Посмотрел на Надежду. Та в основном молчала. Ела мало, будто оберегая не такую уж и хрупкую фигуру. "А на мордашку ничего, да и в теле упругая", — подумал.
Заинтересовавшись родственницей (родственницей ли?), Григорий стал ее исподволь разглядывать. Но так, чтобы Ирина не заметила. Жена болтала с Рюминым и на мужа не обращала внимания. До Парамошкина долетало, как Рюмин втулял Ирине, насколько распрекрасной теперь будет у них жизнь. Она сомневалась: на словах-то все получается хорошо, а вот как будет на деле? На что Рюмин напоминал неоспоримую истину: как станут вкалывать, таков будет и результат. Обещал со своей стороны послаблений никому не давать, разве что ей, да и то самую малость. Уж она-то знает о его к ней давнем влечении.
Посмеялись как над шуткой, но Григория кольнуло. А не слишком ли много Рюмин себе позволяет? Это что же дальше будет? Надежда, словно догадываясь о тайных мыслях хозяина, понятливо посмотрела на него, потом встала и вышла из комнаты. Надежда не Ирина. Ирина красива, но хрупка, такую только на руках носить, а Надя сама кого угодно может подхватить на свои крепкие руки. Во время перекура Рюмин обмолвился, что большой любви у нее в жизни не было. Те, кто набивался, ее не устраивали, да и побаивались "керосинщицу", зная, что можно схлопотать по шее (Надежда начинала торговать в сельмаге, а там приходилось и керосин разливать).
В шутку или всерьез Рюмин предложил "посодействовать", или она ему приглянулась, хотя тут же и посмеялся над своим предложением. С чего бы это? Убедившись, что у Рюмина с Ириной разговор закончится не скоро, он встал и вышел на веранду. В проеме двери одиноко стояла Надежда. Остановился рядом. Некоторое время они с удивлением и нескрываемым любопытством рассматривали друг друга. Григорий ощутил на себе чистый, с грустинкой, но упрямый взгляд, окинул всю ее крепкую, до краев наполненную бабской силой и упругостью фигуру и, не выдержав, смущенно опустил глаза. Заметив это, Надежда сняла с головы легкую шапочку и потрясла короткой стрижкой светлых волос, бросая в то же время осторожный взгляд в его сторону и ожидая, что он скажет. Не дождавшись, заметила:
— Хорошо тут у вас. Воздух чистый, и вода рядом. Не рыбачите?
— Нет-нет, я не рыбак, но "морж" заядлый.
— Вы?! — удивилась Надежда.
— А что ж тут такого, прорубь рядом, можем даже попозже пойти охолонуться.
— Ни разу не пробовала. Мне кажется, что сразу замерзну и ко дну пойду.
— Там неглубоко. И чистый песок. Советую попробовать.
— Насчет дна я пошутила. Когда-то разряд по плаванию имела. Но купаться зимой не приходилось, — сказала, сверкая глазами.
Их отсутствия в доме, наконец, хватились. Выпорхнула Ирина.
— Ах, вот вы где, голубки, уединились! — подойдя к Надежде, Ирина негромко сказала: — Смотри, Надя, не смущай Гришеньку и не вздумай его у меня отбивать.
— Обязательно отобью, только об этом всю жизнь и мечтала. Скоро купаться пойдем.
— Ладно-ладно, поплавать успеете, а пока Рюмин вас ждет не дождется. Что-то еще хочет сказать. Пошли.
Рюмин собрался выходить, но увидев, что все вернулись, недовольно пробурчал:
— Оставили одного наедине со своими мыслями. Никакого уважения и почитания к директору фирмы "Надежда".
Все переглянулись, а потом вопросительно уставились на Рюмина.
— А у вас есть другие кандидатуры? — прищурился он. Все молчали. — Тогда давайте сразу изберем и моего зама. Как в народе говорят, не страшен сам, как страшен зам. Так вот, я хотел бы иметь у себя в замах Григория. Вот он, полюбуйтесь.
— Все правильно, — вставила Надежда и как-то загадочно посмотрела на Парамошкина. — Кого же еще?
Ирина молча кивнула, ей-то чего не соглашаться. Все происходящее воспринималось ею как детская игра. Но это была не игра.
Рюмин внес предложение назначить ответственной за финансы и бухгалтерский учет Надежду, а Ирине предлагалась должность товароведа и заведование кадрами. Начать торговлю в киосках решили в ближайшие три-четыре недели.
Начало было гладким. Вопросы возникли, когда стали определяться по суммам вложения личных средств в общий котел.
"Ответственная за финансы" напомнила, что кто сколько денег вложит, тот столько, соответственно, будет в дальнейшем получать процентов прибыли. Споры и выяснения (выясняли Парамошкины) сразу прекратились.
Заодно определились и по резервному фонду на расширение торговли и на всякие "пожарные случаи". По всей видимости, Рюмин заранее подробно обговорил все детали финансовой деятельности со своей родственницей, и когда она говорила, молчал, кивая головой.
Осенний день короток. Начало темнеть. Вернулась бабка Фрося. Ее пригласили к столу. Достав бутылку водки, Парамошкин предложил выпить "на посошок". Но Надежда не согласилась и напомнила Григорию насчет купания в проруби.
— А что, — сказал Рюмин, — как раз этого нам и не хватает, — поглядев на жену Парамошкина, добавил: — Не выгоняйте. Искупаемся, а потом продолжим.
