Он подорвал собственное здоровье выпивкой, ссорами и глупыми ситуациями, которые из этого вытекали.
Её мать умерла очень молодой.
Я прижал ладони к глазам и надавил пальцами на лоб. Это было слишком пугающе, чтобы я мог об этом думать прямо сейчас. Оставайся с ней, пожалуйста. Есть еще несколько мест, которые я бы хотел обыскать, а затем я приду сменить тебя.
У меня все хорошо. Тебе не надо торопиться.
Подозревала ли она о том, что я собирался сделать? Сомневаюсь. Только Пейшенс, Молли и я знали о скрытом лабиринте секретных ходов в Ивовом лесу. Хоть скрытые смотровые отверстия в тайных ходах и не давали возможности осмотреть каждую спальню, в большую часть из них я заглянуть мог, чтобы проверить, не нашло ли у нас приют больше гостей, чем мы пригласили.
Было уже за полночь, когда я вышел из тайного хода. Я был покрыт паутиной, словно гирляндой, промерз до костей и смертельно устал. Я не узнал ничего, кроме того, что, по крайней мере, две служанки были готовы то ли по собственному желанию, то ли за плату провести ночь в чужих постелях. Я видел, как одна молодая жена рыдала, закрыв лицо руками, пока ее муж пьяно храпел, не дойдя пол пути до их кровати, а одна пожилая пара курила настолько крепкую траву, что даже то небольшое количество дыма, которое затянуло в тайный ход, закружило мне голову.
Но не было и следа необычных менестрелей или тела посланницы.
Я вернулся в свою комнату и отпустил Неттл в ее покои. Я не только не спал всю ночь, но даже не прилег. Сидя в кресле у очага я смотрел на Молли и размышлял. Были ли злоумышленники достаточно отчаянными, чтобы сбежать в бурю и забрать с собой тело посланницы? По крайней мере, один из них оставался в Ивовом лесу так долго, чтобы проследить за Ревелом и зайти в мою берлогу. Почему? С какой целью? Ничего не украли, не навредили никому из членов моей семьи. Я должен был узнать, в чем тут дело.
Следующие несколько дней казалось, что таинственные менестрели и посланница нам привиделись. Молли поправилась и присоединилась к празднованию, танцам и смеху в компании наших гостей до конца Праздника зимы, не выказывая признаков болезни или слабости. Я чувствовал себя ужасно от того, что хранил свой кровавый секрет от нее, и даже еще хуже от того, что заставил ее сыновей молчать об этом, хотя и Неттл, и Риддл согласились со мной в этом вопросе. Лишние тревоги были ей сейчас ни к чему.
Снег шел весь следующий день и ночь, заметая следы всех, кто мог прийти и уйти. Когда с пола смыли кровь, от наших иноземных визитеров не осталось и следа. Ревел удивил меня, продемонстрировав способность держать язык за зубами, когда дело касалось странных происшествий. Риддл, Неттл и я решили, что осторожные расспросы дадут нам больше информации, чем открытое обсуждение наших проблем. Но, кроме того, что несколько гостей припомнили, что чужестранцы, прибыли и исчезли, так и не приняв участие в общем веселье, мы не узнали ничего. Уэб не добавил ничего существенного к тому, что рассказал мне ранее. Он посчитал странным, что женщина не сказала ему имени "подруги", которую искала. Вот и все.
Неттл, Риддл и я обсуждали, стоит ли дать знать Чейду о происшествии. Я не хотел, но, в конце концов, они меня заставили. Вечером первого дня по окончании Праздника зимы, когда наши гости отбыли, и в Ивовом лесу стало сравнительно спокойно, я отправился в свой кабинет вместе с Неттл и Риддлом. Неттл молчаливо присутствовала рядом, пока я давал детальный отчет. Я подумал, что она может добавить больше подробностей, но она лишь молчаливо подтвердила мой рассказ. Чейд задал лишь несколько вопросов, но я почувствовал, что он ухватил каждую деталь. Я знал, что он соберет всю информацию до крохи из своей обширной шпионской сети и поделится ей со мной.
Тем не менее, я удивился, когда он сказал: - Советую подождать. Кто-то отправил к тебе посланницу, он может снова с тобой связаться, когда она не вернется. Отправь Риддла в поселок, пусть он посидит в тавернах несколько вечеров. Если что-нибудь слышно, он узнает. А я задам несколько осторожных вопросов. Ты сделал все, что мог. Конечно, кроме того, что взял несколько солдат в штат, как я тебе раньше советовал. Которые могли бы подать чай, а когда надо с тем же мастерством перерезать глотку.
- Я думаю, едва ли это необходимо, - сказал я твердо и почувствовал его далекий вздох.
- Если ты думаешь, что так будет лучше, - окончил он разговор и пропал из наших разумов.
Я последовал его предложению и отправил Риддла искать по тавернам, но он ничего не услышал. Сообщений с вопросами о пропавшем посланнике также не поступало. Еще какое-то время я был настороже, реагируя на любое мало-мальски необычное явление. Но проходили дни и месяцы, и случившееся отступило на второй план. Предположение Риддла о том, что никто из них не являлся тем, кем притворялся, и что мы стали случайными свидетелями сведения старых счетов, было таким же правдоподобным, как и любое предположение, которое мог придумать я.
