— Ну и что же мы теперь будем делать с этой хреновиной, Дэйв?
Глава восьмаяРанние денечки
Сколько бы я ни говорил или ни писал о расизме, первое, что всегда приходит в голову, — это фотография или, если быть более точным, фотопортрет Джона Барнса[133] — одного из величайших игроков, когда-либо носивших клубную майку «Уотфорда», не говоря уже о футболке сборной Англии. Он был одним из моих первых кумиров.
Это на первый взгляд ничем не примечательное фото с мерсисайдского дерби[134]1987 года. Барнс просто блистателен в своей плотно облегающей форме конца восьмидесятых. Такое впечатление, что он ударяет по мячу, который не попал в кадр. При иных обстоятельствах этот снимок можно было бы признать неудачным.
Однако события оказались такими, что данный снимок впоследствии стал одной из самых символических спортивных фотографий, когда-либо появлявшихся в прессе. И все это — из-за предмета, который можно разглядеть в левом нижнем углу. Обыкновенный банан — и когда начинаешь понимать, что игрок вовсе не бьет по мячу, а собирается выбить этот банан с поля, то становится ясно, почему снимок так символичен и что на нем изображено на самом деле.
Барнс, как ни странно, не придал этому эпизоду особого значения. В своих многочисленных интервью он подчеркивал, что бананы, обезьяньи вопли и, особенно, словесные оскорбления были нормой в те времена. Конечно, как одному из тех, кто когда-то годами разъезжал по стране вслед за Барнсом и Лютером Блиссетом,[135] тоже игравшим за «Уотфорд», мне известно, какой ужасный прием был оказан им на таких стадионах, как «Ден» и «Рокер Парк».[136] Но мы, фанаты «Уотфорда», поддерживали их еще сильнее. Цвет кожи игроков никогда не имел для нас значения, однако не все разделяли подобную точку зрения. Во многих случаях излияние желчи на чернокожих игроков в те времена имело целью не только испортить их игру. Оно выражало нечто гораздо более глубокое — ненависть и страх.
Публикация этого потрясающего снимка изменила все в одночасье, так как общественность впервые начала рассматривать расистские оскорбления со стороны тех, против кого они были направлены. Кроме того, она стала воспринимать их не как игроков, а как обычных людей. В глазах подавляющего большинства это было позорное явление.
Настоящая трагедия, конечно, не в том, что начались эти перемены лишь через сто лет после того, как чернокожие игроки стали участвовать в нашей национальной игре. К тому моменту, когда общественность поняла всю абсурдность расизма, сотни людей, причем не по своей вине, уже были объектом жгучей ненависти. Факт, понять который могут лишь те, кто это испытал. И то обстоятельство, что большинству все-таки удалось стать выше подобных проявлений, говорит об их достоинстве, гордости и отваге. Равно как и о тех, кто закрывал на это глаза.
Не стоит питать иллюзий. Подобное поведение было в высшей степени постыдно. Увы, история чернокожих игроков в нашем национальном виде спорта — отнюдь не предмет гордости.
Впрочем, все начиналось несколько иначе. До недавнего времени считалось, что первым чернокожим футболистом в Британии стал джентльмен по имени Артур Уортон, подписавший контракт с клубом «Ротэрем Юнайтед»[137] в 1889 году.
Однако, просматривая множество старых программок и документов, имеющих отношение к истории шотландского футбола, исследователи задаются вопросом об определении личности игрока клуба «Куинз Парк»[138] в 1870-х, которого описывали как обладателя «лица подростка с особенными чертами».
Дальнейшие исследования идентифицировали его как Эндрю Уотсона. Сын состоятельного шотландца, он родился в Британской Гвиане[139] в 1857 году. Впоследствии вернулся в Великобританию учиться: сначала в Регби,[140] а затем в университете Глазго, где он и пристрастился к футболу. Уотсон оказался настолько талантлив, что в 1874 году подписал контракт с клубом «Максвелл», прекратившим к настоящему времени свое существование. Таким образом, именно он стал первым чернокожим футболистом Великобритании. Через пять лет его игра привлекла внимание самого престижного в то время клуба в стране «Куинз Парк», в который он перешел в 1879 году. Через три года его команда стала обладателем Кубка Шотландии.[141] Следовательно, Уотсону выпала честь стать первым чернокожим футболистом в составе команды, выигравшей британский Кубок.
