Я с ним только здоровался, и все. Он часто разговаривал с кем-нибудь из людей в форме и всегда поднимал тему убийств. «Я надеюсь, вы поймаете этого парня. Вот это жуть».
Однажды ночью он подошел прямо ко мне и говорит:
– Эй, сержант, у вас есть какие-нибудь зацепки по этим убийствам?
– Ну, мы, в патруле, к расследованию отношения не имеем.
Имени его я не знал.
Часть десятаяОхота
Мы даже не знаем, испытывают ли животные, разрывая друг друга, определенное чувственное удовольствие, так что когда волк душит ягненка, мы можем с одинаковым успехом сказать «Он любит ягнят» и «Он терпеть не может ягнят».
Прочитав в газетах об убийстве Фрэнсис Браун, Джозеф Тиббетс ощутил укол страха и решил, что пришло время сообщить – его подруга пропала без вести и отсутствует уже восемнадцать дней. Тиббетс раньше работал в службе парков округа, был маленьким сморщенным человеком с резко очерченными черными бровями, оттопыренными ушами и напомаженными волосами, которые немного напоминали расчесанную смолу. Некоторое время назад он вышел на пенсию. Он проводил большую часть времени прогуливаясь по центру города и делая ставки в армейских ботинках и темно-коричневой кепке с блестящим пластиковым пакетом в руках.
Три года назад, сидя на скамейке в центре города, он познакомился с Джун Стотт, известной по кличке Джей. Джей, похоже, некуда было идти, и она с трудом отвечала на его вопросы. Он угостил ее кофе и узнал, что она была не наркоманкой, не проституткой, а всего лишь застенчивой бездомной женщиной, которая иногда слышит голоса. С тех пор как два года назад умерла ее мать, она спала по большей части в парках и подъездах на Лайелл-авеню, а зимой искала для сна решетки сети теплоснабжения. Джей верила, что за ней охотятся духи, и испытывала глубокий страх перед их возможным нападением. Она поднимала гири и имела при себе перочинный нож для защиты от нападающих. Ей было двадцать шесть, у нее было простоватое округлое лицо и полная фигура, она носила очки с толстыми стеклами в приметной оправе.
Вскоре Тиббетс и Джей уже делили его однокомнатную квартиру на пятом этаже доходного дома на Честнат-стрит.
– Я приютил ее, – объяснил позже пенсионер. – Боялся, что если она останется одна, то с ней что-нибудь случится. Она была мне как дочь.
Переехав к Тиббетсу, Джей продолжила скитаться, но каждый день в четыре часа дня они встречались в торговом центре «Мидтаун».
В понедельник, 23 октября, он оставил ее в 9:00, чтобы пойти в игровой салон. Позже в тот день подруга увидела Джей в соседнем отеле «Кадиллак», где она пила, предаваясь удовольствию, которое позволяла себе примерно раз в год. За столиком она сидела одна. Джей не пришла, как обычно, на свидание с Тиббетсом в 16:00 и не вернулась в тот вечер домой.
Энергичный пенсионер решил, что она нашла себе кого-то другого. Время от времени он видел Джей разговаривающей с мужчинами, а еще три или четыре раза замечал, как она пьет кофе с полным мужчиной лет пятидесяти в продуктовой галерее торгового центра «Мидтаун». Тиббетс не хотел знать, кто это, и не спрашивал, но однажды последовал за ним и увидел, как тот забирает велосипед с несколькими удочками, торчащими сзади седла. Несколько вечеров спустя Джей появилась с бифштексом из лосося, завернутым в газету. Тиббетс не стал требовать от нее объяснений.
Сообщая о пропаже своей подруги почти через три недели после ее исчезновения, Тиббетс высказал сомнение в том, что она могла стать жертвой обмана или жульничества, потому что он учил ее избегать незнакомых людей и держаться подальше от машин. Он также признал, что она была немного медлительна, но слишком боязлива, чтобы попасться на удочку даже ловкого незнакомца. Он сказал, что на ней была красно-белая куртка, синяя с красным юбка, пластиковые черные солнцезащитные очки, коричневые мокасины и джинсы. Тиббетс выразил надежду, что полиция найдет ее и вернет в его квартиру, чтобы он перестал постоянно курить и плакать.
Майор полиции Рочестера Линд Джонстон припарковал свою машину на Сет-Грин-драйв и подошел к краю склона, чтобы посмотреть вниз. У него был воскресный выходной, но только что объявили о пропаже Джун Стотт, а Мария Уэлш все еще не объявилась, и майору стало интересно, не могут ли другие жертвы быть спрятаны в том же ущелье Дженеси. Джонстон был вдумчивым человеком, пронзительные серо-голубые глаза, песочного цвета волосы и густые светлые брови придавали ему слегка нордический вид. Он командовал отделом уголовных расследований и напрямую отвечал за поимку убийцы.
Со своего наблюдательного пункта возле бочек с выброшенной рыбой он видел выступ, где была найдена Фрэнсис Браун в своих сапожках «гоу-гоу», а также остров, где на солнце гнил обезглавленный скелет, и дальний склон, где лежали кости Анны Штеффен. Неподалеку от дома для вечеринок «Мейплдейл» под большим куском картона было спрятано тело Пэтти Айвз.
