– Панина доверяла вам свои тайны?
– Да, однозначно.
– Были среди них такие, которые могли привести к ее гибели?
На этот раз задумалась Фишер, и когда она снова заговорила, в ее словах прозвучала грусть:
– Про Панину всякое говорили, но по большей части неправду. Валентина никогда не была гулящей или, как теперь говорят, шалавой, – проговорила Екатерина Николаевна своим глубоким печальным голосом. – Она привлекала к себе мужчин, и только в этом была ее вина.
– У Паниной были другие любовники, кроме Гуляева?
– Одновременно два мужчины? Нет, никогда. До Гуляева были два, но в разное время, и оба никчемные, проходные. Так, ничего серьезного, – сказала Фишер. – К моему глубочайшему сожалению, Валентина была такой женщиной, которая не умела быть одинокой. Она тяжело пережила гибель мужа, одиночество для нее было невыносимым.
– Отчего, кстати, он умер? – спросила Анна.
– Автокатастрофа. За три года до ее убийства.
Слушая Фишер, Анна чувствовала себя бегуньей на старте, которой предстояло преодолеть большую дистанцию.
– Панина когда-нибудь рассказывала вам про Сергея, который работал кондитером в кафе «Сытый Гусь»?
– Конечно, рассказывала, он был одним из ее поклонников. Да я и сама его видела. Втроем мы как-то гуляли в сквере.
– Они были просто знакомы или их связывали любовные отношения?
– Любовных отношений, положим, не было. Это я точно знаю, – с предельной искренностью в голосе заметила Фишер. – Конечно же, Валентине нравилось, что на нее обращают внимание молодые мужчины, но этого типа она побаивалась и в конце концов дала ему отставку.
– Могли бы вы его опознать? – спросила Анна.
– Прошло много лет, – многозначительно обронила Екатерина Николаевна.
– И все-таки…
– Думаю – да. Знаете, у него была неприятная привычка, скорее жест…
– Как надолго вы собираетесь задержаться в России?
– Не дольше одной недели.
– Как все совпало, – сказала Анна. – И у меня на все про все есть только одна неделя. Где собираетесь поселиться?
– В отеле «Чернигов».
– Надо же, и тут совпало… Я сама там живу.
– Остановиться в «Чернигове» мне посоветовал наш друг Николай. Смотрите! – Екатерина Николаевна постучала пальцем по боковому стеклу. – Вот и кладбище. Как странно… За десять прошедших лет здесь совершенно ничего не переменилось.
Стерхова и Клейменов не захотели оставаться в машине. Было решено, что Екатерина Николаевна отведет их к могиле Паниной. И она пошла вперед, ориентируясь по каким-то известным одной ей приметам. Сбиваясь, Фишер возвращалась, после чего все трое снова направлялись по уточненному маршруту.
Отыскав могилу Паниной, они вдруг увидели, что за оградой на скамейке сидит Колодяжная.
– Леночка! – Фишер бросилась к ней, распахнув объятия.
Колодяжная встала на ноги и, рыдая, буквально вцепилась в подругу матери:
– Тетя Катя! Когда вы приехали?
– Только что с самолета. – Чуть отстранясь, Екатерина Николаевна вытерла ей лицо. – Не плачь, Ленуся, не надо. Давно ты здесь сидишь?
– С самого утра. Каждую годовщину со дня смерти мамы я сижу здесь на лавочке, пока не стемнеет.
– Зачем же так долго?
– А я с ней разговариваю… Рассказываю о своих делах. Для меня мама жива, только она не рядом.
– Не замерзла?
– Обычно я тепло одеваюсь.
– Неужели ты здесь одна? На кладбищах бывает небезопасно. – Екатерина Николаевна встревоженно огляделась. – Где же твой муж?
– Скоро за мной приедет, – ответила Колодяжная и перевела взгляд на Анну: – И вы тоже здесь?
Та объяснила:
– Мы с другом встретили Екатерину Николаевну в аэропорту и привезли на кладбище.
– Вот здесь лежит моя мама, – Колодяжная показала на белый мраморный памятник.
Ее прервал резкий оклик:
– Лена!
Все обернулись и увидели Колодяжного, который бежал к ним, огибая могилы. Он с ходу бросился к Стерховой:
– Да сколько можно! Для вас нет ничего святого! Не можете оставить человека в покое даже на кладбище!
Встав между ними, Клейменов загородил собой Анну.
– Не надо, Валя! – запротестовала Елена Васильевна и, развернувшись к Фишер, сказала: – Знакомься, это тетя Катя, подруга моей мамы.
Колодяжный переводил взгляд с одного лица на другое, пока не зафиксировал его на Екатерине Николаевне. Он определенно был сбит с толку, улыбнувшись, сцепил руки и, словно предвкушая знакомство, энергично потер их. При этом раздались неприятные квакающие звуки.
Екатерина Николаевна шагнула навстречу, чтобы поприветствовать Колодяжного, но вдруг оступилась и стала падать. Клейменов подхватил ее у самой земли. Поморщившись, она попросила его:
– Отведите меня в машину. Кажется, я подвернула ногу.
– Господи! – захлопотала Елена Васильевна. – Тетя Катя! Неужели мы с вами больше не увидимся?
Фишер обернулась:
– Приезжай ко мне в гостиницу.
– Где вы остановились?
