— Может быть, за этим кроется и нечто большее, — заметил Джо.
— Ты прав, — согласился Дон, посмотрев ему прямо в глаза. — Да, ты совершенно прав. — До него начал доходить смысл сказанного Джо. Растерянность на его лице сменилась выражением понимания, смешанного с болью и тревогой.
— Все это мне не очень нравится, — сказал Джо. — Похоже, все обстоит гораздо хуже, чем предполагал, например, Эл Хэммонд. Хотя и с его точки зрения, ситуация была достаточно мерзкой.
— Возможно, так оно и было, — сказал Дон Денни.
— Все время, пока это творилось, — сказал Джо, — я пытался понять причину. Я был уверен, что если бы я ее знал…
«Но Элу это так и не пришло в голову, — подумал он. — Мы оба сознательно обходили в своих предположениях эту возможность. И не без оснований».
— Не надо ничего говорить остальным, — попросил Дон. — Может быть, мы неправильно оцениваем ситуацию. И даже если это правда, сделать уже ничего нельзя. Им она уже ничем не поможет.
— Чего это нельзя сделать? — раздался голос Пат. — Что им не поможет? — Она остановилась перед ними, ее быстрые, удивительно темные глаза были совершенно спокойны. Спокойны и серьезны. — Это ужасно, то, что произошло с Эди Дорн. И с Фредом Зафски… Мне кажется, он тоже умер. Немного нас теперь осталось, не так ли? Интересно, кто будет следующим. — Она казалась спокойной, полностью владеющей собой. — Типпи лежит в своей комнате. Она ничего не говорит, но вид у нее очень усталый. Вероятно, это конец. Вы со мной согласны?
— Да, ты права, — сказал, чуть помедлив, Дон Денни.
— Джо, что тебе написали в повестке? Можешь показать? — спросила Пат, протягивая руку.
Джо отдал ей листок. «Самое подходящее время, — подумал он. — Все должно произойти сейчас, прошлое сжалось до одной минуты. До одной секунды».
— Откуда полицейский знает мое имя? — спросила Пат, разглядывая бланк. Она подняла глаза и внимательно посмотрела сначала на Джо, потом на Дона Денни. — Почему здесь написано что-то обо мне?
«Она не узнала почерк, — подумал Джо. — Это потому, что она не знает его так хорошо, как мы».
— Это Ранкитер, — сказал он. — Правда, что это ты все сделала, Пат? Ты и твой дар? Мы оказались здесь в результате твоей деятельности.
— И ты нас постепенно убиваешь, — повернулся к ней Дон Денни. — Одного за другим. Но зачем? — Теперь он повернулся к Джо: — Какие у нее могут быть причины?
— Для этого ты и поступила в «Корпорацию Ранкитера»? — спросил Джо. Он попытался сохранить спокойствие, однако заметил, что голос его подрагивает и почувствовал внезапный прилив презрения к себе. — Тебя отыскал и привел Г.Г.Эшвуд. Он работал на Холлиса, так? Получается, все, с чем мы столкнулись, не было несчастным случаем, это не из-за взрыва бомбы, из-за тебя?
Пат усмехнулась.
И холл отеля взорвался перед глазами Джо.
XIII
Чтобы принять привлекательный вид, расправь плечи и напряги прекрасные формы. Новый, необычайно удобный бюстгальтер «УБИК», при применении согласно инструкции, гарантирует в течение дня приятное и ненавязчивое поддерживание бюста.
Тьма клубилась вокруг него, облепляя его тело, словно отвердевшая, влажная, теплая кожа. Страх, который он ощущал ранее как неясную угрозу, сделался теперь чем-то осязаемым и конкретным. «Я был неосторожен, — подумал он. — Не послушался Ранкитера — показал ей записку».
— Что такое, Джо? — В голосе Дона Денни звучала тревога. — Что случилось?..
— Все в порядке. — Перед глазами у него уже начало что-то проясняться. Во тьме появились горизонтальные светло-серые полосы, словно мрак начал рассеиваться. — Просто я устал, — произнес он и почувствовал, как неописуемая слабость охватывает все его тело. Никогда в жизни так не уставал.
— Я помогу тебе дойти до кресла, — сказал Дон Денни.
Джо почувствовал, как Дон ухватил его под локоть, и осознание того, что он нуждается в этом поддерживании, подняло в нем новую волну страха. Он освободил руку.
— Со мной все в порядке, — повторил он снова. Перед ним начала материализовываться фигура Денни. Он сосредоточил на ней все свое внимание, и через минуту перед ним уже выступил из тьмы холл отеля времен середины века, отделанная хрусталем люстра и сложная система желтых ламп. — Я посижу, — сказал он и на ощупь отыскал кресло с плетеным камышовым сиденьем.
— Что ты с ним сделала? — резко спросил Дон Денни у Пат.
— Ничего она мне не сделала, — вмешался Джо, стараясь придать твердость своему голосу. Однако голос прозвучал пискливо, неестественно. «Словно бы меня записали, а потом прокрутили ленту со слишком большой скоростью, — подумал он. — Тонкий, пронзительный голос. Как будто чужой».
— Это правда, — подтвердила Пат. — Я ничего не сделала ни ему, ни кому-либо еще.
— Я хотел бы подняться наверх и лечь, — сказал Джо.
— Пойду сниму тебе номер, — нервно сказал Дон Денни. Он кружил вокруг Джо, то появляясь, то исчезая в слабнущем с каждой минутой свете ламп. Убывая, освещение приобретало мутно-красный оттенок, потом на мгновение становилось ярче и снова ослабевало. — Оставайся здесь, в этом кресле, Джо. Я сейчас вернусь.