Спустя годы я поражался своей глупости. Как я мог не догадаться? Годами я ждал весточки от Шута. И когда она наконец пришла, я не смог ее получить.
Глава Третья. Подсечка для Фаллстара.
Секрет остается секретом лишь тогда, когда известен одному человеку. Стоит рассказать еще кому-то и это уже не серет.
Чейд Фаллстар
Куры кудахтали, дети верещали, пряный запах жареного мяса витал в летнем воздухе. Синее летнее небо возвышалось над торговыми прилавками в Дубах-на-Воде, самом большом торговом городке в пределах дня пути от поместья Ивовый Лес. Дубы-на-Воде был пограничным городком с удобным доступом к окрестным фермам в долине и ухоженному Королевскому тракту, который вел к порту на реке Бак. Товары поступали снизу и сверху по течению, а также из близлежащих деревень. Десятидневные ярмарки были наиболее многолюдными; телеги фермеров заполнили ярморочную площадь, мелкие торговцы разбивали палатки или расстелали одеяла на траве под раскидистыми дубами, стоявшими на живописном берегу, который и дал городку имя. Бедные торговцы могли предложить лишь свежие овощи или домашние ремесленные изделия, разложенные на подстилках на земле, в то время как фермеры из больших поместий устанавливали временные прилавки, на которых раскладывали крашеные ткани, круги сыра или куски копченой свинины.
За ярмарочными палатками располагались местные торговцы из Дубов-на-Воде. Тут была сапожная мастерская, лавки ткача и лудильшика и большая кузница. В тени рядом с таверной "Королевские Гончие" были расставлены скамьи и столы. Торговец тканями демонстрировал прилавки полные тканей и мотков крашеной пряжи на продажу, лавка кузнеца предлагала жестяные, железные и медные изделия, сапожник вынес свой прилавок на улицу и шил дамские красные туфли. Веселый шум торгующейся и сплетничающей толпы, словно волны, стихал и вновь доносился до моего слуха.
Я сидел на одной из скамей таверны под дубом, рядом с локтем стояла кружка с сидром. Моя миссия была выполнена. Впервые за много месяцев до нас дошла весточка от Джаста. С обычной для молодости невнимательностью к заботам стариков, они посылали послания лишь изредка. Джаст завершил первый год своего ученичества у каретника в Хайдауне, его наставник был им очень доволен. Он писал, что Хирс нанялся на работу на речном пароме и казался довольным своим делом. Мы с Молли порадовались новости о том, что он наконец устроился и что у него все в порядке. Джаст упомянул, что он потерял свой любимый поясной нож с костяной ручкой и тонким слегка изогнутым лезвием, который для него сделал кузнец из Дубов-на-Воде, когда ему стукнуло тринадцать. Я заказал ему новый две недели назад и сегодня забрал его. Только этот единственный сверток покоился у моих ног не в пример груде покупок Молли.
Я наблюдал за сапожником и размышлял, понравится ли Молли пара красных туфель. Однако, очевидно, эта пара шилась на заказ; пока я наблюдал из рыночной толпы неторопливо вышла женщина с копной непослушных темных кудрей и подошла к сапожнику. Я не мог расслышать о чем они говорили, но мужчина сделал еще три стежка, завязал узелок, откусил нитку и передал женщине обе туфли. На ее лице расплылась дерзкая улыбка, она положила на прилавок горсть медяков и присела, чтобы тут же примерить свои новые туфли. Переобувшись она встала, подняла юбку почти до колен и сделала несколько плавных шагов по пыльной улице.
Я ухмыльнулся и огляделся по сторонам в поисках кого-то, кто мог бы вместе со мной порадоваться ее беззастенчивоq радости. Однако двое старых крестьян, сидевших на другом конце скамьи, жаловались друг другу на возможность дождя или его недостатка, а моя Молли была занята среди других покупателей, наслаждаясь возможностью поторговаться с купцами. В прошлом, когда мальчишки были младше, а Пейшенс жива, поход на ярмарку был сложным предприятием. В течение немногим более одного года мы потеряли мою мачеху и стали свидетелями того, как мальчишки отправились в свободное плавание.
Больше года, я думаю, мы оба были потрясены внезапными переменами в нашей жизни. Спустя два года после этого мы все еще слонялись по дому, который неожиданно стал казаться нам чересчур большим. Лишь недавно мы с осторожностью стали исследовать вновь открывшуюся свободу. Сегодня мы пренебрегли ограничениями, продиктованными статусом леди и владельца поместья, чтобы посвятить день себе. Мы все тщательно спланировали. У Молли был короткий список вещей, которые она хотела купить. Я не нуждался в списке, чтобы запомнить, что у меня запланирован день безделья. Я ожидал, что за ужином в таверне будет музыка. Если мы слишком задержимся, то, возможно, останемся на ночь и отправимся обратно в Ивовый лес следующим утром. Я лениво думал, почему размышления обо мне и Молли наедине ночью в гостинице вызывали мысли, более приличествующие пятнадцатилетнему мальчишке, чем пятидесятилетнему мужчине. Эта мысль заставила меня улыбнуться.