– В «Чернигове». Номер пока не знаю. На ресепшене назовешь фамилию Фишер, тебе скажут. Приходи, нам обязательно нужно поговорить.
Клейменов и Екатерина Николаевна стали удаляться по тропинке между могил, но Стерхова уходить не спешила. Она отозвала Колодяжного в сторону и тихо сказала:
– Можете злиться сколько угодно, но вы должны меня выслушать.
– Я ничего вам не должен.
– Необходимо увезти вашу жену из города.
Он раздраженно поинтересовался:
– Зачем?
– Думаю, что ей угрожает опасность.
– Вы это серьезно? – желчно усмехнулся Колодяжный.
– У меня есть опасения, что убийца ее матери вернулся в город и следит за Еленой Васильевной. Она должна исчезнуть до тех пор, пока не закончится следствие.
– Но я работаю.
– Устроим вам отпуск. Назовите место вашей работы?
Колодяжный махнул рукой:
– Я сам с начальством договорюсь.
– Вот и хорошо. Когда сможете уехать?
– Может быть, завтра.
– Было бы хорошо. – Стерхова протянула Колодяжному свою визитную карточку. – Как только устроитесь на месте, непременно мне позвоните, сообщите, где вы находитесь.
Для всех было совершенно очевидным то, что Екатерину Николаевну нужно доставить в травмпункт, но она потребовала, чтобы ее отвезли в гостиницу.
Анна удивилась, как беспроблемно Фишер выбралась из машины и проследовала к ресепшену. От ее недавней хромоты не осталось и следа.
Проводив Екатерину Николаевну до номера, Николай вкатил чемодан в комнату и вышел. Договорившись о завтрашней встрече, Анна оставила ей номер своего телефона.
Спускаясь по лестнице в вестибюль, Клейменов и Анна решали, где будут ужинать.
– Здесь недалеко есть неплохой ресторан. Почему бы нам не пойти туда? – предложила Анна.
Клейменов не возражал.
Пеший путь до ресторана «Зодиак» был недолгим, через десять минут они уже сидели за столиком, а еще через пять заказали еду.
– Завтра я возвращаюсь в Придивный, – сказал Клейменов.
– Вот видишь, как получается… – Анна потянулась к его руке и сжала ее. – Ты – в Москве, потом в Придивном, а я здесь.
– Ну что же, хоть и недолго, но повидались.
– Скучаю по Придивному, – призналась она.
– Ну так приезжай.
– Теперь только летом.
Николай склонился над столом и сжал ее руки в своих.
– Нужно что-то решать. В конце концов, мы взрослые люди и не можем встречаться от случая к случаю.
Анна улыбнулась:
– Ну, хорошо, давай что-то решать.
Они продолжили обсуждать свое будущее, когда к столу подошел официант:
– Шампанское. – Он снял с руки полотенце и положил на пробку, чтобы открыть бутылку, но Анна выдернула его из рук официанта.
– Откуда это у вас?!
Официант уставился на льняное полотенце с тремя голубыми полосками на краях и опустил глаза:
– Прошу меня извинить. Конечно же, я должен был взять салфетку. Машинально прихватил полотенце с кухни.
Анна вскочила на ноги:
– Где у вас кухня?!
– По коридору, направо, – растерянно проронил официант.
Преодолев половину зала и небольшой коридор, Анна влетела на кухню и воинственно огляделась. Все, кто там был – четыре женщины – повара и уборщица, – с любопытством уставились на нее.
К ней подошел Клейменов:
– Идем отсюда.
Когда они вернулись в зал, он спросил:
– Какая муха тебя укусила?
– В такое же полотенце был завернут камень, которым запустили в окно Колодяжной, – сказала Анна.
– И ты думаешь, что полотенце взяли именно здесь?
– Конечно же, глупо, – виновато проронила она. – Такое полотенце могли взять или купить где угодно. Кажется, я схожу с ума.
Глава 25. Поэтому он убил
Утро началось с того, что Стерховой позвонили. Одновременно с этим в ее дверь забарабанили кулаком или ногами.
Вскочив с постели, она побежала к двери, потом, передумав, вернулась в комнату и взяла телефон.
– Анна! – с ней говорил Стратонов. – В твоей гостинице случилось убийство.
– Я здесь при чем? – еще не проснувшись, пробормотала она.
– ЧП областного масштаба. Убита гражданка иностранного государства. И, раз уж ты на месте, прошу проконтролировать ситуацию, пока не прибудет оперативная группа. За тобой придет старший менеджер.
Направившись к двери, она проворчала:
– Уже пришел.
В коридоре, помимо старшего менеджера, ее ожидал Клейменов. Застегивая пуговицы рубашки, он сообщил:
– Плохие новости. Екатерина Николаевна Фишер убита.
Анна бросилась в номер, захлопнула дверь и, натянув на себя одежду, снова выскочила в коридор. Бросившись к номеру Фишер, она спросила у Клейменова на бегу:
– Ее убили в номере?
– Где же еще, – догнав ее, сообщил тот.
– Тело обнаружила горничная, – задыхаясь, добавил старший менеджер, который тоже бежал рядом. – Она увидела, что дверь приоткрыта, и заглянула внутрь. А там повсюду кровища.
– Господи, за что мне все это?! – мрачно сказала Стерхова и остановилась у двери.