Я знал, что придется поплатиться за это, когда мы с Неттл окажемся в одной комнате, и от ее словесной выволочки я так просто не спрячусь. Но лучше уж подождать, пока это случится. Я расправил плечи.
– Неттл теперь все знает и передаст весть мальчикам. Она приедет нас навестить, – сообщил я Молли. Снова подошел к ней, но сел на полу, у ее ног. Легко прислонился к ним и взял свою чашку чая.
– Она отправится через камни? – с ужасом спросила Молли.
– Нет. Тут я одержал верх, и монолиты будут использоваться только по вопросам чрезвычайной важности и втайне. Она приедет, как только сможет это устроить, верхом и со свитой.
Молли погрузилась в собственные размышления.
– Ты опасаешься королевы? – тихо спросила она.
Я посмотрел на нее, вскинув брови:
– Едва ли. Она почти не уделяет внимания моему существованию. Они с Дьютифулом взяли обоих принцев и отправились навестить герцогство Бернс на десять дней. Он наконец-то прислушался к Чейду, я думаю. Согласно плану, королевская семья посетит все Шесть Герцогств и Горное Королевство и с каждым герцогом проведет по десять дней. Должен признаться, я спрашиваю себя, не начали ли герцоги уже показывать своих дочерей принцам в надежде на раннее устройство…
– Не пытайся меня отвлечь. Ты отлично знаешь, о какой королеве я говорю.
Я действительно пытался. Я опустил глаза при виде ее хмурого лица.
– Кетриккен сейчас едет домой из Горного Королевства. Дьютифул передал мне новость при помощи Силы несколько дней назад. Она достигла соглашения как с горцами, так и с правителями Шести Герцогств. Она теперь будет проводить в горах гораздо больше времени – возможно, даже половину каждого года. Там ее не будут называть королевой, но она будет часто просить Дьютифула о содействии. Когда она достигнет Оленьего замка, они собираются выбрать одного из учеников, постигающих Силу, в качестве спутника для нее в этих путешествиях, чтобы поддерживать куда более быструю связь между горами и Шестью Герцогствами. Думаю, и для нее, и для Дьютифула это будет облегчением. Там она все еще королева, пусть и без титула. А у королевы Эллианы будет куда больше свободы действий, чтобы привести двор и замок в соответствие с собственными предпочтениями. Думаю, они достигли мудрого компромисса.
Молли покачала головой:
– Это если Дьютифул выполнит свою часть плана и выстоит перед нарческой. Мальчиков должны были отсылать в горы на два месяца каждый год, чтобы они лучше изучили язык и обычаи. Если он этого не сделает, то, когда королева Кетриккен умрет, может случиться так, что его любимое седьмое герцогство восстанет против идеи сделаться полноценной частью Шести Герцогств.
Я кивнул, испытывая облегчение от перемены темы:
– Это-то меня и беспокоит. Две королевы всегда не ладили, и…
Однако Молли так просто с толку не сбить.
– Ты не отвечаешь на мой вопрос. По поводу нашей малышки и твоей нелепой идеи вырастить ее в тайне – от кого ты надеялся ее спрятать? Я гадаю, и на ум мне приходит лишь королева Кетриккен. И возможно, лорд Чейд?
Я неловко поерзал и опустил голову ей на колени. Она пропустила мои волосы сквозь пальцы. Мягко проговорила:
– Я никогда не была глупой, знаешь ли.
– Напротив, ты всегда была очень умна. Я знаю, за эти годы ты сумела сложить два и два, пусть мы редко обсуждали это вслух. Но когда мы говорим на эту тему и я вспоминаю, как обманывал тебя на протяжении долгих лет, мне в грудь словно острый меч вонзается. Молли, я так…
– Уклончив, – договорила она за меня нарочито беспечным тоном. – Фитц, ты извинился за те дни тысячу раз, и я тебя простила. Так что, пожалуйста, не зли меня, пытаясь отвлечь. Кого и чего ты боишься?
Повисла тишина, а потом…
– Я боюсь всех, – признался я тихим голосом. Признался самому себе в той же степени, что ей. – Мы с тобой видим ребенка, о котором так долго мечтали и которому грозит оказаться всеми презираемым изгоем из-за его необычности. Но остальные могут увидеть в нашей дочери тайную принцессу, потенциальную обладательницу Силы, политическую пешку. Они могут задуматься о том, как выдать ее замуж так, чтобы она принесла наибольшую пользу трону. Я знаю, что они будут относиться к ней так. Схожим образом во мне видели королевского бастарда и очень полезное орудие. Тайного убийцу или дипломата, которым можно пожертвовать. В точности как они видят в Неттл потенциальную племенную кобылу для королевского наследника, если с потомством Дьютифула случится какая-то беда. Когда Чейд и Кетриккен отменили помолвку Неттл и Риддла…
– Пожалуйста, Фитц. Не начинай опять! Что сделано, то сделано, и не надо бередить старые раны.
– Как я могу считать, что это «сделано», если Неттл все еще живет одна? – Во мне вскипел застарелый гнев за старшую дочь.
Я никогда, никогда не пойму, почему она покорилась тайному эдикту и продолжила служить трону. Из-за этого эдикта я вплотную приблизился к тому, чтобы разорвать все связи с Оленьим замком. Только просьба Неттл сохранять спокойствие и «позволить ей самой разобраться со своей жизнью» уберегла меня от такого поступка. Каждый раз, когда я об этом думал…
– Ох, Фитц!.. – Молли вздохнула. Она почувствовала мое настроение и погладила меня по плечам, стараясь утешить. Размяв мои напряженные мышцы своими все еще сильными руками, Молли негромко проговорила: – Неттл всегда была скрытной. Она выглядит одинокой, посвятившей себя трону, который запретил ее брак с Риддлом. Но внешность бывает обманчива.
