Зрители наблюдали захватывающий юридический поединок. Берт был очень хорош в своем деле. Спокойно и ясно он объяснил присяжным, что защите пришлось играть в «догонялки», поскольку обвинение начало действовать раньше и получило преимущество. Он представил своих собственных экспертов, которые были столь же авторитетны, как и эксперты обвинения.
Выступавшая со стороны защиты доктор Кей Карлайл, эксперт по идентификации волос, работающая в Центре приматов в Портленде, утверждала, что лобковые волосы невозможно однозначно отнести к Рэнди Вудфилду или кому-либо еще. И это правда. Волосы и кровь невозможно идентифицировать с одним конкретным источником. Эксперты-криминалисты предсказывают, что когда-нибудь надежный способ идентификации по волосам и крови будет найден, но тогда это время еще не наступило.
Однако Стив Ван Отегам, специалист по волосам и волокнам из криминалистической лаборатория полиции штата, указал, что лобковые волосы, найденные на месте стрельбы, и лобковые волосы с тела Рэнди Вудфилда были неразличимы под микроскопом.
– Вероятность такого совпадения лобковых волос от разных источников составляет один шанс из восьмисот.
Доктор Стэнли Абрамс из Портленда и доктор Морис Макдауэлл из Салема, эксперты по гипнозу, проверили запись, сделанную Дэйвом Коминеком во время сеанса гипноза Бет, и свидетельствовали в пользу стороны защиты. По их мнению, Коминек, проводя сеанс гипноза, «непреднамеренно разрушил ее способность к запоминанию, когда сказал, что она сможет увидеть лицо стрелявшего».
Дэйв Коминек выступил в качестве свидетеля, чтобы подтвердить свой опыт в гипнозе. Он объяснил, что прошел курс профессиональной подготовки по гипнозу продолжительностью в 88 часов и использовал полученные знания и умения в двадцати полицейских расследованиях. Берт указал, что Коминек не имеет квалификации, позволяющей ему выступать в качестве эксперта, но судья Браун отклонил его ходатайство.
– Вы давали Бет Уилмот какие-либо постгипнотические внушения? – спросил Берт, намекая на то, что гипноз помог Бет указать на Вудфилда при опознании 8 марта.
– Нет, сэр.
– Разве не бывает так, что иногда внушения под гипнозом происходят случайно?
– Это так, сэр. Но во время гипноза не упоминались никакие имена, потому что в то время у нас не было подозреваемого.
Доктор Джордж Бишел, психиатр из Салема, в своих показаниях засвидетельствовал, что с технической точки зрения Коминек сделал все правильно. Бишел, который провел по меньшей мере тысячу сеансов гипноза, сказал, что просмотрел записи и стенограммы сеанса детектива округа Марион и признал подход Коминека в целом вполне обоснованным.
В течение недели полицейские, криминалисты и эксперты давали предварительные показания, и все это время Бет Уилмот ждала внизу, в кафетерии здания суда. Она нервничала, но ей не терпелось дать показания. Она уже трижды сталкивалась с Рэнди Вудфилдом – во время преступления, во время опознания в Спрингфилде и во время досудебных слушаний. Она уже не боялась его так сильно. Да, она будет в одном с ним зале, но его ноги будут скованы кандалами, и он ничего не сможет ей сделать.
И все же многие ли из нас готовы вновь пережить кошмар, встретившись лицом к лицу с тем человеком, кто пугает нас больше всего?
Всю неделю зрители с нетерпением ждали выступления Бет Уилмот, и каждый день их ждало разочарование, когда она не появлялась. Публику гораздо меньше интересовали подробности судебной экспертизы, чем появление молодой женщины, выжившей в январской трагедии.
Многие из них уже видели Бет, но даже не подозревали, что симпатичная темноволосая девушка, потягивающая колу в кафетерии, и есть та самая главная свидетельница, которую все ждут. Автор этой книги тоже поговорила с ней. Руки Бет слегка дрожали, но ее улыбка была открытой.
– Я хочу покончить с этим. Я боюсь, но в некотором смысле мне не терпится рассказать присяжным о том, что произошло. Мне нельзя находиться в зале суда, пока я не дам показания, а ждать так тяжело…
В четверг, 18 июня, слухи подтвердились – Бет Уилмот выступит в качестве свидетеля.
Крис Ван Дайк старался, насколько мог, облегчить допрос Бет. Бет виделась с ним много раз, он ей нравился, и она доверяла ему.
Когда потерпевшая вошла в зал суда, публика ахнула. Она выглядела намного моложе своего двадцати одного года. Люди увидели высокую, очень худую девушку, чьи огромные темные глаза выделялись на овальном лице. Она выглядела немного испуганной, но ее глаза были полны ненависти. Заняв свое место, Бет уставилась сверху вниз на Рэнди Вудфилда, который, явно чувствуя себя не в своей тарелке, ссутулился за столом защиты.
Казалось, в зале в этот день собралось даже больше людей, чем было возможно. Девять репортеров и четыре художника склонились над блокнотами и альбомами с ручками и карандашами.
Ван Дайк, каждое движение которого выдавало сдерживаемую энергию, поднялся с прокурорского места и направился к Бет.
