нкретные сведения об одежде, которую носил Джеймс Балджер в день трагедии. Томпсон, демонстрируя леденящую кровь невозмутимость, спросил, пытался ли кто-нибудь «оживить» малыша в больнице. Пресса окрестила его «мальчиком, который не плачет», и вскоре он заслужил общественное осуждение, став в то время одной из самых ненавистных фигур в своей стране.
20 февраля 1993 года этим двум несовершеннолетним лицам было официально предъявлено обвинение в убийстве Джеймса. Двумя днями позднее они предстали перед судом по делам несовершеннолетних Южного Сефтона и содержались под стражей в полиции до начала судебного разбирательства.
ПОСЛЕДСТВИЯ
Судебный процесс начался 1 ноября 1993 года и продолжался три недели. Обвиняемых, несмотря на их юный возраст, судили так, как если бы они были взрослыми. Чтобы они могли иметь четкое представление о процедурах, их разместили на высоких скамьях, специально приспособленных для их небольшого роста. Прокурор по делу Ричард Энрикес решительно выступал за то, чтобы Венейблса и Томпсона судили как взрослых.
Выступая на процессе, обвинитель поставил под сомнение древний англосаксонский правовой принцип doli incapax (т. е. «неспособный к правонарушению»), который устанавливает презумпцию о том, что дети младше 7 лет не могут нести ответственность за свои действия, однако данная презумпция предусматривает, что этот возраст может быть продлен до 14 лет. Хотя Венейблсу и Томпсону в то время едва исполнилось 10, суд решил согласиться с позицией Энрикеса, который утверждал, что обвиняемые были в достаточной степени зрелыми, чтобы осознавать всю серьезность своих действий. Энрикес особенно подчеркивал этот момент, приводя в качестве аргумента тот факт, что оба мальчика пытались скрыть свое преступление и постоянно лгали.
С психиатром, лечившим Томпсона, была проведена консультация по поводу того, обладает ли его пациент способностью различать добро и зло. Его ответ был однозначным: «Я полагаю, что да». Сьюзан Бейли, известный судебный психиатр, обследовавшая Венейблса, высказала аналогичное мнение. Но дебаты вокруг принципа doli incapax судебным разбирательством не закончились. В 1998 году Англия и Уэльс решили отменить этот правовой принцип для детей в возрасте от 10 до 13 лет, что можно рассматривать как подтверждение позиции Энрикеса. Однако этот вопрос продолжает вызывать споры в глобальном масштабе. Убийство Джеймса стало новым поворотным моментом, который вызвал дискуссии на международном уровне, а также пересмотр уголовной ответственности для несовершеннолетних.
В ходе судебного разбирательства полиция воспроизвела в общей сложности двадцать часов записанных на пленку интервью с обвиняемыми, которые предпочли не выступать публично. Эти записи показали, что в этом преступном дуэте Томпсон играл доминирующую роль. Лоуренс Ли, который в то время представлял интересы Венейблса, выступая в качестве юриста, не пожалел слов, описывая Томпсона: «Он самый ужасный человек, с которым я имел несчастье столкнуться в своей профессиональной деятельности».
Дениз, мать маленького Джеймса, не присутствовала на каждом слушании этого дела. Она была снова беременна и находилась на поздних сроках, поэтому для ее эмоционального и физического состояния было очень рискованным узнавать ужасные подробности этого отвратительного преступления.
В своих заключительных аргументах прокурор подчеркнул, что действия обвиняемых были не случайными, а преднамеренными. Он утверждал, что это было ясно из предыдущей неудачной попытки похищения, которая была реконструирована в суде следующим образом: семья делала покупки в магазине TJ Hughes, когда мать заметила, что двое мальчиков постарше пытаются привлечь внимание двух ее детей. Через несколько минут она обнаружила, что ее двухлетний сын и трехлетняя дочь пропали. Хотя ей удалось быстро найти свою дочь, ее сына все еще нигде не было видно. Ее маленькая дочь сказала ей, что ее брат «ушел на улицу с каким-то парнем». Встревоженная мать покинула заведение и начала выкрикивать имя своего сына; в конце концов она обнаружила, что мальчик находится «в руках» Томпсона и Венейблса, которые пытались убедить его уйти с ними. Заметив, что мать ребенка приближается к ним, юные преступники быстро покинули место происшествия. Этот инцидент был использован в качестве убедительного доказательства, что обвиняемые действовали преднамеренно и подло.
Таким образом, в ноябре 1993 года Томпсон и Венейблс были признаны виновными в похищении и убийстве. Из-за своего юного возраста они не получили тюремный срок, а были помещены в исправительное учреждение для несовершеннолетних. Они стали самыми молодыми осужденными в современной истории Великобритании.
Когда в 2001 году им исполнилось по 18 лет, Джона и Роберта освободили и дали им новые имена. Им было запрещено возвращаться в Ливерпуль, и их новая жизнь оставалась тайной.
