- Я так за вас рада.
Я благодарно склонил голову, а потом сделал жест Ревелу подавать на стол. Я не сказал ни слова про Пчёлку или о том, зачем мы взяли её с собой в обеденную залу. Кетриккен всё поняла и больше не возвращалась к этой теме. Ко столу начали подавать кушанья, сервированные гораздо скромнее, чем в Замке Баккип, но всё же со значительно большей пышностью, чем обычно это случалось в Ивовом лесу. Неттл наказала Ревелу устроить скромный приём, и хотя его раздражало это распоряжение, он ему почти подчинился. Когда расставили тарелки и я разлил вино по бокалам, настало время для разговоров - самых обычных, а иногда и веселых.
Нам рассказали, что в последнее время леди Солас часто сопровождала Кетриккен в поездках, поскольку её начали мучить боли в суставах. В конце дня служанка делала ей масляные растирания и горячие отвары, которые приносили облегчение. Лорд Стоутхарт и леди Хоуп присоединились к ним просто потому, что направлялись зимовать к себе в имения после приятного визита в замок Баккип, а Ивовый лес находился на их пути. На самом деле, большая часть слуг и стражников, окружавших Кетриккен, были людьми лорда Соутхарта.
Запах еды и веселые звуки застолья могли убаюкать кого-нибудь другого, но я использовал возможность присмотреться к моим гостям. Леди Солас была здесь исключительно по желанию Кетриккен, но я не мог судить наверняка насчёт лорда Стоутхарта и леди Хоуп. Интересно, числился ли молодой убийца в свите Кетриккен? А если да, знала ли сама Кетриккен, кто он такой, или королевские убийцы включили его в свиту безымянным?
Возможно, леди Розмари незаметно включила его в отряд конюшим. Я часто служил под таким прикрытием, когда Чайду требовались глаза и уши там, куда сам он попасть не мог. Однако мальчик был хорошо одет, не в кожаное облачение конюшего, а в лён и шелка. Я увидел, как Лант без аппетита ковыряет вилкой в тарелке, и снова подумал, не был ли он послан лишь для того, чтобы отвлечь моё внимание? В любом случае, я был рад, что мы взяли Пчёлку с собой, и собирался ещё раз проверить всю детскую целиком, прежде чем уложу свою дочь в кроватку. Нет, решил я внезапно, я поставлю колыбельку рядом с собственной кроватью и буду сам присматривать за Пчёлкой.
Приняв это решение, я испытал ощутимое облегчение. У меня развязался язык; я начал много говорить и шутить и Молли, Неттл и Кетриккен заулыбались, увидев меня таким. Беседа была оживленной и плавно переходила от позднего урожая яблок к охотничьим угодьям Баккипа и Ивогого леса и к новостям о жизни старых друзей из Горного Королевства. Кетриккен спрашивала о детях Молли и рассказывала нам последние новости о принцах. Потом прибыл менестрель и два его помощника с маленькими барабанами и дудочками и к нашему удовольствию добавили музыки. Ужин продолжался долго, и когда со стола унесли последнее блюдо час был поздний.
- Может, нам перейти в более уютную комнату? - предложила Молли, поскольку в такую непогоду в большой обеденной зале гулял сквозняк и было прохладно.
- Давайте, - согласился я, а Кетриккен добавила - В более теплой комнате мне будет куда приятнее познакомиться с вашей маленькой дочкой.
Она не просила, она предположила. Я улыбнулся этому. В этой игре мы были опытными партнерами. Она раскусила мой гамбит, приняла его с уважением, а теперь выдвинула свой собственный. Тем не менее, я твердо решил, что выиграю и этот раунд для Пчелки, чего не смог сделать для Неттл. Когда Молли, я и наши гости поднялись со своих мест я улыбнулся, но ничего не сказал в ответ на слова Кетриккен. Я быстро подошел к колыбели и откинул тонкий полог, чтобы Молли могла вытащить из нее Пчелку. Когда она достала ее из кроватки, то завернула ее в одеяло и потом уверенно ждала, пока я снова подниму колыбель. Я справился с задачей без единого стона. Быстрый взгляд помог мне определить, что Неттл отвлекла бывшую королеву малозначительной беседой, а потом повела ее по направлению к выходу. Она провожала наших гостей в уютную гостиную, а мы с Молли следовали за ними.
Незнакомец принял бы эту комнату за мой кабинет. В дополнение к удобным диванам и ревущему в камине огню, стены были оборудованы полками, на которых стояли книги с джамелийским переплетом. Над ними, на стеллажах, лежали более древние свитки и пергаменты. В углу, около плотно зашторенного окна стоял стол с чернильницей и чистыми листами бумаги. Все это было создано напоказ. На этих полках шпион найдет журнал наблюдений за птицами, которых я видел за последние четыре года или записи по содержанию и управлению делами Ивового Леса. В этой комнате было достаточно записей и бумаг, касающихся ведения дел поместья, чтобы простой вор мог сделать вывод, что попал в мое логово. Но он не обнаружит ни единого намека ни на присутствие ФитцаЧивэла Видящего, ни на работу, которую он выполнял для Чейда.