Он начал с простых вопросов, спросив о возрасте, роде занятий и лучшей подруге Бет, Шери Халл. Рэнди внимательно следил за ее показаниями, и его взгляд постоянно перебегал с Бет на Ван Дайка.
Поначалу Бет едва заметно дрожала, но потом голос ее окреп. Она рассказала о работе, которую они с Шери выполняли вдвоем.
– В то воскресенье мы добрались до офиса компании «Трансамерика тайтл» на Ривер-роуд около девяти часов десяти-пятнадцати минут. Мы сделали свою работу примерно за двадцать минут. Шери завела грузовик. Мы были готовы идти, но заметили, что окно грязное. Я пошла за распылителем, а когда вернулась, он уже стоял там с Шери.
Бет описала мужчину, который стоял с револьвером в руке. На нем были джинсы, теннисные туфли и темная куртка с капюшоном, закрывающим голову.
– Переносица у него была заклеена пластырем.
– Этот человек находится в зале суда? – спросил Ван Дайк.
– Да, он здесь. Вот он, – сказала Бет и указала на Рэнди Вудфилда.
– Вы уверены?
– Уверена. Это он.
Выражение лица Рэнди совсем не изменилось. Впрочем, это случалось редко; большую часть времени он проводил, делая пометки в лежащем перед собой желтом блокноте.
– Как далеко от вас находился этот человек, когда вы впервые его увидели?
– Около метра.
– Свет был включен?
– Да. Было очень светло. Он направил на меня револьвер и приказал нам пройти в заднюю комнату, раздеться и лечь на пол.
Когда прокурор попросил рассказать, что произошло дальше, Бет опустила голову и заплакала. Ей было трудно давать показания Дэйву Коминеку, а тут целый зал ждал от нее подробностей нападения, которому подверглись она и Шери. Но это было необходимо сделать. Бет рассказала присяжным, что незнакомец заставил ее и Шери заняться с ним оральным сексом и приказал ей ласкать Шери. Он также пытался совершить с ней половой акт.
Ван Дайк мягко провел Бет через всю сцену, закончившуюся для Бет смертью ее лучшей подруги.
– Шери плакала, умоляя пощадить ее.
– Где вы были в этот момент?
– Я прижалась лицом к стойке, а потом услышала выстрел. Он выстрелил ей в голову. Затем выстрелил в меня. Потом снова в нее. Он выстрелил в меня, она застонала, и он выстрелил в нее еще раз.
Слезы снова навернулись на глаза Бет, и она изо всех сил старалась сохранить самообладание.
– Я притворилась мертвой. Я боялась, что он выстрелит в меня в третий раз. Он выстрелил в Шери в третий раз, потому что она застонала. Я ничего не слышала, кроме звона в ушах. Я подождала около пяти минут, прежде чем встать, а потом пошла в ванную, посмотрела в зеркало и увидела, что вся правая сторона лица у меня распухла.
Бет объяснила, что ее спасли сотрудники службы шерифа и врачи «Скорой помощи» и что следующие несколько дней она провела в больнице.
– Были ли у вас какие-либо последствия нападения, кроме ранений в голову? – спросил Ван Дайк.
Бет опустила глаза.
– Да. Примерно через десять дней я узнала от врача, что заразилась герпесом и что это заболевание обычно передается половым путем.
Работа Чарли Берта на перекрестном допросе была трудной. На суде ему приходилось играть роль «плохого парня» и допрашивать дрожащую, плачущую девушку.
Он расспросил ее о герпесе, явно пытаясь предположить, что Бет уже болела герпесом какое-то время, и после нападения у нее случился рецидив заболевания.
Бет, однако, твердо стояла на своем – у нее не было никакого герпеса до ночи 18 января. Она рассказала о том, с чем ей придется иметь дело всю оставшуюся жизнь.
– Симптомы могут пройти, но от них нельзя избавиться насовсем. Эта болезнь уже в крови. Я могу купить что-то в аптеке, но лекарства нет.
– Были ли у вас сексуальные контакты за месяц до случившегося? – спросил Берт.
– Нет.
– А вообще когда-либо?
Ван Дайк выразил протест, и судья Браун поддержал его. Сексуальная история жертв изнасилования часто становится проблемой в судебных процессах; женщины, уже пережившие серьезное психическое потрясение, оказываются в таком положении, когда вынуждены защищать свою честь.
Но в данном случае судья Браун был твердо настроен не допустить ничего подобного с Бет Уилмот. Он неоднократно спрашивал ее о цвете волос нападавшего.
– Вы сказали, что на голове у нападавшего был капюшон. Описывая его в первый раз, вы сказали, что не знаете, какого цвета у него волосы, верно?
– Да… но брови у него были темные. Я не думаю, что у него были светлые волосы.
– Сколько фотографий мужчин вы просмотрели после нападения? – спросил Берт.
– Около сотни, но я не узнала ни одного из них.
– Когда вы впервые увидели фотографию обвиняемого?
– В марте, когда детектив Холлоуэй приехал в Спокан и показал мне фотографии пятерых мужчин.
– Вы опознали мистера Вудфилда тогда?
– Я предположительно опознала одного из мужчин, но не была уверена. Я сказал ему, что не хочу никого выбирать, пока не буду полностью уверена.