Я чувствовал глаза Пчелки моргали смотря мне в лицо, пытаясь прочитать то, что я думал. Это была у нее новая привычка. Она до сих пор не встречал мой взгляд, но иногда я чувствовал, что она смотрит на меня. Ей было легче, так как я старался держать стены Скилла постоянно поднятыми, но я думаю, что это также сделало меня еще более таинственный для нее. Я должен был задаться вопросом, сколько она узнала от меня в первые девять лет своей жизни. Мысль была настолько печальна, что я отбросил ее в сторону. Она не говорила.
- Должен ли я попросить Тавию положить тебя в постель сегодня вечером?
Она бодро покачала головой
- Тогда может Милд?" Другая кухарка была молодой, в свои двадцать. Возможно, она подойдет Пчелке лучше.
Пчелка опустила свой взгляд на кашу и еще медленнее покачала головой. Итак, оба моих легких решений были отклонены, пока просто говорил ей какие меры я могу принять. Я еще не готов быть с ней слишком строгим. И сомневался, что смогу когда-нибудь,а затем упрекал себя, думая, что стану таким отцом, который испортил ребенка потакая ему во всем. Я должен подумать об этом, пообещал я себе, и загнал подальше эту мысль до поры.
Несмотря на то что передо мной маячил визит Чейда, я продолжал выполнять свои обязанности намеченные на день. Ничто не могло затмить нужды поместья, даже смерть. Я быстро обнаружил как много незаметных нюансов было в управлении домом, даже с огромной помощью Ревела. Молли всегда так много должна была с ним согласовать. Вместе они обсуждали пищу и сезонные задачи, плановое техническое обслуживание и наемную помощь. Все это было незаметным для меня, и теперь настойчивость этого человека с которым мы встречались, чтобы обсудить дневные потребности, сводила меня с ума.
Он был довольно приятным парнем и хорошо выполнял свою работу, но каждый раз, когда он стучал в дверь моего кабинета напоминал мне о Молли, которой не было там чтобы перехватить его. Дважды он приходил по вопросам текущего ремонта, что должен быть завершен к зиме. Он предоставил мне тщательно подобранные замечания, завалив меня предложениями как для торговцев, так и по материалам и встречам. Все это накладывалось на мою обычную работу. Сегодня я задержал выплату жалования служащим, и хотя, казалось, они понимали мое горе, я знал, что их жизнь продолжалась.
Как управлять? Нанять еще одного человека, который будет ворчать на меня каждый день? Я с опаской пытался найти кого-то надежного, и мое сердце упало, когда я понял, что мне все еще нужно было найти хорошую няню или наставника для Пчелки. Я сомневался, что Фитц Виджиланд уже был готов, а потом понял, что для маленькой девочки, женщина была бы уместнее. .Кто-то, кто мог спать в комнате прилегающей к ее собственной. Кто-то, кто сможет выполнять обязанности няни и горничной, пока Пчелка не вырастет. Мое горе усугубилось при мысли о появлении женщины в ее жизни, которая будет делать для нее то, что делала ее мама. Я знал, что я должен. Хотя визит Чейда будет для меня первоочередной задачей, но не последней.
Я понятия не имел, где мне начать искать такую служанку, которая сможет справиться с этой нелегкой ролью.
Я ел молча, обдумывая свою дилемму, и также молча встал из за стола. Уже не первый и не последний раз я задумывался над тем своеобразным положением, в которое поставила меня моя жизнь. Для землевладельцев и мелкого дворянства в окрестностях Баккипа мы с Молли не были ни аристократами, ни простым людом, а некими существами, застрявшими где-то посредине. Люди, которые работали в моем поместье и не только, отзывались обо мне хорошо и ценили то, что я не понаслышке знал об их обязанностях, а умел делать все сам, но и другом своим они меня не считали.
И эти дворяне с ближайших мест куда можно было доехать знали нас как Тома Баджерлока и Леди Молли. В их глазах Молли получила это признание за счет заслуг Баррича. Они были достаточно обходительны, когда мы сталкивались с ними, но никто не приглашал нас для общения и Молли мудро удерживалась от усилий в этом направлении. Мы бы были друг для друга ежедневной компанией, а нерегулярные вторжения наших родственников, приносили хаос и веселье в наши жизни. Этого было достаточно для нас обоих.
Но теперь, когда она ушла, я оглядывался вокруг и понимал как одинока моя жизнь в Ивовом лесу была без нее. Наши дети вернулись назад к своим жизням и оставили меня в одиночестве. Все кроме одной. Я посмотрел на нее. Это не было правильным для ребенка - расти в одиночестве.
Маленькие тапочки, которые были на Пчелке, ступали бесшумно, она как призрак следовала за мной по дому. Я оглянулся на нее и сказал:
- Я собираюсь пойти на конюшни. И на улице буря. Пойдем оденем тебя во что-нибудь теплое.
- Я могу сама это сделать, - тихо настаивала она.
- Ты все сможешь достать? - я нахмурился про себя. Ее старые вещи все еще хранились где-то в сундуке? В пору ли они ей до сих пор?
Она мгновение обдумывала это, а потом рассудительно кивнула. Она приподняла свою голову, и я почувствовал, как ее взгляд скользнул по мне:
- Я не так мала, как выгляжу. Мне девять.
- Отлично. Я буду ждать тебя у себя в кабинете.
