– Между прочим, – сказала я, – он не только меня сюда привозил, но и свою жену Роуз, и одного из моих сыновей. И жену моего сына. – Я показала им ручей, идущий от атомной электростанции.
Мы уже уезжали оттуда, и они спросили:
– Это все?
– Да, – сказала я.
К тому времени было уже два часа ночи, и я думала, что они отвезут меня домой, но они сделали пару поворотов, чтобы сбить меня с толку, и выехали на шоссе 31 в сторону парка Нортгемптон.
Я рассмеялась и сказала:
– Вам меня не одурачить. Я знаю, где мы. Это дорога Брокпорт – Спенсерпорт. Мы с Артом часто приезжали в этот район заниматься любовью.
Когда мы добрались до парка, я сказала:
– Мы никогда здесь не рыбачили. Здесь слишком мало воды.
Они показали мне заводь возле Салмон-Крик, и я сказала:
– Боже мой, да в этой луже вы даже пескаря не поймаете.
Когда я вернулась домой, было пятнадцать минут четвертого. Мой сын Дуги уже вставал, чтобы пойти на работу. Я едва успела прикорнуть, как сквозь занавески пробился дневной свет. Впереди был целый день, а я осталась без Арта и без машины, и мне ничего не оставалось, кроме как думать. И вот я сидела и думала, поедем ли мы когда-нибудь в округ Клей, штат Западная Вирджиния.
Вскоре после семи утра мужчина по имени Ричард Томпсон припарковал свой пикап на подъездной дороге к западу от парка Нортгемптон и побрел по хрустящему снегу к лесному массиву. Район был закрыт для охоты, но у него было разрешение на отстрел оленей, забредавших на взлетно-посадочную полосу небольшого соседнего аэродрома. Когда Томпсон проезжал мимо кирпичного фундамента разрушенного фермерского дома недалеко от оживленной Колби-роуд, ему показалось, что он увидел руку, торчащую среди руин.
Он подошел и обнаружил там вмерзшее в снег тело. Чернокожей миниатюрной женщине было на вид около двадцати. На ней было коричневое вельветовое пальто, черная куртка и носки. Черные слаксы свисали с левой лодыжки.
Она лежала лицом вниз, но ее голые ягодицы были слегка приподняты.
Охотник на оленей бросился к телефону и набрал 911.
Час спустя Деннис Блайт прибыл на четвертый этаж здания общественной безопасности, чтобы встретиться с высокопоставленными полицейскими и разработать план, как заставить Артура Шоукросса признаться. Всю ночь он провел за своим кухонным столом, знакомясь с материалами дела. Патрульные машины полиции штата срочно доставили из Уотертауна папки со старыми документами. Полиция штата подготовила краткие резюме открытых дел об убийствах плюс другие материалы; энергичный заместитель шефа Рикард скопировал несколько глав из руководства ФБР по серийным убийцам. Всю ночь документы потоком поступали в дом Блайта.
В оперативном штабе полицейского управления Рочестера майор Линд Джонстон провел для всех подробный инструктаж. Он сообщил, помимо прочего, что недалеко от парка Нортгемптон только что обнаружили тело Фелиции Стивенс; он узнал о находке по полицейской рации, когда ехал на работу.
«Просто какой-то град из тел», – сказал он, глядя на собравшихся. Небольшой конференц-зал был битком набит высокими полицейскими чинами: командир отряда «Е» Валво, босс Бюро уголовных расследований Аллен, начальник полиции Эрлахер, его заместитель Рикард, лейтенант Боннелл, Чарли Милителло, Тони Кампионе, Блайт, восемь или десять следователей из отдела по борьбе с насильственными преступлениями и оперативного отдела.
Начальник Бюро уголовных расследований подчеркнул, что Шоукросс все еще может выскользнуть у них из рук. По словам Джонстона, каким бы простаком ни выглядел этот парень, его нельзя назвать обычным преступником. Он совершил двенадцать или тринадцать убийств и не оставил почти никаких улик – ни отпечатков пальцев, ни телесных жидкостей, которые можно было бы проанализировать на группу крови или ДНК. Он продолжал заманивать своих жертв даже в разгар паники. Он поместил тела туда, где они могли бы разложиться и максимально усложнить задачу судмедэкспертам. Он был бывшим заключенным, который знал, как поставить в тупик представителей закона, и, казалось, почти наслаждался этим.
– Он не признается ни в чем, если ему это не нужно, – сказал молодой майор полиции. – Если мы не добьемся признания, он просто уйдет или получит слишком короткий срок. Это уже случилось однажды в его жизни.
У Джонстона сработал сигнал тревоги, и он, схватив трубку, повторил сообщение сержанта-оперативника вслух, чтобы все могли слышать: Шоукросс только что вышел из своей квартиры и направляется на велосипеде в сторону Монро-авеню.
Деннис Блайт еще не успел ознакомиться с информацией на настенных дисплеях. Он планировал побывать в нескольких ближайших местах, чтобы лучше представлять то, о чем пойдет речь во время допроса, но поскольку подозреваемый уже был в пути, времени на это не осталось.
Джонстон отвел следователя Бюро в сторонку и сказал:
– У вас все получится. Мы дадим вам нашего лучшего сотрудника.
