Я мог бы использовать камни, но тогда пришлось бы искать конюшню для лошади. Лишних свидетелей мне не требовалось, и я подумал, что разговор с Чейдом не такой уж чрезвычайно срочный. И, по совести, я боялся камней. После того, как я прошел через них, торопясь к постели больного Чейда, мне хотелось повторить этот опыт. Если бы я был моложе и менее искушен в Скилле, я бы пошел на поводу своего любопытства и жажды знаний. Но я уже ощущал подобную тоску раньше: это был голод Скилла, понуждающий использовать магию просто ради острых ощущений. Нет, я бы не рискнул снова воспользоваться колоннами. Еще и потому, что подозревал, что Чейд установил наблюдение за камнями и может быстро узнать о моем приезде.
А я собирался удивить старого паука. Напомнить ему, как чувствует себя человек, когда кто-то внезапно проходит сквозь его защитные стены.
Я ехал с раннего утра до поздней ночи, по дороге ел сушеное мясо или овсяные лепешки и вволю спал на обочинах. Я давно не ездил без комфорта, и моя спина болела каждое утро, напоминая мне, что даже в молодости это было неприятно. Тем не менее я не останавливался в трактирах и не задерживался в городках, встречавшихся по дороге. На следующий день после отъезда из Ивового леса я надел скромную одежду лавочника. Я сделал все, что мог, чтобы кто-нибудь, заметив одинокого путника, не смог сказать, что видел Тома Баджерлока.
В Баккип я въехал поздним вечером, как и рассчитывал. Я нашел опрятную небольшую гостиницу на окраине города, снял комнату на ночь и поставил лошадь в конюшню. Я съел вкусный ужин из жареной свинины, тушеных сушеных яблок и черного хлеба, и поднялся к себе в комнату.
Когда опустилась ночь и стемнело, я покинул гостиницу и долго шел до замка Баккип. Я пошел не к воротам, а к потайному входу, который обнаружил, будучи еще учеником Чейда. Это был разлом в стене, «отремонтированный», чтобы тайно посещать и покидать крепость. Скрывавший его терновник был такой густой, что я порвал куртку и поцарапался, прежде чем достиг стены и втиснулся в обманчиво узкую щель, добираясь до входа в замок.
Но проникнуть за наружную стенку было только полдела. Я был в стенах крепости, но не в самом замке. Эта часть стены была предназначена для защиты припасов на случай осады. В время войны с красными кораблями здесь прятали животных, но я сомневался, что в последнее время кто-то использовал это место. В темноте, между пустыми загонами для овец, я сбросил домотканую куртку и свободные брюки, и спрятал их в неиспользуемую деревянную кормушку. На мне осталась одежда синего цвета, моя старая форма баккского гвардейца. Она стала чуть уже в талии, чем я помнил, пахла блошиной травой и кедром от ящика, где хранилась, но я надеялся, что она позволит мне избежать случайных взглядов.
Опустив голову и медленно шагая, будто уставший или слегка подвыпивший человек, я пересек двор и через кухню попал в обеденный зал гвардейцев. Я почувствовал удивительную смесь эмоций в этом скрытном возвращении на родину. Замок Баккип всегда будет для меня родным домом, и особенно его кухни. Как много детских воспоминаний принесла волна ароматов, встретившая меня! Пиво, копченое мясо, жирные сыры, свежий хлеб и горячий суп бурлили и манили к себе. Я чуть не поддался искушению сесть и поужинать. Не потому что был голоден, а чтобы снова ощутить вкус и аромат дома.
Вместо этого я спустился по выложенному каменными плитами коридору, мимо двух кладовых, а затем, не доходя до погреба, вошел в знакомый чулан. Там я ослабил самоконтроль и попробовал маленькую вязку колбасы, прежде чем опустил потайную панель, открывающую доступ к шпионской сети замка. Я вбежал внутрь прежде, чем дверь захлопнулась, и на мгновение остался в кромешной тьме коридора.
Я доел колбасу и пожалел, что не было времени захватить кружечку баккипского эля. Затем со вздохом я позволил своим ногам провести меня через извилистые коридоры и лестницы, насквозь пронизывающие стены замка. Этот лабиринт я знал с детства. Единственной неожиданностью, с которой я столкнулся, было несколько паутинок, обычная помеха в этом месте.
Я не пошел в тайные покои, где Чейд впервые наставлял меня в ремесле убийцы. Я знал, что он больше не жил и не спал там, как когда-то. Вместо этого, узким лазом за стенами, я пробрался на этаж, где находилась спальня короля. Я получил доступ к огромной опочивальне Чейда с помощью зеркальной панели в его уборной и был немного удивлен, что он никак не перекрыл этот путь. Я прокрался в комнату, опасаясь, что он будет ждать меня, каким-то образом предугадав мой план, но его комната была пуста и холодна, огонь в очаге еле теплился. Бесшумно проскользнув, я достал из кармана блестящий коричневый желудь и оставил его в центре подушки. Потом снова вернулся в лабиринт внутренних коридоров и разыскал его старую лабораторию.
