- Очень любезно с вашей стороны пригласить меня, - сказал я ей. - На самом деле. Если бы ты меня не пригласила, боюсь, я бы подумал, что стал бесполезным.
Она улыбнулась мне в ответ, и мы вернулись к еде. Когда мы встали из-за стола, я сказал: -
Я собираюсь навестить Чейда, и если он окажется достаточно сильным, чтобы я за него не беспокоился, то я сегодня же вернусь в Ивовый лес.
- Через камни? - спросила Кетрикен.
Я очень хотел домой. Потому ли эта мысль так соблазняла меня? Или меня манило течение бурное и быстрое течение Скилла, скрывавшееся под высеченными камнями? Они оба внимательно смотрели на меня. Дьютифул спокойно сказал:
- Помнишь, что сказал тебе Черный Человек? Частое использование камней с короткими перерывами опасно.
Я не нуждался в напоминании. Воспоминание о том, как я потерял несколько недель в колоннах, охладило меня. Я слегка покачал головой, едва веря, что я вообще обдумывал возможность использования порталов для возвращения.
- Могу я позаимствовать лошадь?
Дьютифул улыбнулся:
- Любая лошадь - твоя, Фитц. Тебе это хорошо известно. Выбери хорошую для своей конюшни.
Мне это было действительно известно. Но это была одна из тех вещей, которые я никогда не мог принимать как должное.
В полдень я отправился навестить старика. Чейд полусидел в окружении множества бархатных подушек всех оттенков зеленого. Полог его кровати был отодвинут и забран толстыми кручеными шелковыми подхватами. Шнурок звонка был расположен в зоне его досягаемости, как и прикроватный столик, на котором стояла чаша с фруктами из оранжереи. В ней были фрукты и орехи названий которых я не знал, что свидетельствовало об оживленной торговле с нашими новыми партнерами с юга. Его волосы были причесаны и убраны в назад в воинский хвост. В его волосах была редкая седина, когда мы впервые встретились, теперь же они были совсем белыми. Отек и фиолетовый синяк пропали, оставив лишь желто-коричневую тень на прежнем месте. Его глаза были зелеными, как изумруды. Но эти признаки здоровья не могли вернуть ему плоти, которую он потерял при вынужденном лечении. Он был, как я подумал, очень живым скелетом. Когда я вошел, он отложил свиток, который читал.
- Что это на тебе одето? - полюбопытствовал я.
Он оглядел себя без тени смущения.
- Думаю, это называется пижама. Подарок от джамелийской дамы, которая приезжала с торговым представительством несколько месяцев назад. - Он провел пальцами по богато расшитому рукаву. - Вообще-то, вполне удобно. Она предназначена для того, чтобы согревать плечи и спину, если кто-то захочет почитать в кровати.
Я подтянул к его кровати стул и сел.
- Кажется, весьма узко профилированная вещь.
- Это очень по-джамелийски. А ты знал, что у них даже есть специальный халат, который они одевают, когда молятся своему двуликому богу? Они одевают его одной стороной, когда просят о чем-то касающемся мужчины, и выворачивают наизнанку, когда молятся о чем-то касающемся женщины. И... - он сел в кровати выше, его лицо оживилось, как это происходило всегда, когда речь заходила о том, что его захватывало. - Если женщина беременна, то она носит одну одежду, чтобы был мальчик, а другую - чтобы была девочка.
- И что, работает? - скептически поинтересовался я.
- Предполагается, что это влияет, но не гарантированно. А что? Вы с Молли все еще пытаетесь завести ребенка?
Чейд никогда не считал ни один аспект моей жизни частным с тех пор как узнал о моем существовании. И никогда не станет. Легче было ответить, чем упрекать в том, что он лезет не в свое дело.
- Нет. Последнее время мы уже и не надеемся. Она уже давно не в том возрасте. Неттл останется нашей единственной дочерью.
Его лицо смягчилось.
- Извини, Фитц. Мне говорили, что ничто не придает жизни человека столько смысла, как дети. Я знаю, что ты хотел...
Я прервал его.
- Я вырастил Неда. Хочется думать, что я хорошо справился для мужчины, которому на голову без предупреждения свалился восьмилетний сирота. Он до сих пор поддерживает со мной связь, когда позволяют разъезды и менестрельские дела. С Неттл все в порядке, а Молли вырастила своих младших вместе со мной. Я видел, как Хирс и Джаст стали мужчинами, мы вместе видели, как они отправились в собственное плавание. Это было доброе время, Чейд. Ничего хорошего не выйдет, если жалеть об упущенных возможностях. У меня есть Молли. Мне этого достаточно, правда. Она - мой дом.
Таким образом я не дал ему начать упрашивать меня остаться ненадолго или переехать в Баккипский замок на месяц, год или два. Его перечень просьб был мне также хорошо известен как и перечень Кетрикен, но больше приправлен чувством вины, чем чувством долга. Он был стар и все еще хотел многому меня научить. Я всегда был его самым многообещающим учеником. Дьютифулу до сих пор нужен был подготовленный убийца, а я был уникальным оружием, поскольку молодой король мог тайно общаться со мной при помощи Скилла. Причиной был и Скилл сам по себе. Было еще множество нераскрытых тайн. Еще так много нужно было перевести, столько секретов и техник раскрыть при помощи бесценных свитков, найденных на Аслевджале.
Мне были известны все его аргументы и доводы. За годы я слышал их все. И все отверг. Неоднократно. Тем не менее в эту игру мы должны были сыграть. Это стало нашим прощальным ритуалом. Как и задания, которые он мне давал.