Талант этого человека позволил ему трижды выйти на поле в составе сборной Шотландии. Он был капитаном команды, победившей сборную Англии со счетом 6:1. Произошло это в 1881 году на стадионе «Кеннингтон Овал».[142] Уотсон стал не только первым чернокожим, принявшим участие в международном матче в Великобритании, но и первым чернокожим капитаном национальной сборной. И, словно одного этого было недостаточно, в период между 1883 и 1885 годами Уотсон стал первым чернокожим футболистом уже в Англии, выступая за клуб «Лондон Свифте».[143]
Завершив карьеру игрока, этот невероятный человек вернулся в «Куинз Парк», где устроился на должность секретаря, став в дополнение ко всему и первым чернокожим, занявшим пост в администрации британского футбольного клуба. По всем параметрам Уотсон сделал выдающуюся карьеру. Но когда понимаешь, что он был чернокожим иммигрантом, проявившим себя в виде спорта, в который до него играли только белые, и в таком городе, как Глазго, где никогда не привечали чужаков, его жизненный путь представляется просто поразительным.
Жизнь Эндрю Уотсона еще не исследована до конца. Тем не менее сам факт его существования оказал большое влияние на историю чернокожих футболистов в Великобритании. Ведь если ему и приходилось сталкиваться с расизмом, то это не отразилось ни на футбольной, ни на административной карьере Уотсона. Чего, к сожалению, нельзя сказать об игравшем несколько позднее великом Артуре Уортоне.
Он родился в 1865 году на территории современной Ганы, в смешанной семье. Его мать была членом королевской династии этой страны, а отец — наполовину шотландцем, наполовину гренадцем. В 1886 году Артур приехал в Англию, чтобы выучиться на миссионера в Стаффордшире. Однако ему вскоре наскучили академический мир и религиозная жизнь. В итоге он бросает учебу ради начала спортивной карьеры. Занимаясь легкой атлетикой, в июле 1886 года он устанавливает новый мировой рекорд в беге на сто ярдов.[144]
Вскоре фигура Уортона привлекла внимание множества футбольных клубов. В том же году он стал полупрофессиональным игроком «Престон Норт Энд»,[145] а впоследствии, в 1889 году, — уже профессионалом «Ротэрем Юнайтед».
Выступая в качестве вратаря в те времена, когда нападающие могли безнаказанно атаковать голкипера, Уортон выработал несколько уникальных способов защиты, обезопасив себя от травм. Самым знаменитым из них был трюк, когда он хватался за перекладину и подтягивался, одновременно размахивая ногами, чтобы выбить мяч. Помимо этого он мог зафиксировать мяч между ног или атаковать нападающих первым!
В 1894 году Уортон перешел в «Шеффилд Юнайтед» в качестве основного вратаря. К сожалению, этот этап его карьеры нельзя назвать успешным. И не только потому, что возраст брал свое и уже появился молодой перспективный вратарь Билл «Фэтти» Фоулк.[146] Просто к тому времени Артур пристрастился к алкоголю.
Когда Фоулк прочно занял его место в воротах, Уортон покинул «Шеффилд Юнайтед» и стал кочевать из клуба в клуб, пока, наконец, не оставил футбол окончательно в начале XX века. Умер Артур Уортон нищим алкоголиком в 1930 году и пролежал 67 лет в безымянной могиле на кладбище Эдлингтон близ Донкастера, совершенно забытый поклонниками игры, которой он посвятил свою жизнь.
Для многих история этого замечательного футболиста является отражением расизма, проявлявшего себя уже тогда. Однако это не совсем так — Уортон не был жертвой. Более того, во многих отношениях он остается, невзирая на свое происхождение и цвет кожи, истинным героем рабочего класса. В то же время ему действительно пришлось многое вынести. Например, когда он играл в Престоне, его кандидатура рассматривалась на место вратаря сборной Англии, но из-за предрассудков своего времени он так никогда им не стал. И можно легко представить, что чувствовал тогда Артур.
Теперь на могиле Уортона установлено надгробие. Память о нем вернулась к нам благодаря публикации его биографии[147] и многочисленным статьям.
В итоге портрет Уортона занял достойное место на выставке героев спорта в Национальной портретной галерее Лондона.[148]
И все же, хотя цвет его кожи играл большую роль, отнюдь не расизм стал причиной того, что жизнь Уортона закончилась более чем печально. Заявлять обратное — значит преуменьшать его достижения. Жизнь Уортона разрушил демон пьянства. Точно так же, как и тысячи других до и после него. Такая вот история.
Хотя Уотсон и Уортон внесли уникальный вклад в историю чернокожих футболистов Британии, многие люди, в том числе и я, не считают их ключевыми фигурами своего времени. Эта честь принадлежит третьему герою из нашего списка — Уолтеру Таллу, человеку, который стойко выносил все удары судьбы.