Денни поспешил в сторону администрации. Пат осталась на месте.
— Могу я чем-нибудь помочь тебе? — мягко спросила она.
— Нет, — ответил Джо. Ему стоило огромного труда произнести это слово. Казалось, оно было заключено в самой глубине его сердца, словно в пещере, которая расширялась с каждой секундой. — Разве что сигарету, — добавил он. Эти слова полностью обессилили его. Он чувствовал, как бьется его сердце, и этот нервный ритм еще больше ухудшил его состояние. Ему казалось, что на него, словно давление огромной ладони, обрушился дополнительный груз. — У тебя есть сигареты? — спросил он, с трудом поднимая глаза и глядя на нее в мигающих бликах неверного красного света.
— Нет, — ответила Пат. — Мне очень жаль.
— Что… со мной? — спросил Джо.
— Может, сердечный удар, — высказала предположение Пат.
— Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь врач в этом отеле?
— Сомневаюсь.
— Ты не могла бы разузнать? Поискать его? — удалось ему выдавить из себя.
— Мне кажется, что это чисто психомагического свойства. На самом деле ты не болен. Это скоро пройдет.
— Номер тебе есть, — сказал Дон Денни, вернувшись к ним. — На втором этаже, двести третий. — Он замолчал, и Джо почувствовал, что Дон изучающе и со все возрастающей тревогой смотрит на него. — Джо, ты ужасно выглядишь. Кажется, тебя может унести дуновение ветра. Господи, знаешь, что это напоминает мне? Так выглядела Эди Дорн, когда мы ее нашли.
— Ничего подобного, — возразила Пат. — Эд умерла. Джо жив. Правда, Джо?
— Я хотел бы пойти наверх и лечь, — сказал Джо.
Каким-то чудом ему удалось подняться. Сердце его работало с перебоями, на мгновение оно переставало биться, потом снова бралось за дело, грохоча, как металлические листы, упавшие на бетонную плиту. Каждый удар сотрясал все его тело. — Где лифт? — спросил он.
— Я проведу тебя к нему, — отозвался Дон. Его рука снова сжала локоть Джо. — Ты ослабел. Что с тобой творится, Джо? Ты можешь мне отвечать? Ты знаешь, в чем дело? Попытайся объяснить мне.
— Он этого не знает, — сообщила Пат.
— Я думаю, нам следует вызвать врача, — заявил Денни. — Причем немедленно.
— Нет, — ответил Джо. «Мне станет легче, когда я прилягу», — подумал он.
Он чувствовал, его влечет какая-то невообразимая сила, равная силе приливов и отливов беспокойного океана, она приказывала ему лечь. Он испытывал сейчас только одну потребность: вытянуться на спине и остаться в одиночестве в своем номере. Там, где никто его не увидит. «Я должен добраться туда, — думал он. — Должен остаться один». Почему должен? — он не знал ответа на этот вопрос. Просто его охватила иррациональная, инстинктивная жажда одиночества; он не мог ни понять ее, ни объяснить.
— Я схожу за врачом, — сказал Денни. — Пат, побудь с ним здесь. Не спускай с него глаз. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. — Он ушел. Джо смутно различал его удаляющуюся фигуру. Ему казалось, что Дон сжимается и уменьшается, наконец, он совершенно исчез. Осталась Пат Конли, но ощущение одиночества не проходило. Несмотря на ее присутствие, он не мог избавиться от чувства полной уединенности.
— Ну что, Джо, — произнесла она, — что ты хочешь? Скажи, чем я могу тебе помочь?
— Лифт… — выдавил он.
— Хочешь, чтобы я довела тебя до лифта? Охотно.
Она двинулась вперед, а он, в меру своих сил, старался следовать за ней. Ему казалось, что Пат идет невероятно быстро. Она не оглядывалась и не ждала его, лишь с величайшим трудом ему удавалось не терять ее из вида. «Она в самом деле так быстро идет? — спросил он себя. — Или мне это только кажется? Наверное, виноват я сам — еле-еле тащусь, словно меня придавило силой тяготения».
Он не ощущал своего тела — просто некий предмет, на который воздействует земное притяжение. Единственное его качество, единственный признак. А единственное ощущение — чувство беспомощности.
— Не так быстро, — попросил он. Он уже не видел Пат; быстро шагая, она исчезла из его поля зрения. Он остановился, запыхавшись, не в силах сделать больше ни одного шага. Он чувствовал, что его лицо стало мокрым, соленый пот заливал ему глаза. — Подожди, — прошептал он.
Пат снова появилась рядом. Он узнал ее лицо, когда она наклонилась, чтобы посмотреть на него; он отметил ее абсолютно спокойный вид. А также то, что возилась она с ним без тени личной заинтересованности — с отстраненностью и беспристрастностью ученого.
— Хочешь, я вытру тебе лицо? — спросила она, доставая крохотный, изящный носовой платочек с волнистыми краями. На ее лице была обычная улыбка.
— Проводи меня только до лифта.
Он принудил свое тело шагнуть вперед. Один шаг, потом — еще один. Теперь он уже мог видеть дверцы лифта и несколько поджидающих его людей. А также старомодный указатель в виде циферблата часов над раздвигающимися дверями. Причудливая стрелка колебалась между цифрами 3 и 4, на мгновение задержалась на левой половине циферблата, потом снова задрожала, на этот раз между цифрами 2 и 3.