с управляющими и поварами. Новой хозяйке придется без конца слышать что-то вроде: «Но мы всегда делали так-то и так-то». Еще хуже, когда слуги отвечают, что «хозяин предпочитает, чтобы это делалось так». Если с подобными вещами не разобраться немедленно, новая леди вскоре поймет, что ее положение в доме не отличается от положения заезжего менестреля.
Нередко лучшей стратегией оказывается увольнение старших слуг и наем новых – по выбору леди. Если хозяин привязан к ним, леди должна проявить прямоту и твердость, беря непосредственное управление в свои руки. Будет ошибкой согласиться на то, что ей предложат в первую очередь. Надо сразу же подвергать сомнению меню, расстановку ваз с цветами, внешний облик слуг – иными словами, беритесь за установление контроля над домашними владениями, едва переступив порог.
Когда я нашел Ревела, он стоял возле дверей в покои, которые мы отвели для Шун, и отчитывал рабочих за то, что они притащили в дом грязь. Дождавшись, когда он закончит, я сообщил, что леди Шун, возможно, захочет изменить цвет стен. Нельзя ли их перекрасить, чтобы ей было уютнее?
Управляющий посмотрел на меня как на слабоумного:
– Но тогда нарушится порядок радуги.
– Прошу прощения?
– Согласно приказу леди Пейшенс, отданному много лет назад, семь покоев были покрашены согласно последовательности цветов в радуге. Потому сначала идут Красные, потом Оранжевые. За Желтыми следуют Зеленые, затем Синие, а потом…
– Фиолетовые[5]. Скажи-ка, Фиолетовые покои в хорошем состоянии?
Морщина между бровями Ревела сделалась глубже.
– Настолько, насколько мне удавалось заботиться о них на те средства, что вы мне выделили. – Он бросил на меня укоризненный взгляд, явно пытаясь скрыть свое неодобрение того, как мало внимания я уделял особняку все минувшие годы.
Я поспешно принял решение:
– Пошли за леди Шун. Пусть выберет комнату, цвет которой ей больше всего понравится. И подготовь также Зеленые покои. Нет. Постой. Ты прав, Ревел. Принеси мне список того, что надо сделать в каждых покоях особняка, чтобы они соответствовали твоим требованиям. Давай начнем – как должны были начать много лет назад – приводить их в порядок, одни, потом другие. Да, чуть не забыл: самое большее дней через десять к нам прибудет еще один гость и поселится здесь. Его зовут Фитц Виджилант, и он будет наставником леди Би. И возможно, еще кое-каких детей из имения.
Последняя мысль пришла мне в голову внезапно. Король Шрюд всегда настаивал, чтобы каждому ребенку в Оленьем замке давалась возможность выучиться читать и считать. Не все родители этим воспользовались, и многие дети выклянчили освобождение от уроков, но каждый подросток в замке мог учиться, если было желание. Пришел мой черед воплотить этот обычай в жизнь.
Ревел шумно вдохнул через нос и проговорил мрачно, вопреки своему имени[6]:
– Выходит, и классную комнату надо привести в порядок, сэр? И примыкающие комнаты для писаря?
Классная комната! Я и забыл, что в Ивовом Лесу имеется такая. Свои первые уроки я получил возле одного из малых каминов в Большом зале Оленьего замка. А мальчики Молли пришли ко мне, уже обученные Барричем читать и считать, и остальным вещам учились по ходу дела у меня и других обитателей Ивового Леса. Они брали уроки у арбориста[7], садовника, пастуха… Я не требовал от них учить чужеземные языки, а познания в области истории и географии Шести Герцогств они большей частью получили во время долгих вечерних бесед или из менестрельских песен по праздникам. Может быть, я слишком небрежно отнесся к воспитанию сыновей Баррича? Ни Молли, ни мальчики никогда не просили большего. Меня охватило чувство вины.
– Сэр? – Ревел заставил меня вернуться к действительности.
Я уставился на него, гадая, о чем он меня спросил.
Увидев мой вопросительный взгляд, он повторил:
– Классная комната, помещик Баджерлок. Ее обустроила леди Пейшенс. Много лет назад, когда все еще надеялась, что у нее будут дети и расти они будут тут, в имении. Эта комната предназначена специально для уроков с детьми. – Он так все объяснял, словно само понятие «классная комната» могло оказаться для меня чем-то незнакомым.
Ну разумеется…
– Что ж, хорошо, Ревел. Приведи в порядок классную комнату, а также комнаты для писаря и составь перечень того, что нуждается в серьезном ремонте. А также, пожалуйста, список детей, которые могут пожелать учиться чтению и счету.
Во взгляде Ревела читалась мученическая готовность превзойти самого себя, когда он спросил:
– Что-нибудь еще, сэр?
Я покачал головой:
– Прямо сейчас больше ничего не придумывается. Если тебе в голову придет что-то еще, будь любезен, сообщи.
– Все будет сделано как подобает, сэр, – заверил он, и я почти услышал его мысли: «…и как давно уже следовало сделать».
В тот вечер, когда ушли рабочие, а Би снова легла спать в швейной комнате Молли, я обратился к старшей дочери с помощью Силы.
Я собиралась лечь в постель, – вместо приветствия сообщила Неттл в ответ на мое осторожное прикосновение.