Ее коротко стриженная макушка склонилась в подтверждении и я смотрел, как она поспешила вверх по лестнице. Поднимаясь, ей приходилось растягивать каждый шаг. Я пытался представить, каково это быть маленьким в мире взрослых, и не мог.Она была очень способным ребенком, подумалось мне, и задался вопросом, что если я ее недооцениваю. Существовала опасность требовать от ребенка слишком многое, но спросить слишком мало тоже было опасно. Все же, следовало дать ей понять, что она нужна мне и обеспечить ей защиту, когда меня не будет.
Когда она пришла ко мне в кабинет, она была одета в свои ботинки и теплые леггинсы, а ее зимний плащ был перекинут через руку. Ее волосы были неряшливо зачесаны назад. Я мог поручиться, что она сделала это самостоятельно, и поэтому не стал критиковать ее. Она оглядела комнату, очевидно, удивляясь, почему мы тут так рано днем. Эта комната была довольна приятна, хоть и меньше, чем официальный кабинет. Стены из роскошного темного дерева и очаг, сложенный из больших плоских речных камней. Это была уютная комната, место, где можно уединиться, но не поэтому я выбрал ее в качестве моего прибежища. Я раздумывал и колебался. Но ей - девять. Тот же возраст, в котором был я, когда со мной поделились секретом замка Баккип.
- Пожалуйста, закрой за собой дверь, - сказал я, как только она зашла.
Она так и сделала, а затем посмотрела мимо меня, удивляясь моей странной просьбе:
- Я думала мы уйдем отсюда.
- Это так. Но не сразу. Я хочу показать тебе кое-что. И посмотреть, сможешь ли ты сделать это. Но сначала мне надо все объяснить. Садись, пожалуйста.
Она забралась на сидение одного из уютных кресел и уселась там, глядя на меня, но не встречаясь со мной глазами.
- Это секрет, - предостерег ее, - только наш с тобой секрет. Пэйшенс показала это нам с твоей матерью, когда мы впервые приехали сюда. Пэйшенс больше нет, и Молли - тоже. - я промедлил, сглотнув, и затем продолжил, - Поэтому сейчас только я знаю об этом. И ты скоро тоже узнаешь. Это нигде не записано, и не должно когда-либо быть предано бумаге. Ты не сможешь показать это кому бы то ни было, понимаешь ?
Некоторое время она была очень тиха. Затем медленно кивнула.
Я поднялся с моего места за столом, прошел к двери, и убедился в том, что она заперта.
- Эта дверь должна быть полностью затворена. - сказал я ей и коснулся петель массивной двери. - Смотри сюда. У этой двери четыре петли. Две наверху, и две - ближе к низу. Они все выглядят одинаково.
Я подождал и снова она медленно кивнула.
- Эта, не нижняя, а та, что сверху - фальшивая. Когда ты выдергиваешь штырь сверху из этой петли, она превращается в рукоятку. Видишь? Тогда ты сможешь сделать это. - я вытащил латунный штырь, взялся за ложную петлю и потянул ее на себя. Высокая узкая дверь, замаскированная под деревянные настенные панели, распахнулась. Паутинки натянулись и разорвались, когда я раскрыл ее. Дохнуло темнотой. Я оглянулся на Пчелку. Ее внимание было полностью захвачено, а нижняя губа была прикушена ее маленькими идеальными зубками.
- Это потайной ход.
- Да? - с сомнением спросила она, и я понял, что говорил ей об очевидном. Я почесал свою щеку и почувствовал, как сильно отросла моя борода. Я все еще не подравнял ее, осознал я неожиданно, а Молли не выговорила мне за это. Эти мысли на мгновение захлестнули мой разум волной потери , пропитывавшей и топившей меня.
- Папа? - Пчелка дернула меня за манжету рубашки.
- Мне очень жаль, - сказал я и снова набрал в легкие воздуха.
- Мне тоже очень жаль, - сказала она. Она не взяла меня за руку, но держалась за мой манжет. Я даже не знал, что она поднялась с кресла и пересекла комнату, чтобы подойти ко мне. Она прочистила свое горлышко, а я обнаружил блестящие следы на ее щеках. Я поднял стены своего Скилла, и она кивнула мне в знак молчаливой благодарности.Тихим голосом она спросила меня:
- Куда он ведет?
Так, вместе, мы достигли вершины этой волны скорби и продвинулись вперед.
- Он ведет к маленькой комнате пониже и слева от очага. Там есть крошечный глазок для того, чтобы кто-нибудь мой сесть и наблюдать за приходящими и уходящими людьми, а также за разговорами в этой комнате. - я протер свои глаза. - И в этой маленькой комнате есть узкая лестница, которая ведет к низкому проходу. И он уходит к другим маленьким шпионским комнаткам в других частях этого дома. - я сглотнул и мой голос стал почти что нормальным, когда я добавил:
- Думаю, это навязчивая идея Видящих. Нам, кажется, нравятся глазки и секретные места в наших домах.
Она кивнула, глядя мимо меня, на дверь. Прорванные паутинки легонько шевелились. Улыбка осенила ее лицо и она даже сложила свои маленькие ручки под подбородком:
- Мне нравится! Это для меня ?
Это была последняя реакция, которую я бы ожидал от нее услышать. Я обнаружил, что улыбаюсь, отвечая ей: