– На самом деле в этом нет необходимости, – негромко заметил Чейд.
– Ты так меня учил, – сказал я и, завершив начатое, вернулся к столу.
Девушка так и не сдвинулась со своего места в изножье кровати, но теперь она заговорила:
– Сдается мне, ты многое забыл из того, чему он тебя учил. Нет никакого толку от того, чтобы проверять под кроватями сейчас, да и поздновато уже. – Она склонила голову набок, не сводя с меня взгляда. – Выходит, я и впрямь могу ему пригодиться.
Чейд тихо проговорил:
– Пожалуйста, сядь с нами за стол. – Он прочистил горло и перевел взгляд на меня. – Хотел бы я не опоздать. Но раз уж мы все здесь, можем обсудить дело вместе.
Это было подобие извинения за то, что он не подготовил меня к происходящему, хотя я по-прежнему не понимал, что происходит. Почему-то он не захотел переговорить об этом при помощи Силы. Но если Риддл знал, то и Неттл узнает. А король Дьютифул? Видимо, нет. Я выкинул из головы эти мысли. Надо сосредоточиться на том, что здесь и сейчас.
Я следил за девушкой – она встала, принимая приглашение Чейда. Двигалась она как кошка, хоть и покачивала бедрами, пока шла к столу. Если бы у нее на юбке были колокольчики, они бы звенели при каждом шаге. Я попытался поймать взгляд Чейда, но он избегал смотреть мне в глаза. Так что я изучил незнакомку, пока она пересекала комнату. Она не выглядела опасной, однако и безвредной – как самые опасные из моих знакомых – тоже не казалась. Она выглядела обычной, но себе на уме. Нет. Не просто себе на уме. Она едва не лопалась от самодовольства. Она шла – точно кошка с полуживой птичкой в зубах. Готовая в один миг отпустить свою добычу ради удовольствия снова ее сцапать.
Я вдруг понял, отчего она казалась знакомой: ее черты безошибочно указывали на кровь Видящих. Я привык подмечать их в мужчинах из своего рода. Неттл теперь была похожа на мать больше, чем на меня. Но эта девушка, несмотря на женственность облика, была похожа на Верити и – странное дело – на меня самого. Мой разум лихорадочно попытался наметить линию моего поведения по обрывкам сведений. Урожденная Видящая. Моложе Дьютифула, но слишком взрослая, чтобы оказаться его дочерью. И точно не моя. Тогда чья же? Комната как будто покачнулась. Откуда взялся этот побег на родовом древе?..
Я ждал, пока один из них заговорит. Я с удивлением наблюдал, как неспешно она идет к столу. Вздумай я так тянуть время, Чейд за это нахальство в лучшем случае отвесил бы мне затрещину. Но ей он позволил подобное. Над этим стоило поразмыслить.
Как только она села, Чейд сказал:
– Докладывай.
Она бросила на меня взгляд, а потом сосредоточила внимание на Чейде.
– Он небрежен, – сказала она презрительно. – Его «маскировка» просто смехотворна. Я врезалась в него дважды, прежде чем он меня заметил. Подобраться к нему было до нелепости просто. Высматривая тебя, он забыл обо всем. – Она стрельнула в меня глазами, словно провоцируя на ответ. – Я могла его убить три раза подряд, накачать наркотиком или обчистить карманы.
Хм, обидно.
– Очень сомневаюсь. Сдается мне, это самый жалкий доклад, какой я только слышал.
Она вскинула брови:
– Все необходимые сведения я сообщила. – Склонив голову набок, девица взглянула на моего старого наставника и уточнила: – Если бы лорду Чейду понадобилось больше деталей, он бы о них попросил. – Говоря, она встала и обошла стол, приблизившись ко мне.
Я вывернул голову, глядя на нее снизу вверх.
Она очень уверенно обратилась к Чейду:
– Скажи ему, чтоб позволил мне прикоснуться к себе.
Я многозначительно посмотрел на старого наставника.
– Это безопасно, – сказал он. – Она свой человек.
– В обоих смыслах, ясное дело, – поддакнул я и услышал, как она тихонько охнула.
Я не знал, попал ли в цель или просто удивил незнакомку. Я сидел спокойно, но волк глубоко внутри меня вздыбил шерсть и тихонько зарычал.
Я почувствовал ее легкое прикосновение к задней части воротника, потом – к плечу рубахи. Она наклонилась, чтобы коснуться моего бедра, а потом я ощутил, как ее рука прошлась по моим ребрам. Когда она убрала пальцы, ткань рубахи ненадолго потянулась за ними. Потом она положила на стол булавки. Их было шесть, каждая длиной менее чем полпальца, с головкой в форме маленького зеленого паучка.
– Если бы я ткнула одну из них хоть чуточку сильнее, они бы проткнули кожу. – Она наклонилась ближе над моим плечом и прошептала мне на ухо: – Любую из них можно было смазать ядом или сонным зельем. Ты бы завалился перед очагом, как еще один сонный пьяница, но никто бы не сумел тебя разбудить.
– Я же предупреждал, – сурово проговорил Чейд. – Эти пауки – тщеславие, какого не может себе позволить ни один тайный убийца. Никогда – слышишь, никогда! – не оставляй следов, которые могли бы навести на тебя. Я разочарован.
Она ощетинилась, получив выговор:
– В этот раз я их использовала просто для того, чтобы доказать, что именно я их оставила, а не какой-то шпион или убийца, посланный раньше меня. Я бы ни за что не употребила их на секретном или важном задании. Сегодня они мне понадобились, чтобы подтвердить мой доклад. Он беспечен. – Ее презрение обжигало. Она стояла позади, чуть слева от меня. – И небрежен. Любой мог бы его убить. И его ребенка.
Сам того не ожидая, я вскочил и перевернул стул. Я не был таким проворным, как когда-то, но все равно оказался проворнее этой девушки. Она грохнулась спиной на пол. Моя левая рука схватила ее правое запястье с маленьким ножом, который она выхватила в падении. Мой правый большой палец был в выемке на ее горле, вдавленный глубоко и сильно, мои пальцы вжимались в заднюю сторону ее шеи. Она оскалила зубы, ее устремленные на меня глаза вылезли из орбит, и только тогда я осознал, что над нами стоит Чейд.
– Прекратите! Оба! Я не за этим вас свел. Если бы я хотел кого-то из вас убить, придумал бы более надежный и тихий способ, чем натравливать друг на друга.
Я убрал большой палец от горла девицы и одновременно выбил нож из ее руки. Поднимаясь на ноги, отпрыгнул назад и тем самым оказался вне пределов легкой досягаемости. Еще шаг назад – и у меня за спиной оказалась стена, а они оба были как на ладони. Я надеялся, что ни один из них не видит, какой ценой мне это далось. Я дышал медленно и ровно, хотя сердце у меня колотилось, а легкие требовали больше воздуха.
Я ткнул пальцем в девчонку:
– Не смей угрожать моей дочери.
– Я не угрожала! – проговорила она гневно, сдавленным голосом, а потом поднялась на ноги, цепляясь за стул.
Я отвлекся от нее и требовательно спросил у своего старого наставника:
– Зачем ты подослал ко мне убийцу?
– Я не подсылал, – возразил он с большим недовольством и обошел вокруг стола, возвращаясь к своему стулу.
– Мне не приказывали тебя убить, только проверить твои слабости. Это было маленькое испытание, – встряла девчонка. Она со свистом втянула воздух и обвиняющим тоном прибавила, прежде чем с трудом выпрямиться и сесть на стул: – И ты его провалил.
Хоть мне и хотелось возразить, я не мог. Я обратился к Чейду:
– Ты уже один раз так делал. Когда Би было всего несколько дней от роду.
Чейд и бровью не повел:
– В каком-то смысле. Только в тот раз я прислал мальчишку, который, как я и подозревал, оказался негодным для обучения. Это мы и хотели тогда в числе прочего проверить. Я нашел ему другое применение, как ты и посоветовал. Я сам виноват. Он и впрямь был не готов к встрече с тобой.
– А я готова, – с тихим довольством проговорила девчонка.
– Не зазнавайся, – велел ей Чейд. – Придержи язык. Ты дразнишь человека, который минуту назад мог быстро тебя убить. Что за бестолковое поведение! Ты настроишь его против себя и никогда не сможешь с ним работать.
Не дрогнув, я холодно сообщил старику:
– Я больше не занимаюсь такой «работой». И мне сейчас нет нужды ждать угрозы от каждого встречного. Разве что ты сам как-то вызвал к жизни такие угрозы.
Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
– Фитц, прекрати вести себя как засранец и возвращайся за стол. Упомянутые тобой угрозы никуда не подевались. Уж ты-то должен понимать. Ты сумел отстраниться от большей части опасностей, и это сработало. Почти все, кто догадался, кто ты такой, или не настроены по отношению к тебе враждебно, или в последнее время не имеют причин желать тебе смерти. Но когда у тебя появился ребенок, все изменилось. Я-то думал, ты это понял и принял меры предосторожности. В первый раз, когда я тебя проверил, ты как будто был в курсе опасности. Но Неттл сказала мне, что ты увяз в скорби и что девочке, по всей видимости, понадобится особая защита до конца ее жизни, – и тогда я решил предложить тебе помощь, раз уж ты в ней нуждаешься. Я укрепился в своей правоте, когда она упомянула, что ты, возможно, отошлешь ребенка в Олений замок. Или сам туда вернешься.
– У меня нет намерения возвращаться в Олений замок. И мне не нужно, чтобы кто-то помогал мне защищать себя или Би! – Я был в ярости из-за того, что он назвал меня Фитцем при этой девчонке. Неужели оговорился?.. – В последнее время мне угрожали только те, кому, как я считал, можно доверять.
Чейд бросил на меня взгляд. Он как будто о чем-то просил, но я не понимал – о чем. То, что он сказал вслух, не соответствовало выражению лица:
– Я знал, что ты так ответишь. Потому и подослал сперва Шун, чтобы во всем убедиться. И убедился.
Риддл предупредил о своем появлении стуком в дверь, а потом открыл ее плечом и вошел, неся поднос, полный тарелок и кружек. Он окинул комнату быстрым взглядом темных глаз, заметил мою стойку, перевернутый стул и угрюмое лицо девчонки. Слегка нахмурился, но ничего не сказал. Водрузив тяжелый поднос на стол, он проговорил:
– Я принес побольше, чтоб хватило на всех. Это ведь наша гостья, верно?
Наклонившись, он поднял упавший стул и любезно предложил девушке присесть.
– Давайте поедим, прежде чем продолжить разговор, – предложил Чейд.