Несмотря на это, я "не видел" в теле Чейда при помощи Скилла. Я скорее прислушивался к его телу и чувствовал, где оно силилось восстановить само себя. Я вливал свои силу и решительность в эти попытки, использовал свои знания, чтобы применить помощь там, где она была нужнее всего. Боль не всегда являеется лучшим показателем ущерба. Сильная боль может запутать разум и заставить его думать, что там, где болит сильнее всего, находится самое сильное повреждение. Так что мы, связанные с Чейдом Скиллом, плавали в потоке его боли и страха, чтобы обнаружить скрытые повреждения в его черепе, спазмированное место, где кровь больше не циркулировала свободно, сгусток застоявшейся крови, которая стала ядовитой.
За мной стояла объединенная сила тренированного Скилл-круга, то, чего я раньше никогда не испытывал. Ощущение было пьянящее. Я привлекал их внимание к тому, что хотел исравить, и они объединяли свои силы, чтобы заставить тело Чейда сосредоточить его энергию на этом месте. Это было так легко. Заманчивые возможности того, что я мог бы сделать, расцвели передо мной буйным цветом. Чего я только не мог! Я мог переделать человеческое тело, вернуть ему молодость! Но это было тело Чейда, и не мне было решать. Для нашей задачи сил у нас было в избытке, но у Чейда - нет. Так что, почувствовав, что мы дали его телу столько нашей силы, сколько оно могло использовать с пользой, я повернул круг обратно, направляя их из тела Чейда, словно они были послушной стайкой цыплят, переходящих сад.
Я открыл глаза и увидел затемненную комнату и круг озабочнных лиц, освещенных свечами. Пот стекал тонкими струйками по лицу Стеди, воротник его рубашки был и вовсе мокрым. Он дышал, как гонец только что передавший эстафетную палочку. Неттл сжимала подбородок обеими руками, расставив пальцы. Рот Олуха был раскрыт, а мой король вспотел с головы до пят. Я моргнул и почувствовал приглушенный барабанный бой приближающейся головной боли. Я улыбнулся им:
- Мы сделали все, что могли. Теперь мы должны оставить его в одиночестве и дать его телу время на восстановление. - Я медленно встал. - Идите. Отдохните. Ну же. Пока больше нечего делать. - Я выгнал их из комнаты, не обращая внимание на их нежелание уходить.
Стеди опирался на руку сестры.
- Покорми его, - шепнул я, когда они проходили мимо. Моя дочь кивнула: - Ага. Олух охотно согласился и последовал за ними. Только Дьютифул проигнорировал меня и занял свое место у постели Чейда. Его пес вздохнул и устроился на полу у его ног. Я покачал головой, сел и, наплевав на собственные слова, потянулся к сознанию Чейда.
- Чейд?
Что произошло? Что со мной? Прикосновение его сознания передало, что он сбит с толку и озадачен.
Ты упал и ударился головой. Ты был без сознания. И поскольку ты запечатал себя от Скилла, нам было тяжело добраться до тебя и вылечить.
Я почувствовал его минутную панику. Он потянулся к своему телу, как человек похлопывает себя по карманам, чтобы удостовериться, что его не обчистил воришка. Я знал, что он обнаружил оставленные нами следы, и что следы эти были внушительны. У меня совсем нет сил. Я чуть не умер, да? Дай мне воды, пожалуйста. Как ты допустил, что я так ослаб?
Его упрек вызвал во мне вспышку гнева, однако я убедил себя, что сейчас не время. Я поднес кубок к его губам, он слабо припал губами к его краю и стал шумно втягивать воду. Я вновь наполнил кубок, на этот раз он пил медленнее. Когда он отстранился в знак того, что напился, я отставил кубок и спросил его:
- Как ты мог быть таким недалеким? Ты даже не дал ни одному из нас знать, что запечатал себя от Скилла. И почему ты это вообще сделал?
Он все еще был слишком слаб, чтобы говорить. Я снова взял его за руку, его мысли коснулись меня.
Чтобы защитить короля. Я знаю слишком много его секретов. И секретов Видящих. Не мог оставить не прикрытой эту ахиллесову пяту. Все члены круга должны быть запечатаны.
Тогда как мы сможем общаться друг с другом при помощи Скилла?
Изолирован только когда сплю. Когда бодрствую, то чувствую, когда кто-то пытается со мной связаться.
Ты не спал. Ты был без сознания и нуждался в нас.
Едва ли. Просто... немного не повезло. Даже если так... вы пришли. Вы разгадали загадку.
Его мысли тускнели. Я знал, что он устал. Мое собственное тело начало требовать отдыха. Использование Скилла было тяжелой работой. Такой же изматывающей, как охота. Или сражение. А ведь это и было сражение, не так ли? Вторжение в личное пространство Чейда...
Я вздрогнул и проснулся, все еще держа глубоко спящего Чейда за руку. Дьютифул свернулся в кресле с другой стороны кровати и тихонько сопел. Его пес ненадолго поднял голову, чтобы посмотреть на меня, и снова положил ее на передние лапы. Мы все были вымотаны. В свете догорающих свечей я всмотрелся в измученное лицо Чейда. Он выглядел так, как будто не ел много дней. Плоть на щеках исчезла, через нее проглядывался череп. Рука, которую я держал, походила на кости, ссыпанные в мешок из кожи. Он будет жить, но понадобятся многие дни, чтобы его тело восстановилось и к нему вернулись былые силы. На завтра он будет голодным как волк.