Первоначально судья назначил обвиняемым минимальное наказание в виде восьми лет тюремного заключения и разрешил обнародовать их имена, что вызвало серьезные споры. В ответ газета The Sun развернула кампанию, призывающую к ужесточению приговоров, в ее поддержку было получено около 280 000 подписей. Это народное движение возымело свое действие: в июле 1994 года приговор был пересмотрен и предусматривал тюремное заключение сроком не менее пятнадцати лет. Однако эти временные рамки не оставались неизменными. Различные апелляции и противоречивые позиции юристов и судебной системы изменили этот порог. В 1999 году Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что судебное разбирательство было проведено с рядом нарушений, и назвал обращение с несовершеннолетними «несправедливым и унижающим достоинство». Семья Балджеров, что очевидно, категорически не согласилась с этой точкой зрения, утверждая, что именно они чувствовали себя беспомощными и униженными.
Роберта Томпсона отправили в Центр строгого режима и реабилитационный центр Бартона Мосса в Манчестере. Джон Венейблс был заключен в Варди-Хаус в Сент-Хеленс (Мерсисайд) – место, расположенное слишком близко от дома, где проживала семья Балджеров. Венейблса регулярно навещали его родители, в то время как мать Томпсона приходила к нему каждые три дня. Обоим был предоставлен доступ к образовательным и реабилитационным программам.
Группа экспертов-психиатров, нанятых командой юристов семьи Балджеров, пришла к выводу, что психологический портрет Томпсона соответствует клиническому профилю психопата, учитывая очевидное отсутствие у него угрызений совести.
В июне 2001 года, незадолго до достижения ими совершеннолетия, убийцы были освобождены и получили новые удостоверения личности.
Ни одна страна не согласилась принять их, что вынудило власти переселить их в самые отдаленные места на территории Англии. Им был предоставлен уровень анонимности, эквивалентный уровню защищенных свидетелей, включая фиктивные медицинские карты, паспорта и страховки. Власти поставили им определенные условия: они не могли приближаться ни к семье Балджеров, ни к району Мерсисайд, а также были обязаны поддерживать постоянный контакт с сотрудниками службы пробации. Средствам массовой информации было строго запрещено раскрывать какие-либо подробности об их новых личностях и местонахождении.
В 2000 году группа психологов обследовала Джона Венейблса, которому на тот момент исполнилось 17 лет, написала в отчете заключение, что риск, что он снова совершит правонарушение, минимален и что существуют высокие шансы на его реабилитацию. Однако этот вывод оказался ошибочным. Обретя свободу в 2001 году, Венейблс погрузился в саморазрушительный образ жизни: он начал употреблять алкоголь и наркотики, занялся распространением детской порнографии и нарушил условие не посещать район Мерсисайд, откуда был родом Джеймс Балджер.
В 2008 году Венейблс был снова арестован, на этот раз за то, что находился в состоянии алкогольного опьянения, а также за хранение кокаина и за провоцирование ссор и драк в общественных местах. Несмотря на свою «тайную жизнь», он раскрыл свою истинную личность нескольким знакомым, но в 2010 году, опасаясь, что его анонимность окажется под угрозой, он позвонил своему начальнику службы пробации. Когда инспектор прибыл в его дом, то обнаружил, что Венейблс пытается уничтожить жесткий диск своего компьютера обычным ножом и ножом для вскрытия консервов. Офицер полиции конфисковал у него компьютер, в котором было обнаружено 1170 изображений детской порнографии. Венейблс был снова заключен в тюрьму, а в мае 2011 года ему было предоставлено еще одно, новое удостоверение личности, так как его фотография просочилась в социальные сети.
Родители Джеймса Балджера, Дениз и Ральф, были оскорблены этим решением и потребовали, чтобы Венейблс оставался в тюрьме, но их просьбы не были удовлетворены. Их скептицизм по поводу возможности реабилитации Венейблса подтвердился, когда в ноябре 2017 года он был снова арестован за хранение детской порнографии. Он признал себя виновным и был приговорен к сорока месяцам тюремного заключения.
В отличие от Венейблса, Томпсон после освобождения вел себя сдержанно и, похоже, у него не было рецидивов в преступной деятельности. В 2006 году он вступил в партнерские отношения с человеком того же пола, который знал о его криминальном прошлом, и они поселились на северо-западе Англии.
В серии передач британского телевидения под названием The New Revelations («Новые откровения») рассматривались возможные причины, которые побудили этих молодых людей совершить столь вопиющее преступление. Была выдвинута теория, в основе которой лежала ревность Томпсона к своему младшему брату. Эта гипотеза была подтверждена показаниями женщины, которая осуществляла уход за Томпсоном во время его содержания под стражей. Она указала на поразительное физическое сходство между младшим братом Томпсона и Джеймсом Балджером, в частности, она подчеркнула, что Джеймс был не только ровесником его брата, но и внешне очень походил на него: у него также были голубые глаза и светлые волосы. «Это навело меня на мысль, что по отношению к своему брату он испытывал сильную неприязнь и отторжение и, возможно, это каким-то образом могло повлиять на то, что он так поступил», – отметила она. Однако это предположение касаемо мотивов преступления было с возмущением встречено Дениз Балджер, которая заявила: «Я не могу испытывать сочувствие к безжалостным убийцам моего любимого сына, которому было всего два года».