Блайт постарался не выказать огорчения, когда его представили Леонарду Борриелло.
– Я ожидал увидеть Джеймса Бонда, – рассказывал Блайт позже, – а увидел доходягу, похожего на меня, – такая же глупая ухмылка, такие же торчащие волосы, такие же воспаленные глаза. Я подумал, что у нас ничего не получится. Кто возьмет на себя инициативу? Парень вел себя по-настоящему деловито, всем своим видом показывая, что справится с работой в одиночку. Ленни позже сказал мне, что его первой мыслью было: «Что это за мудила?»
От групп наружного наблюдения поступило сообщение, что Шоукросс выпил кофе с пончиками в «Данкин Донатс», беседуя с мужчиной средних лет и двумя полицейскими в форме. Затем он покатил по Монро-авеню к центру города.
За ним наблюдали, когда он регистрировался в офисе службы условно-досрочного освобождения, затем проследили, как он вошел и вышел из продуктового магазина. Он проехал еще несколько кварталов, поставил свой дамский велосипед к стойке перед многоквартирным домом по адресу Сент-Пол-стрит, 125, в пяти минутах ходьбы от здания общественной безопасности, и скрылся внутри.
Наблюдатели подождали минуту или две, прежде чем проверить входной регистратор.
Оказалось, что Арт Шоукросс направился к Ирэн Кейн на двадцатом этаже. Инспектор по техническому обслуживанию сообщил, что женщина – уважаемая гражданка лет девяноста, а этот мужчина – ее частый посетитель. Информация вызвала определенную нервозность и беспокойство за ее здоровье и благополучие.
В штаб-квартире все еще продолжались политические распри, и мы с капитаном Бюро уголовных расследований Хоуи Алленом были сыты ими по горло. У нас на прицеле был серийный убийца, а наши боссы спорили о том, кому достанутся лавры, будет ли Деннис Блайт проводить все допросы или одну половину будет проводить он, а другую – Борриелло, и о прочей ерунде. Мы с Хоуи решили: «На хер это все!» Как только мы затащим парня в комнату для допросов, никому не будет дела до того, кто его допрашивает. Давайте просто уже сделаем это.
Мы беспокоились о пожилой леди. Что это, дружеский визит? Или он отправился туда, чтобы провернуть очередное дело? Мы понятия не имели. Может быть, он решил насладиться последним убийством, прежде чем мы его посадим. Мы рисковали. Два наших сотрудника надели форму работников техобслуживания и подслушивали за ее дверью. Резервная команда делала вид, что пылесосит ковер в холле. Изнутри не доносилось никакого шума, но ведь задушить девяностолетнюю женщину можно и бесшумно, разве нет? Мы решили, что нам лучше вытащить его оттуда.
Мы набрали номер Кейн и сообщили, что велосипед ее гостя стоит не на положенном месте. Не будет ли он так добр убрать его? Она ответила, что он с радостью это сделает.
У нас с Блайтом было около трех минут, чтобы спланировать, что мы собираемся делать. Первое, что мы решили, – это забыть все, что нам говорили; теперь ответственность лежала на нас, а не на кабинетных игроках. Подъезжая к высотке, Блайт попросил немного рассказать о делах, и я сказал:
– Послушай, Деннис, на то, чтобы доставить тебя на первую базу, уйдет целый день. Большая часть моей информации касается Элизабет Гибсон, поэтому, когда мы заедем за ним, давай начнем с нее. Если мы получим признание по этому делу, то все будет на мази. Тогда мы сможем попробовать все остальное.
Мы позаимствовали «Биг Форд ЛТД» из Вашингтона, хотели, чтобы Арту было удобно, если нам придется его куда-то везти. Мы не хотели, чтобы какой-нибудь умник-адвокат защиты заявил, что мы запихнули его в один из тех дешевых маленьких кей-каров, которые департамент использует ради экономии бензина.
Мы припарковались примерно в пятидесяти метрах от высотки и увидели парня, который направлялся к велосипедной стоянке. Мы выпрыгнули из машины и торопливо направились к нему. Увидев нас, он удивился и даже, похоже, был немного шокирован. Блайт глупо улыбается и быстро говорит:
– Арт, как дела? Помнишь меня? Это я, Дэнни Блайт. Рад тебя видеть. Помнишь, я говорил тебе, что у меня может возникнуть еще несколько вопросов? Ну вот, они и возникли. Это мой напарник, Ленни Борриелло. Мы хотели бы поговорить с тобой. Ты ведь не против пойти с нами, Арт?
Шоукросс моргает и говорит:
– Ну… у меня здесь велосипед.
Блайт хлопает его по спине и говорит:
– Ну, мы попросим кого-нибудь позаботиться о нем.
Шоукросс говорит «хорошо» и ставит велосипед на место. Блайт говорит:
– Арт, я в самом деле ценю твою помощь в этом деле, понимаешь? Как прошел обыск прошлой ночью?
– Никаких проблем.
– Они ведь не перевернули там все вверх дном?
– Эм, нет.
– Что ж, я рад, Арт. Иногда эти парни ведут себя как настоящие засранцы. С ними надо быть настороже.
Я думаю, когда же Шоукросс собирается обратиться за помощью к адвокату? Если он это сделает, у нас ничего не выйдет. Он не арестован, и у нас все еще нет достаточ