Джонстон подумал: «Боже мой, этот урод избавляется от них, словно от мусора». Пора было перестать предаваться теориям. Сколько бы маньяков ни убивало городских проституток – а Джонстон с коллегами все еще подозревали, что это дело рук нескольких человек, – конкретно в этих четырех смертях, а возможно, и в других, явно был виновен один убийца. Сколько еще женщин он убьет, прежде чем его поймают?
В последнее время Линд Джонстон много читал о серийных преступниках и знал, что они редко чувствуют меру. Вероятнее всего, вкусы убийцы будут расширяться, а преступления становиться более жестокими и частыми – это так называемый «эффект крещендо». Неподалеку от этих мест находилась католическая средняя школа «Академия Назарет», которую посещали сотни девочек. Если опасность угрожает закоренелым проституткам, то и учащиеся, как и вообще любая женщина в Рочестере, не могут чувствовать себя в безопасности.
Джонстон уже оборудовал «оперативный штаб» в комнате рядом со своим кабинетом, развесив на стенах увеличенные фотографии жертв и разместив сопутствующую информацию. Каждое утро, когда он приходил на работу, усталые болезненные лица, увеличенные с мутных снимков из полицейских досье, встречали его укорами и упреками за неспособность выполнить свою работу. Проработав два десятка лет в полиции, Джонстон все еще твердо верил, что независимо от того, какие именно права, в том числе право на здоровую и счастливую жизнь, эти уличные женщины променяли на деньги и наркотики, они все же заслуживают общественной защиты от того, чтобы лежать перед посторонними с личинками в пустых глазницах, в бесстыдной наготе.
Он пробрался к выступу, на котором лежала Фрэнни Браун. Эксперты-криминалисты работают скрупулезно, но взглянуть еще раз никогда не помешает. Джонстон заметил, что выступ, остров Сет-Грин внизу и два других места на дальней стороне ущелья лежат на одной прямой. Случайно ли выбрано такое расположение или оно имеет какое-то значение для убийцы? И нет ли на этой траектории других тел? Он вернулся в свой кабинет и организовал дополнительную разведку ущелья Дженеси.
Вертолеты береговой охраны пролетели над рекой вверх по течению до моста Мэйн-стрит. Патрульный катер вел поиск от Мемориального моста ветеранов на севере до того места, где река впадает в озеро Онтарио. Полицейские альпинисты, страхуя друг друга, проверили крутые склоны. На заросшем сорняками берегу лежало еще одно тело, но оно осталось незамеченным.
К неудовольствию полицейских чиновников, убийства проституток получили огласку в статье Кори Уильямса на первой полосе в газете «Рочестер таймс-юнион» от 14 ноября. Броский заголовок гласил: «Полиция ищет связь в смерти восьми женщин».
Фраза «серийный убийца» там не появилась, но вывод напрашивался сам собой. Впервые со времени обнаружения первого тела жители Рочестера были посвящены в маленький грязный секрет полиции.
В статье приводилось высказывание заместителя начальника полиции Терренса Рикарда:
Относительно того, связаны эти смерти или нет, можно привести аргументы как «за», так и «против». Некоторые из женщин были проститутками. Все они употребляли наркотики, кое-кого из них обнаружили в районе речного ущелья. В этом нет ничего необычного и уникального. Я не верю, что все смерти проституток в городе или округе за последние два года связаны между собой. Виновных в этих деяниях может быть четверо или пятеро.
Однако в частных разговорах заместитель начальника полиции и его коллеги были менее уверены в себе. Связь между убийствами Блэкберн, Штеффен, Айвз, Браун и неопознанной жертвы на острове Сет-Грин определенно существовала. Еще две женщины, Мария Уэлш и Джун Стотт, пропали без вести при аналогичных обстоятельствах. Но полицейскому управлению Ричмонда было присуще как врожденное недоверие к средствам массовой информации, так и нежелание обмениваться информацией с другими управлениями полиции.
Сторонник жестких мер Рикард издал конфиденциальное внутриведомственное предупреждение. «Остерегайтесь пронырливых репортеров», – наставлял он и тут же предупреждал, что в ноябре выходит «печально известный рейтинг СМИ от компании „Нильсен“», и электронные издания будут «яростно» комментировать убийства.
Джордж Эле, закаленный ветеран, долгие годы служивший криминальным аналитиком в полиции, описал ситуацию более откровенно:
– Я сказал всем, начиная с шефа Эрлахера: «Держитесь подальше от газет. Они коварны. Они попытаются унизить нас и опорочить».
Арт подъехал на велосипеде к моему дому и спросил, видела ли я газету. Я сказала «нет», и он прочитал мне какую-то старую статью о пропавших женщинах. «Когда это прекратится?» – спросил он, и мне показалось, что его это расстроило. Он велел держать двери на запоре и одолжил у меня машину. Сказал, что хочет съездить в парк Нортгемптон и подстрелить оленя.