— Но, профессор, ведь в прошлом ПУОП был побежден. Как вы сами сказали, он не дожил до наших дней.
— И это второе указание, которое поможет найти наш предохранитель. Почему ПУОП, в отличие от сине-зеленых водорослей, не дожил до наших дней?
Такер был поражен тем, как много доктор Буколов успел узнать за такой короткий срок. Можно было представить себе, чего он добьется, имея в своем распоряжении оснащенную по последнему слову техники лабораторию «Сигмы» в Штатах.
— Мне еще нужно будет прояснить много вопросов, — заметил Буколов.
У Такера в кармане завибрировал спутниковый телефон.
— В таком случае не буду вам мешать.
Выйдя в коридор, он ответил на вызов.
— Как у вас там дела? — спросила Харпер, как только соединение было установлено. Она уже услышала от Такера краткий рассказ об успехах и неудачах прошедшего дня. — Вы будете готовы вылететь в полночь?
— Непременно.
— Я переговорила с военными биологами в Форт-Детрике, и они хотят знать, сколько времени, по оценке доктора Буколова, потребуется Харзину, чтобы создать на основе ПУОП биологическое оружие.
— Я как раз хотел поговорить с вами об этом. По словам Буколова, никаких серьезных изысканий для этого не требуется. По сути дела, ПУОП — уже готовое оружие. На самом деле достаточно будет придумать, как его доставить и распространить.
— И сколько времени потребуется на это генералу Харзину? Похоже, Буколов хорошо знаком с этим человеком и имеющимися в его распоряжении возможностями.
— Не больше недели.
— Времени в обрез, — коротко сказала Харпер. — А Буколов продвинулся в работе над предохранителем?
— Определенный прогресс есть, но точные ответы можно будет получить, только когда мы возвратимся в Штаты.
— В таком случае у меня есть еще один, последний вопрос. Исходя из данной Буколовым оценки Харзина как личности, насколько вероятно то, что он применит оружие, не оснастив его предохранителем?
— Другими словами, насколько он сумасшедший?
— Можно сказать и так.
— На этот вопрос я смогу ответить и без Буколова. — Такер мысленно прокрутил все свои контакты с Харзиным от Владивостока и до сегодняшнего дня. — Он обязательно проверит оружие. И сделает это в самое ближайшее время.
Часть 4Эндшпиль
Глава 41
26 марта, 07 часов 57 минут
Фредерик, штат Мэриленд
С мягким хлопком сжатого воздуха Такер вышел из шлюзовой камеры в лабораторию БСЛ-3. Он был в специальном защитном костюме и маске, как и все остальные специалисты, суетившиеся в этом длинном узком помещении. Уэйн прикинул, что докторов наук здесь, наверное, больше, чем лабораторных пробирок — которых было очень много. Столы были заставлены колбами, сепараторами, змеевиками, зажженными горелками Бунзена и медленно заполняющимися мензурками. Вдоль стен высились стойки с измерительным оборудованием. На многочисленные мониторы выводились непрерывные потоки данных.
Руководил этим хаосом Абрам Буколов, похожий на безумного дирижера. Русский профессор возбужденно переходил от одного стола к другому, кого-то трогал за плечо, кому-то шептал на ухо, кому-то устраивал громкий разнос.
«После такого аврала бедолагам придется брать отпуск».
Биолаборатория находилась в подвальном помещении исследовательского центра Форт-Детрика. Этот огромный центр, занимающий территорию площадью тысяча двести акров, был сердцем американской программы разработки биологического оружия до того, как она была свернута в 1968 году. Однако наследие осталось, и в настоящее время в Форт-Детрике размещались различные ведомства, работающие над защитой от биологического оружия, объединенные под сенью НИИИЗСВСШ, Научно-исследовательского института инфекционных заболеваний сухопутных войск Соединенных Штатов. Сейчас здесь также находилось отделение изучения заболеваний растений, входящее в министерство сельского хозяйства.
Судя по всему, американские военные уже давно поняли, какую угрозу национальной безопасности представляют чужеродные растительные организмы. И вот эти меры предосторожности принесли свои плоды. Все специалисты центра в Форт-Детрике подключились к разработке методов противодействия оружию, созданному на основе ПУОП.
Наконец заметив появление Такера, Буколов помахал рукой, подзывая его к себе. Сделать это оказалось непросто, поскольку русский профессор находился в противоположном конце лаборатории. То и дело извиняясь, Такер преодолел хаотический ландшафт и наконец подошел к Буколову, стоящему перед лабораторным столом. В руках у профессора была пятилитровая стеклянная мензурка, из которой на конденсатор медленно капала жидкость, по виду напоминающая переваренный кофе.
— Вот оно! — воскликнул Буколов. Его голос прозвучал приглушенно из-за маски на лице.
— Что?
Сегодня рано утром профессор срочно вызвал Такера сюда, позвонив на военную базу, где тот временно разместился. С тех пор как они три дня назад сошли на землю в аэропорту Вашингтона, Такер понятия не имел, как продвигаются дела в лаборатории. Русского профессора увезли под охраной военных прямо из здания аэровокзала.