Я откинулся со вздохом. Спина болела от того, что я спал в кресле. Ковры, расстеленные на полу покоев, выглядели мягкими и привлекательными. Я растянулся на полу у кровати, как верный пес. И уснул.
Проснулся я от того, что Олух наступил мне на руку. Я сел, проклиная все на свете, и чуть было не выбил поднос у него из рук. - Не надо бы спать на полу! - упрекнул он меня.
Я сел, спрятав под мышку отдавленные пальцы. С замечанием Олуха было сложно поспорить. Я встал на ноги и упал в свое привычное кресло. Чейд полусидел в кровати. Старик походил на скелет, а ухмылка на его истощенном лице, вызыванная моим недовольным видом, выглядела пугающей. Кресло Дьютифула пустовало. Олух устраивал поднос у Чейда на коленях. Я почувствовал запах чая, печенья и теплого джема. В тарелке, стоявшей на подносе, были вареные яица, перетертые с маслом, солью и перцем, рядом с ними - стопка толстых кусочков бекона. Я хотел наброситься и проглотить все, что там было. Думаю, это желание отразилось на моем лице, потому что ухмылка Чейда стала еще шире. Я ничего не сказал, только махнул рукой в знак отказа.
Когда-то я бы пошел прямиком на кухню. Ребенком я был любимчиком повара. Будучи подростком и молодым человеком я ел с гвардейцами в их шумной и неопрятной столовой. Теперь же я обратился Скиллом к королю Дьютифулу, спрашивая, не отобедал ли он еще. И был тут же приглашен присоединиться к нему и его матери в уединенных покоях. Куда я и направился, предвкушая еду и приятную беседу в сопровождение оной.
Кетрикен и Дьютифул ждали меня. Кетрикен, верная традиции Горного королевства, вставала рано и ела мало. Тем не менее она присоединилась к нам, учтиво расположившись с чашкой некрепкого чая. Дьютифул был голоден не меньше меня, а устал еще больше, так как поднялся рано, чтобы поделиться подробностями о выздоровлении Чейда с матерью. Прибыла небольшая вериница пажей, которые внесли еду и расставили ее для нас на столе. Дьютифул отпустил их, когда дверь закрылась, мы остались в относительном уединении. В отличии от утренней встречи Кетрикен хранила молчание и, наполняя наши тарелки, ждала, когда мы наполним наши желудки.
Мы опустошили по первой тарелке, пока я ел, Дьютифул заговорил с набитым ртом. Лекари навестили Лорда Чейда, пока я спал. Они ужаснулись тому, насколько он изможден, но его аппетит и его вспыльчивость убедили их, что он идет на поправку. Стеди поступил королевский приказ, запрещающий давать силу Чейду, если он снова попытается запечатать себя. Дьютифул надеялся, что этого достаточно, чтобы предотвратить возможные несчастные случаи в будущем. Про себя я подозревал, что Чейд в любой момент мог найти способ подкупить или обмануть Олуха, чтобы тот помог ему.
Когда мы насытились, Кетрикен, наполнив наши чашки чаем в третий раз, мягко сказала: - Фитц Чивел, ты снова ответил на наш отчаянный зов. Как ты сам видишь, мы все еще нуждаемся в тебе. Я знаю, что ты наслаждаешься спокойной жизнью, и, не стану спорить, ты ее заслужил. Но я попрошу тебя обдумать возможность проводить один месяц каждого сезона с нами в Баккипском замке. Уверена, что леди Молли с удовольствием проведет время рядом с Неттл и Стеди. Свифт тоже часто приезжает. Она, должно быть, скучает по своим сыновьям, а нам было бы в радость ваше присутствие.
Мы обсуждали этот вопрос не впервой. Я получал это приглашение сто раз под сотней соусов. Мне предлагали покои в замке, милый домик на вершине утеса с прекрасным видом на море внизу, уютный коттедж на окраине луга, а теперь еще и погостить четыре раза в год. Я улыбнулся им обоим. Они прочли ответ по моим глазам.
Для меня вопрос был не в том, где жить. А в том, что я не хотел изо дня в день быть сталкиваться с необходимостью быть Видящим. Дьютифул ранее высказал мнение, что прошло слишком много времени , чтобы хоть кому-то было дело до чудом восставшего из мертвых Фитца Фивела Видящего, даже несмотря на позор, который когда-то был связан с моим именем. Я в этом сомневался. Я не вновь бороздить эти воды ни в качестве помещика Тома Баджерлока, ни даже лорда Баджерлока, как мне предлагалось. Так как их течение неминуемо унесло бы меня от Молли и окунуло в политику Видящих. Им было это так же хорошо известно, как и мне.
Так что я просто сказал:
- Если я срочно понадоблюсь вам, то всегда приду. Я думаю, я показал это, и не раз. Я воспользовался камнями, чтобы добраться сюда как можно скорее, и, если возникнет нужда, я скорее всего сделаю это снова. Но не думаю, что когда-нибудь снова стану жить в стенах замка или снова стану советником престола.
Кетрикен набрала воздух, будто собираясь что-то сказать, но Дьютифул остановил ее:
- Мама. - В его словах не было упрека. Скорее напоминание, что мы уже ходили этой дорожкой. Кетрикен посмотрела на меня и улыбнулась.