Ах, как же она изменилась со времен моего детства! Пол был выметен и отмыт от грязи и пыли. Исцарапанный каменный стол, где мы проводили эксперименты, когда я был мальчиком, был безукоризненно чист от ингредиентов и приборов. Все они аккуратно лежали на полках. Миски и стеклянная посуда были вымыты и отсортированы по группам. Для каждой ступки и каждого пестика было отведено свое место, деревянные, железные, медные ложки аккуратно лежали на полке. Подставок для пергаментов было гораздо меньше, чем мне помнилось, и они были аккуратно заполнены. На других полках лежали инструменты моего бывшего ремесла. Маленькие ножи с волнистыми лезвиями, в ножнах и без, покоились рядом с аккуратно упакованными и подписанными порошками и гранулами, снотворными и ядовитыми. Блестящие иглы из серебра и латуни надежно прятались в ленты мягкой кожи. Свернутые гарроты дремали, как маленькие смертоносные змейки. Какой-то любитель идеального порядка управлял теперь всем этим. Не Чейд. Гениальный и щепетильный, он никогда не был опрятным. Не было видно и признаков его постоянной тяги к знаниям: потрепанные старые рукописи не ждали перевода или копирования. Ни разбросанных сломанных перьев, ни открытых чернильниц. Старый деревянный каркас кровати укрывала роскошная перина, в чисто выметенном очаге горел небольшой огонь. Кровать выглядела будто напоказ, а не для ежедневного использования. Я задумался, кто же присматривает теперь за этой комнатой? Наверняка не Олух. Простоватый маленький человечек был уже стар и никогда не любил убираться. Он бы не принес стойку для восковых свечей, не расставил бы их по высоте, как шеренгу солдат, готовых занять свои места в подсвечнике. Я зажег пару, чтобы заменить оплывшие на столе.
Я решил, что теперь это владения леди Розмэри. Я подкинул пару поленьев в огонь и устроился в ее мягком кресле у камина. Под рукой, на небольшом столике, лежало маленькое сладкое печенье в закрытой тарелке, рядом стоял графин с вином. Я подкрепился, а затем вытянул ноги к огню и откинулся на спинку кресла. Мне было все равно, кто из них обнаружит меня здесь. Я найду, что сказать обоим. Мой взгляд блуждал по каминной полке, и я слегка улыбнулся, увидев фруктовый ножик короля Шрюда, воткнутый в ее центр. Знала ли леди Розмэри историю его появления? И помнит ли Чейд мою холодную ярость, когда нож вошел в дерево? Гнев, который горел во мне сейчас, был холоднее, но более управляем. Я просто выскажусь, а когда закончу, мы заключим договор. На моих условиях.
Чейд всегда был полуночник. Я смирился с тем, что придется долго ждать, пока он найдет мое послание на подушке. Шли часы, я слегка задремал в кресле. Но когда я услышал легкое шарканье мягких башмаков по ступенькам, стало понятно, что это не он. Я поднял голову и взглянул в сторону потайной лестницы. Ее прикрывал тяжелый гобелен, не пропускавший сквозняк. Я не слишком удивился, когда он поднялся, и в комнату вошел молодой Фитц Виджилант. Он был одет гораздо проще, чем в последний раз, когда я его видел: простая белая рубашка, синий жилет и черные брюки. Его мягкие ботинки шуршали при каждом шаге. Большие серебряные серьги в ухе сменились двумя золотыми поменьше. Его взъерошенные волосы говорили, что он, наверное, поднялся с постели, чтобы выполнить свои обязанности.
Я наблюдал, как испугал его вид недавно зажженных свечей. Я сидел очень тихо, и ему потребовалось время, чтобы заметить меня. Он разинул рот, увидев скромного гвардейца в этой тайной комнате, прежде чем узнал меня.
— Вы! — выдохнул он и отшатнулся назад.
— Я. Вижу, они оставили тебя. Но тебе, похоже, еще долго учиться осторожности, — он молча смотрел на меня. — Полагаю, леди Розмэри или лорд Чейд скоро придут на ночной урок. Я прав?
Он открыл рот, пытаясь заговорить, а потом снова закрыл его. Так. Может быть, с нашей последней встречи он чему-то научился. Он попробовал боком двинуться в сторону стойки с оружием. Я улыбнулся и предупреждающе погрозил ему пальцем. Легкий щелчок, и в моей руке появился кинжал. Некоторые трюки не забываются. Он уставился на него, потом перевел широко раскрытые глаза на меня.
Это было очень приятно. Я вдруг подумал, смотрел ли я когда-нибудь на Чейда с таким щенячьим страхом? Я принял решение.
— Никто из нас не нуждается в оружии, — сказал я ему любезно.
Я согнул руку и кинжал исчез. Этого было достаточно, чтобы он понял, как быстро он может появиться снова. Я откинулся на спинку кресла и сделал вид, что расслабился. В ответ его плечи слегка опустились. Я вздохнул про себя. Парню надо было так многому научиться.
Однако сейчас его наивность была мне на руку. Мгновение я смотрел на него, поняв настолько, что не было смысла заглядывать в его глаза. К прямым вопросам он отнесется настороженно, но мое молчание его начинает тяготить. Я вздохнул, позволяя телу с виду еще больше расслабиться, и потянулся за графином. Налил в бокал вина. Он неловко переступил с ноги на ногу.
— Это любимое вино леди Розмэри, — кротко предупредил он.
— Правда? Что ж. У нее хороший вкус. Уверен, она не будет против. Мы давно знаем друг друга… Она была еще ребенком, когда я впервые встретил ее.
Это возбудило в нем интерес. Я удивился, как же мало ему рассказывали обо мне, посылая с заданием к колыбели Би. Слишком мало. Выше всего Чейд ценит осторожность. Я улыбнулся ему. Приманка сработала.