событий в Далласе, когда Джек Руби застрелил Ли Харви Освальда.
За пределами здания суда цвели магнолии, рододендроны и азалии, но на них, словно позабыв, что сейчас июнь, обрушились проливные дожди и холодный ветер. В самом зале, обшитом деревянными панелями и без окон, было душно. Тем не менее оттуда никто не уходил, и зрители были готовы терпеть дискомфорт, чтобы услышать те подробности, которые еще не были раскрыты общественности. Сам зал был рассчитан всего на шестьдесят зрителей. Четыре скамьи на галерее были заполнены полностью. Первые два ряда заняли представители прессы, репортеры и художники, сидевшие в метре от человека, на которого все пришли посмотреть: Рэндалла Брента Вудфилда. Каждый раз, когда какому-либо репортеру приходилось покидать зал суда, чтобы подготовить материал к нужному сроку, он просил коллег делать заметки за него. Слишком много событий происходило за короткое время, и никто из представителей прессы не рисковал пропустить что-то важное. Художники, которым мешало ограниченное пространство, делали наброски в своих огромных альбомах.
Однако этот Рэнди выглядел совсем не так, как все ожидали.
Средства массовой информации представляли Рэнди Вудфилда как профессионального спортсмена с мощной мускулатурой. Человек же, сидевшей на скамье подсудимых, выглядел каким-то странно уменьшившимся и уж точно не суперменом. Он едва напоминал того самоуверенного, ухмыляющегося заключенного, который позировал перед репортерами по пути в тюрьму в марте. Три месяца за решеткой способны изменить человека.
На Рэнди была рубашка в серо-коричневую клетку и серые слаксы, ставшие вдруг великоватыми, а туго затянутый ремень собрал складки ткани. Его двухцветные кеды выглядели слишком по-молодежному, но, с другой стороны, Рэнди всегда цеплялся за славу студенческих дней. Только в данном случае эффект портили ножные кандалы. Время от времени Рэнди бросал взгляд в сторону галереи. Волосы его все еще были завиты в тугие локоны, а на подбородке темнела щетина. Кожа его казалась грязной, к шрамам от угревой сыпи добавились прыщи и нездоровая тюремная бледность. Рэнди сидел на стуле ссутулившись и уже выглядел не сильным и опасным, а униженным, как побежденный и посаженный в клетку хищник.
Разочарованные зрители чувствовали себя обманутыми. Они ожидали другого зрелища – увидеть грозного, уже ставшего легендой Убийцу с трассы I-5. Глядя на обвиняемого, трудно было поверить, что он играл за школьную футбольную команду, не говоря уже о «Грин-Бэй Пэкерс», – он выглядел недостаточно крепким и совсем не опасным.
Но правда ли он убийца? Это был уже другой вопрос.
Напряжение и трагедия судебного процесса по делу об убийстве всегда маскируется строго регламентированной процедурой заседания. Обвинение и защита всегда начинают с сердечности и вежливости. Как и судья. Фейерверк будет позже – если вообще будет.
Чарли Берт и Крис Ван Дайк являли собой две противоположности – как внешне, так и по характеру. Чарли – старый профессионал, адвокат защиты с большим опытом побед, приступающий к очередному процессу. Ван Дайк – высокий, энергичный, начинающий боец, для которого этот процесс с обвинением в убийстве стал первым.
Берт одевался в консервативные костюмы-тройки, в то время как Ван Дайк надевал спортивную куртку и брюки.
Молодой окружной прокурор часто улыбался и, как всегда, напомнил публике своего отца – и физическим сходством, и манерой двигаться. Но судебный процесс по делу об убийстве – это не получасовая телевизионная комедия, и никто не понимал этого лучше, чем Крис Ван Дайк. Дело Убийцы с трассы I-5 полностью поглотило его в последние семь месяцев. Как и у детективов, у него не было в этот период нормальной личной жизни, ему не хватало сна, и он мучился из-за нависших трудностей – сначала с поимкой подозреваемого, а затем с привлечением его к ответственности. Неважно, сколько такого рода дел будет у него в будущем, но это первое Ван Дайк не забудет никогда.
Судья Браун тоже начал процесс с тяжелым бременем на душе. Его жена попала в больницу, и ее ожидала операция по коронарному шунтированию. Тем не менее свои тревоги и опасения он держал при себе.