— Мне удалось расколоть шифр лишайника! — Буколов пренебрежительно махнул рукой на остальных специалистов лаборатории, показывая, что и они к этому причастны. — Для этого достаточно было определить, что содержится в живом лишайнике, а после его смерти разлагается или переходит в другую форму. Не буду перегружать вас научными тонкостями, но нам в конце концов удалось выделить химическое вещество, которое при соприкосновении с клетками ПУОП вызывало сильный ожог, тем самым убивая их. В конечном счете оказалось, что это не одно вещество, а смесь нескольких веществ. Раствор с точным процентным содержанием серной, хлорной и азотной кислот. Заметьте, все эти вещества — кислоты.
У Буколова зажглись глаза, словно этот момент имел важное значение. Увидев, что Такер молчит, он вздохнул и продолжал:
— И это не просто предохранитель — вот объяснение того, почему генетически более совершенный ПУОП не пережил архейскую эру, а сине-зеленые водоросли благополучно дожили до наших дней.
— И каков же ответ?
— Одной из поворотных точек первобытного мира явилось изменение атмосферных условий, повышение кислотности окружающей среды. Вспомните, в те давние времена растений, вырабатывающих кислород, еще не существовало. Это был ядовитый парник. На землю проливались кислотные дожди, и вода в море была немногим лучше.
— Это и есть решающий момент?
— Сине-зеленые водоросли были прекрасно приспособлены к повышению кислотности. Они уже овладели основами органической химии, что явствует из их способности к фотосинтезу, процессу превращения энергии солнечного света в химическую энергию. Сине-зеленые водоросли вскочили на гребень волны кислотности и адаптировались. К сожалению, способности ПУОП крылись в сфере генетики. Он, если так можно выразиться, сложил все свои эволюционные яйца именно в эту корзину — и ошибся с выбором. ПУОП не выдержал изменений и скатился вниз с верхнего места в цепочке питания. И подобно акулам, почувствовавшим в воде запах крови, сине-зеленые водоросли воспользовались этим, вбирая в свое строение кислоту и выжигая ПУОП из последней экологической ниши, в которой он оставался.
Буколов показал на темно-бурую мутную жидкость в мензурке, над которой поднимался пар.
— Это кислота. — Одна-единственная капля, сорвавшись со змеевика, упала в месиво. — Вот какими были дожди задолго до того, как мы стали хотя бы одноклеточными организмами, плавающими в грязи. Сейчас мы порождаем осадки, какие не выпадали на земле последние три с половиной миллиарда лет.
— И кислота убьет ПУОП.
— Совершенно справедливо. — Буколов обернулся к Такеру. — И тем не менее, мы должны начать борьбу с пожаром, разожженным ПУОП, рано, предпочтительно сразу же, как только он возникнет. Как только ПУОП укрепится и разрастется до критической массы, он взорвет среду, где находится, пронесется по ней огненной бурей, загасить которую, возможно, не удастся даже воссозданным древним кислотным дождем.
— То есть, если мы не успеем вовремя остановить Харзина, даже этого предохранителя, быть может, окажется недостаточно.
Буколов медленно кивнул, не отрывая взгляда от медленно капающей кислоты.
— Единственная хорошая новость заключается в том, что мы можем предварительно оценить угрозу, исходящую от одной луковицы, имеющейся в распоряжении Харзина. По большому счету, он мог бы, конечно, попытаться вырастить новые луковицы, однако для этого нужно большое терпение.
— Качество, которое у Харзина определенно отсутствует.
— По нашим оценкам, за короткий срок генерал сможет получить и выделить в лучшем случае один-два литра превращенного в оружие ПУОП. И тем не менее этого все равно достаточно, чтобы разжечь где-нибудь пожар — пожар, который скоро сможет перерасти в огненную бурю.
«Так что остается только один вопрос: где Харзин зажжет эту спичку?»
У Такера была только одна надежда получить ответ на этот вопрос.
И эта надежда имела вид безжалостной женщины-убийцы.
Однако пока что она не горела желанием сотрудничать.
09 часов 12 минут
— Фелиси Нильссон могла засекретить свои кредитные карточки, — ответила по телефону Харпер.
Такер разговаривал с ней, покинув лабораторию, в которой работал Буколов, и направляясь широким шагом через территорию Форт-Детрика в общежитие, где остановился.
— Как я уже сказал в самом начале, Харпер, шансы минимальные.
Три дня назад Такер доложил руководству «Сигмы» о своем разговоре по рации с Харзиным и о подозрительном отсутствии одного конкретного человека в отряде, прибывшем в горы Гроот Карас. Харзин заявил, что Фелиси выполняет другое задание, что еще тогда показалось Такеру странным. С самого начала Фелиси была главной ударной силой Харзина, неумолимо преследуя Такера с тех самых пор, как он сел на поезд, идущий по Транссибирской магистрали. И вот, когда отряд генерала наконец настиг своих врагов, Фелиси внезапно отправили на другое задание.