И снова колыбель была аккуратно поставлена в комнате, но когда Молли захотела уложить в нее Пчелку, Кетриккен прошла мимо Неттл и, обратившись к Молли спросила:
- Можно мне подержать ее? - и в ее голосе было столько простого тепла, что никто не смог бы отказать ей в этой просьбе. Наверное, только я один и увидел, как напряглась улыбка на лице Молли, когда она передавала бывшей королеве запеленутого ребенка. Как только Кетриккен взяла Пчелку на руки, ее брови удивленно приподнялись. Неттл подошла поближе. Я ощутил беспокойное дрожание Скилла своей дочери. Я полагаю, что это был инстинкт стаи - защитить самого маленького, который действовал на таком глубинном уровне, что она сама едва ли заметила, как соединилась со мной Скиллом. Этого момента нельзя было избежать. Молли откинула легкое покрывало c личика нашего ребенка.
Я наблюдал за выражением лица Кетриккен, когда она взглянула на наблюдающую за ней Пчелку. Малышка молчала, но бодрствовала, глядя на Кетриккен такими же голубыми глазами. Королева так тихо ахнула, что, возможно, никто этого не заметил. Улыбка осталась на ее лице, но стала более напряженной. Она подошла к стулу и опустилась на него. Затем, как если бы хотела что-то доказать самой себе, она ослабила одеялко, в которое была закутана Пчелка.
Моя дочь была одета в шелка и кружева такие, которых другие дети Молли никогда не носили. Даже подшитые для того, чтобы быть ей в пору, - ведь Молли сшила их задолго до рождения Пчелки, - одежды подчеркивали ее крошечные размеры. Ручки Пчелки были прижаты к груди и Кетриккен рассматривала ее маленькие, словно птичьи лапки пальчики. Осмелившись, она дотронулась до левой ручки Пчелки указательным пальцем.
Оставшиеся гости приблизились, ожидая разрешения увидеть ее. Кеттрикен бросила взгляд, но не на меня, а на Леди Солас, свою целительницу. Женщина передвинулась к плечам старой Королевы, чтобы взглянуть на ребенка, и теперь, когда ее взгляд встретился со взглядом Кетррикен, я узнал в нем выражение смирения. Я видел его в глазах наших домработниц. Согласно мнению целительницы, Пчелка не была из тех детей, что надолго останется в этом мире. Что бы не думала Кеттрикен о ее бледных волосах и голубых глазах, она промолчала. Старая Королева нежно подоткнула одеяло вокруг нее и снова прикрыла лицо. От ее действий меня пробрал холод, ее пальцы были так аккуратны, будто она окутывала мертвого ребенка.
- Она такая крошечная, - сказала она, когда передавала Пчелку обратно матери. Она была преисполнена сочувствием. Так или иначе, ее слова отражали понимание того, почему Пчелка не была представлена миру, в котором она задержится на короткое время.
Я смотрел как Молли берет малышку на руки и почувствовал ее облегчение оттого, что Би благополучно вернулась в ее объятия. Молли держала спину прямо, как стражник, в глазах спокойствие. Ровным голосом она добавила: - Но она идеально сложена.
- И она прибавляет в росте каждый день, - солгал я.
В комнате повисла тишина и мне захотелось забрать свои слова обратно. Все женщины строили предположения про себя, но только целительница заговорила вслух:
- Каких размеров она была когда родилась? Роды были преждевременными? - Все в комнате затихли в ожидании ответа.
Но Молли только прижала к себе Би и отошла к камину. Она тихо стояла укачивая и успокаивая малышку, словно упрекая гостей и призывая их вернуться на свои места. Даже Кетриккен села поудобнее. Только Леди Солас осталась стоять. Она осмотрела Молли изучающим взглядом и внезапно сказала: - Вы очень быстро восстановились после родов, леди Молли, - в ее словах был невысказанный вопрос. Это действительно Ваш ребенок?
- Роды прошли легко, - скромно ответила Молли, стараясь не смотреть на присутствующих в комнате мужчин. Я чувствовал, как нетерпелось леди Солас задать больше вопросов; ею двигала присущая целителям потребность докопаться до причины проблемы и применить все свои знания для того, чтобы устранить ее. Молли тоже чувствовала это и ей было не по себе. Когда она смотрела на нашего ребенка, то не видела в ней ничего необычного, за исключением лишь того, что Би была гораздо меньше тех детей, которых она рожала. Но в пытливых глазах целительницы Молли читала убежденность в том, что Би больна или неполноценна.
Если бы целительнице дали волю, то она бы постаралась починить Би, словно та была поломанной куклой. Я почувствовал острую неприязнь к этой женщине; как посмела она смотреть на мою дочь и не видеть ее совершенства! А еще меня накрыла холодная волна страха, от того что она могла быть права. Желание скрыть дочь от пытливых глаз целительницы переполнило меня. Я не желал слышать ничего, что эта женщина могла сказать о Би. Мы встретились с Молли взглядами. Она прижала малышку к себе и улыбнулась.
- Вы так добры, что переживаете обо мне. С вашей стороны это очень любезно, потому что, конечно же, я быстро утомляюсь. В моем возрасте нелегко быть мамой, - Молли улыбнулась всем гостям. - Прошу Вас с пониманием отнестись к тому, что Моя дочь возьмет на себя обязанности хозяйки вечера, так как мне нужно удалиться пораньше, я уверена, вы понимаете меня. Прошу Вас, не следуйте моему примеру. Я знаю что моему мужу не хватает компании и ему редко удается пообщаться со старыми друзьями. Я только попрошу его отнести кроватку Би, а потом отправлю его назад к Вам.