- Что ж, если ты не останешься и не поможешь мне в работе, - сказал он так, словно только что все обсудили, - то хотя бы возьми с собой ее часть?
- Как обычно, - заверил его я.
Он улыбнулся.
- Леди Розмари собрала тебе с собой подборку свитков и подготовила мула, чтобы их везти. Она хотела упаковать их тебе в сумку, но я сказал ей, что ты поедешь на лошади.
Я молча кивнул. Много лет назад Розмари заняла мое место в качестве его ученицы. Она работала на него уже пару десятилетий, выполняя "тихую работу" убийцы и шпиона королевской семьи. Нет. Даже дольше. Я отвлеченно подумал, есть ли у нее уже собственный ученик.
Голос Чейда вернул меня в настоящее, когда начал перечислять вершки и корешки, которые он хотел, чтобы я осторожно добыл. Он вновь высказал мысль, что короне следует поместить в Ивовом лесу ученика носителя Скилла, дабы обеспечить быстроее сообщение с Баккипским замком. Я напомнил ему, что будучи носителем Скилла, я и сам в состоянии справиться с этой задачей без того, чтобы терпеть в доме еще одного шпиона. На что он улыбнулся и отвлек меня обсужденим того, как часто можно пользоваться камнями и насколько это безопасно. Поскольку я был единственным из живущих, кто потерялся в камнях и выжил, я был склонен к более консервативной точке зрения, чем Чейд, склонный к экспериментам. По крайней мере в этот раз, он не оспаривал мое мнение.
Я прочистил горло.
- Секретное слово - плохая мысль, Чейд. Если оно все же тебе нужно, то запиши его и передай заботам короля.
- Все, что записано, можно прочесть. А, что спрятано - найти.
- Это правда. А вот еще одна правда. Мертвый мертв.
- Я был верен Видящим всю свою жизнь, Фитц. Лучше я умереть, чем послужить оружием против короля.
С горечью я осознал, что согласен с ним. Тем не менее я сказал: - Тогда, следуя твоей логике, каждый член круга Скилла должен быть запечатан. Каждый со своим словом, которое можно найти только отгадав загадку.
Его большие, но тем не менее проворные руки, по-паучиьи пробежались по краю покрывала. - Да, так, вероятно, было бы лучше всего. Но до тех пор, пока я не смогу убедить всех остальных членов круга, что это необходимо, я предприму шаги, чтобы защитить наиболее ценного его представителя от вреда.
Он никогда не был о себе плохого мнения.
- И это, стало быть, ты.
- Конечно.
Я посмотрел на него, что вызвало его возмущение:
- Что? Ты не согласен с такой оценкой? Известно ли тебе сколько секретов нашей семьи я храню? Сколько сведений об истории семьи и ее родословной, сколько знаний о Скилле хранятся лишь у меня в голове и в нескольких ветхих свитках, большинство из которых невозможно прочесть? Представь, что я окажусь под чьи-то контролем. Представь, что кто-то пороется в моих мыслях, касающихся этих секретов, и использует их против правления Видящих.
Со страхом я понял, что он был абсолютно прав. Я облокотился на колени и задумался.
- А ты не можешь просто сказать мне слово, которое снимет печать, и поверить, что я буду держать его в секрете? - Я уже смирился с мыслью, что он снова сделает это.
Он подался вперед:
- Ты согласишься на запечатывание твоего сознания от Скилла?
Я сомневался. Я не хотел этого делать. Я слишком хорошо помнил, как умер Баррич, на которого была наложена печать, помешавшая оказать помощь, которая могла бы спасти его. И как чуть было не умер Чейд. Я всегда думал, что если бы у меня был выбор между лечением Скиллом и смертью, я бы выбрал смерть. Его вопрос вопрос заставил меня посмотреть правде в глаза. Нет. Я хотел, чтобы у меня был выбор. А он будет возможен, если мой мозг не будет запечатан от тех, кто способен мне помочь.
Чейд прокашлялся:
- Ну, пока ты не готов, я буду делать то, что считаю правильным. Уверен, ты поступишь так же.
Я кивнул:
- Чейд, я...
Он отмахнулся от меня. Его голос был хриплым:
- Я знаю, мальчик. И буду более осторожным. Займись теми свитками как только сможешь, ладно? Перевод непростой, но тебе под силу. А теперь мне нужно отдохнуть. Или поесть. Не могу решить, что сильнее: голод или усталость. Это лечение Скиллом... - он покачал головой.
- Знаю, - напомнил я. - Я верну все свитки, как только переведу. И спрячу копии в Ивовом лесу. Отдыхай.
- Непременно, - пообещал он.
Он откинулся на свои многочисленные подушки и в изнеможении закрыл глаза. Я тихо выскользнул из комнаты. Еще до захода солнца я был на пути домой.
Глава четвертая. Сохранение.
Я не знал, кто был моим отцом, пока не приехал в Баккипский замок. Моя мать была пехотинцем в армии Видящих те два года, что силы Шести Герцогств были сосредоточены на границе Фэрроу и Калсиды. Ее звали Гиацинт Фаллстар. Ее родители были крестьянами. Они оба умерли от эпидемии. Моя мать была не в состоянии поддерживать хозяйство сама, так что она передала землю своей двоюродной сестре и в поисках удачи отправилась в Заболотье, где и стала солдатом Герцогини Эйбл из Фэрроу. Там ее обучили фехтованию, к которому у нее оказались способности. Когда на границе вспыхнула война и король Шести Герцогств явился, чтобы лично вести войска в бой, она тоже была там. Она оставалась в составе армии, воевавшей с Калсидой до тех пор, пока вражеское войско не было отброшено назад и не была установлена новая граница.