Я резко сел и извернулся, чтобы посмотреть на нее:
– Неттл пойдет против трона Видящих?
Она покачала головой:
– Пойдет ли? Скорее всего, нет. Проигнорирует? Да. В точности как мы проигнорировали то, что леди Пейшенс и король Шрюд предписывали нам. Твоя дочь очень похожа на тебя, Фитц. Она себе на уме и следует только своим желаниям. Уверена, что если она по-прежнему хочет быть с Риддлом, то она с ним.
– Милостивая Эда, а если она забеременеет? – Мой голос был сдавленным от беспокойства.
Молли издала сухой смешок:
– Фитц! Ну что у тебя за привычка скакать от одной воображаемой катастрофы к другой? Прислушайся к тому, что я говорю на самом деле, а говорю я, что не знаю, какую тропу Неттл выбрала для себя. Но если она сейчас одна, то потому, что решила быть одной, а не потому, что кто-то ей так приказал. Она должна жить своей жизнью, и тебе не следует ничего в ней исправлять.
– Так ты думаешь, она и Риддл вместе?
Молли снова вздохнула:
– Я ничего об этом не думаю. Ничего конкретного. Но я хочу обратить твое внимание на то, что Риддл оставил службу у нас и нашел себе работу в Баккипе, а Неттл не привечает ухажеров. В любом случае она вот уже много лет взрослая женщина. Не мне переживать из-за ее тревог, в точности как не тебе принимать решения за нее. Любовь моя, все заботы, что лежат на нас, остались в пределах стен этого дома. Другие дети выросли и живут своими жизнями. Даже у Хирса есть теперь возлюбленная, и ученичество в Приречном. Пусть Неттл и Риддл сами разберутся, а мы заслужили немного спокойствия. Если ты так жаждешь побеспокоиться о ребенке, то вот тебе возможность сделать это прямо здесь. Ну-ка, подержи ее немножко.
Она наклонилась и вложила малышку мне в руки. Как обычно, я принял дочь с опаской. Я боялся вовсе не ее саму, но ужасался при мысли, что каким-то образом возьму ее неправильно и причиню ей вред. Щенки и жеребята не наполняли меня таким страхом, но она – да. Она была такой крошечной, такой голенькой, такой слабой по сравнению со всеми другими маленькими созданиями, за которыми мне доводилось ухаживать. Жеребенок встает через день после рождения. Щенки могут подвывать и ползти к соскам матери. Моя малышка даже не могла держать голову прямо. И все же, когда я положил ее к себе на колени, мой Дар увидел в ней неимоверно яркую искру жизни. А моя Сила? Я коснулся ее маленькой руки, кожа к коже, и что-то почувствовал внутри.
Молли встала, с легким стоном выпрямила спину:
– Что-то я засиделась. Пойду-ка принесу еще горячего чая. Возьму большой чайник и буду через минуту.
– Позвонить, чтобы пришел слуга?
– О нет. Мне не помешает прогулка до кухни и обратно. Я скоро вернусь. – Она произнесла эти слова уже у двери.
– Ладно, – рассеянно ответил я.
Я вгляделся в лицо моей малышки, но она смотрела мне за плечо. Тихо прошуршали по полу туфли Молли, и мы с дочкой остались одни. Нет причин переживать. Сколько детенышей я выходил в свое время в конюшне Оленьего замка? Не может быть, чтобы ребенок так уж сильно от них отличался. Я справлялся и с пугливыми жеребятами, и с осторожными щенками.
– Эй… малышка! Посмотри на меня. Посмотри на папу. – Я переместил лицо в ее поле зрения. Она отвела взгляд, и ее ручка отдернулась прочь. Я попытался опять. – Ну что, малышка, ты будешь жить и останешься с нами на некоторое время, верно? – Я не сюсюкал тоненьким голоском, но, напротив, намеренно понизил тон. Так говорят со щенком или лошадью. Успокаивая. Я пощелкал ей языком. – Эй! Я тут. Посмотри на меня.
Не посмотрела. Я на самом деле этого и не ожидал.
«Терпение, – сказал я себе. – Просто продолжай говорить».
– Ты такая крошечная. Надеюсь, ты скоро начнешь расти. Как мы тебя назовем? Пришла пора дать тебе имя. Хорошее имя, сильное. Давай придумаем для тебя сильное имя. Но красивое. Лейси? Тебе такое имя нравится? Лейси?
Никакого ответа. Мне показалось, что искра, которую я почувствовал, потускнела, как будто малышка перестает меня замечать. Неужели такое возможно?
Мой палец нарисовал фигуру на ее груди.
– Может, цветочное имя? Сестру твою зовут Неттл. Как насчет… Ферн? – Я не мог ошибаться. Она намеренно переключила свое внимание на что-то другое. Я немного подумал и попытался опять: – Миртл? Фоксглав? Тайм?[2]
Она как будто слушала. Почему же она не смотрит на меня? Я коснулся ее щеки пальцем, пытаясь сделать так, чтобы малышка посмотрела на меня. Она повернула лицо в ответ на прикосновение, но избежала моего взгляда. Я вдруг вспомнил, что Ночной Волк редко смотрел мне в глаза, но все равно любил меня.