Хозяевам деваться некуда. Ирина стала собирать в пакет еду и выпивку. Когда уходили, бабка Фрося напутствовала, чтобы в воде долго не сидели…
У проруби, когда Григорий ее приготовил, начали торговаться — кому лезть первым. Григорий раздеваться не спешил, Надежда тоже, а Ирина вообще купаться не хотела. Пример подал Рюмин. Раздевшись и подойдя к проруби, он с трагичексой миной произнес:
— Прощайте, братцы! — но опускаться долго не решался, все пробовал пальцами ноги воду и ойкал.
Ирина насмешливо подзадорила:
— На кого ж ты нас, благодетель, покидаешь! Что теперь станет с "Надеждой"?
Рюмин, наконец, с причитаниями бултыхнулся в воду. За ним решилась Надежда. Быстро скинув с себя одежду, с возгласом "Куда шеф, туда и я!", она стала опускаться в воду.
— А ведь и в самом деле недурна, — оценивающе посмотрел на нее Парамошкин. — Ишь, какова крепышка! Классные бедра, чудесная грудь!…
Рюмин помог Наде спуститься в прорубь. Они подались чуть в сторону, освободив место для Григория. Тот раздевался не торопясь. Подошел к проруби и опустился в нее так, чтобы все видели красоту его спортивного тела и то, что купаться в холодной воде для него — удовольствие. Уловил, какими восторженными глазами уставилась на него Надя. Ирина же доставала из сумки рюмки и бутерброды.
— Ириша, оставь стекляшки, иди к нам! — крикнул Рюмин.
— Обойдетесь! А кто бутерброд с рюмкой водки подаст?
"Черт побери, — подумал Григорий. — Вот заладил: Ириша да Ириша. Будто жена она ему!" — но это промелькнуло в мыслях уже без прежней озлобленности на Рюмина. Раньше кроме Ирины для Григория никого не существовало, а теперь… теперь рядом Надя, вон как на него смотрит. Не хотелось предугадывать, чем все это закончится, но пока ему очень даже хорошо. Взяв за руки Рюмина и Надю, Григорий радостно сказал:
— А ведь и в самом деле такое не забывается!
— Пока живу — буду помнить, — поддержала Надежда. Ее упругие ноги скользнули по ногам. Гм… явно хотелось чего-то необычного.
— Это когда у нас все валом прут к проруби? — спросил Рюмин.
— На крещение, — ответила Ирина. — Скоро, кстати, будет. Бабка Фрося как-то говорила, что ужас сколько в эту ночь народу на водохранилище собирается.
— Вот когда еще искупаемся, — сказал Рюмин. — А пока хватит, на первый раз достаточно. Не забывайте, что бабка Фрося говорила. Давайте вылезать. Ирина, подай руку.
Но Григорий опередил жену. Он легко выбрался из проруби и помог подняться сначала Надежде, а потом Рюмину.
XXV
Домой возвращались бодрые, веселые и довольные. Прогулка и купание всех взбодрили. Рюмин и Ирина всю дорогу шутили, смеялись. Ирина запела:
Ах, зачем эта ночь
Так была хороша…
Ей картаво вторил басом Рюмин. Потом он что-то нашептывал Ирине на ухо. Чуть поотстав, шел под руку с Надей Григорий. Только что она была так весела, а теперь почему-то скисла. Его мысли вновь и вновь возвращались к спутнице. Интересно, как у них сложатся отношения? Ирина хоть и в шутливой форме, но дала понять ей, что будет, если вмешается в их личную жизнь. Григорий и сам понимал, чем это для него пахнет. Но все равно, что-то необъяснимо волнующее запало в сердце от этой встречи. Такого после женитьбы с ним еще не бывало. Сам себя убеждал, что с Надей ничего лишнего не позволит, как понравилась, так и разонравится. Это всего лишь мимолетное увлечение, оно несерьезно и пройдет, а потом, в житейской круговерти и вовсе позабудется. Ирина была и останется для него единственной в жизни, той, о которой мечтал с детства. С ней столько прожито и прочувствовано… Жаль, что сегодня она подпила лишнего, потому и щебечет с Рюминым без умолку. Это ее слабость и беда. Надо, чтобы больше не пила. Рюмин — жук тот еще…
Задумавшись, Григорий не сразу услышал слова Нади.
— А вы еще и молчун. — Они пока были на "вы".
— Да нет, вовсе я не молчун. Но порой неплохо и помолчать. А ведь здорово искупались? — перевел он разговор на другую тему. Лично я будто тяжкий груз с себя после купания сваливаю.
— Было чудно! В моей голове до сих пор никак не укладывается, как это я зимой искупалась! Если откровенно, то трусила: вдруг не осмелюсь.
Григорий почувствовал, как Надя благодарно прижалась к нему:
— Мне давно не было так хорошо. К тому же теперь удостоверилась, что вы и на самом деле настоящий красавец-морж!
— Не вгоняйте в краску, ей-Богу, даже неудобно. Да и нет в этом ничего особенного. У вас, кстати, получилось нисколько не хуже. Если же учесть, что в первый раз, то можно представить какой классной моржихой вы станете в следующем сезоне!
Бабка Фрося встретила их ворчливо:
— Наконец-то явились! Думала, не случилось ли чего. Слава Богу, все в порядке. Проходите, раздевайтесь и — за стол. Накрыла как могла. Получилось, правда, не ахти, но уж не ругайте старую… — бабке Фросе явно хотелось угодить как своим квартирантам, так и гостям.