Я и забыл, что уже так поздно, – извинился я. – Хотел оповестить тебя о моих последних действиях по ремонту Ивового Леса. Я считаю их необходимыми, как и Ревел, но, боюсь, они съедят средства, которые я откладывал из дохода, приносимого имением.
Я почувствовал, как она вздохнула:
Пожалуйста, давай без церемоний. Ты ведь не какой-нибудь арендатор, чтобы отчитываться передо мной за каждую трату. Мы оба знаем, что Ивовый Лес по справедливости должен был перейти к тебе. Твое настойчивое желание навязать его мне и просить моего одобрения для каждого твоего шага утомляет.
Но ведь это твое наследство… – возразил я.
И еще это ранит мои чувства. Ты правда думаешь, что я стала бы возражать против того, что ты там затеял во благо Би? Или ради себя самого? Надеюсь, ты не считаешь меня такой самовлюбленной. Так что, пожалуйста, прекрати. Делай все, что нужно для поддержания Ивового Леса в хорошем состоянии, и можешь потратить доход от земель, как потребуется. Или как тебе захочется его потратить. – Пауза. – Ты знаешь, что Фитц Виджилант должен вскоре отправиться в Ивовый Лес?
Мне об этом сообщили, да. – Я попытался скрыть от нее свои сомнения по поводу всей этой затеи.
Ну так вот, по-моему, он пока не готов к путешествию. Я попросила Чейда еще немного подержать его в тайном убежище. Когда он прибудет, вызови лекарку. Он упрямый юноша и будет настаивать, что совершенно здоров и все такое прочее. Не поддавайся. Его сильно избили, очень сильно. Думаю, Чейд наконец-то его отсылает, надеясь, что у тебя он будет в безопасности. Это надо было сделать еще несколько лет назад. Как я неоднократно говорила Чейду. Ему следовало бы ставить интересы парнишки выше собственного желания держать его при себе.
Я позабочусь о нем, – заверил я. – Собирался поселить его в Зеленых покоях, но потом Ревел мне сообщил, что Пейшенс обустроила в восточном крыле классную комнату, а рядом как раз есть покои для учителя.
Правда? Ах да, я припоминаю. Это обветшалое старое местечко, верно? Однако Ланту там должно понравиться. Он любит уединение. И полюбил еще сильнее после побоев.
«Такое случается с людьми, с которыми обошлись жестоко», – подумал я про себя. Подобными мыслями мне не хотелось делиться с Неттл. Но я отлично помнил, что со мной сделали пытки Регала и каким замкнутым стал Шут после издевательств Бледной Женщины. Мы живем в наших телах. Атака на внешние стены этих крепостей разума оставляет шрамы – иногда их не видно, но они не исцеляются до конца. Я предоставлю ему уединение. А если он захочет поговорить, сохраню в тайне его слова.
Ты не спишь?
Я почувствовал раздражение Неттл – она подумала, что я потревожил ее Силой, а потом сам задремал.
Нет. Просто задумался о том, что еще надо приготовить к приезду Фитца Виджиланта.
Обращайся с ним помягче.
Он тебе нравится, да? – И опять я ощутил, что этот парнишка важнее, чем мне сообщил Чейд.
Да. Будь с ним добр, пусть он почувствует себя как дома. – В чем бы ни состоял секрет, Неттл не собиралась его раскрывать. – А теперь мне нужно поспать. Не все мы ночные волки, Том. Кое-кто предпочитает спать.
Что ж, тогда спокойной ночи, дорогая.
Спокойной ночи.
И она исчезла, покинула мое сознание, как аромат покидает комнату от случайного сквозняка.
Не только Неттл, но и младшая моя дочь приноровилась меня избегать. На протяжении следующих дней Би почти всегда умудрялась выходить из комнаты, едва я туда входил. Мы виделись за столом, но она опять сделалась молчаливой, в то время как Шун кудахтала, словно курица, которая только что снесла яйцо и хотела, чтобы весь птичник об этом узнал. После долгих колебаний она выбрала для себя Фиолетовые покои и нарекла их «Лавандовыми комнатами». Но напрасно я надеялся, что это даст мне передышку от ее требований и жалоб. Она нашла узор на занавесках «слишком назойливым», а полог над кроватью – выцветшим. Зеркало было «в пятнах и такое маленькое, что от него никакой пользы». Канделябры не годились; для своего туалетного столика она желала заполучить лампы. Я не решился отправить ее к Ревелу из опасений, что он не просто одобрит все ее запросы, но и еще и добавит что-нибудь от себя. Риддл ходил с мрачным видом, но глаза у него весело блестели, и я решил привлечь его к делу: послал его и Шун с кредитным письмом на большой рынок в городке Дальняя Заводь. Дорога была дальняя и предполагала ночевку в трактире, что обещало мне хоть один вечер покоя. Услышав, куда они собираются, Ревел вручил мне список нужных вещей – такой длинный, что я приказал подготовить повозку с лошадьми. Тут подключилась Тавия со своими жалобами на побитые сковородки и сточенные по самые рукояти ножи. Добавился ее список, а потом я сообразил, что и сам не против кое-что заменить. В конечном итоге они уехали в сопровождении двух повозок. И когда они тронулись в путь, Риддл уже не улыбался. В отличие от меня – я-то прикинул, что им придется задержаться на день, а то и два, чтобы купить все необходимое.