Он вылез из машины и, чувствуя тошноту, направился к главным зданиям аэропорта.
— Какой самолет я мог бы нанять на эту сумму? — спросил он первого попавшегося человека, раскладывая на столе перед ним всю свою наличность. — Мне нужно как можно быстрее попасть в Де-Мойн, и я хотел бы вылететь немедленно.
Лысый мужчина, с крашеными усами и в очках, молча посмотрел на банкноты.
— Эй, Сэм! — крикнул он, повернув свою круглую голову, похожую на яблоко. — Иди, взгляни на эти деньги!
К ним подошел другой мужчина, одетый в полосатую рубашку с просторным рукавами, хлопчатобумажные брюки и полотняные туфли.
— Фальшивые деньги, — сказал он, едва взглянув на них. — Банкноты для игры. На них нет ни Джорджа Вашингтона, ни Александра Гамильтона. — Оба мужчины внимательно разглядывали Джо.
— У меня есть «ла салле» 1939 года, она стоит на стоянке, — сказал Джо. — Я отдам ее, если меня доставят в Де-Мойн любым самолетом, который сможет туда долетать. Интересует вас такое предложение?
— Может, Огги Брент? — сказал после долгого раздумья лысый мужчина в очках.
— Брент? — спросил, подняв брови, работник в хлопчатобумажных брюках. — Ты имеешь в виду его «Дженни»? Этому самолету более 20 лет. Он не долетит даже до Филадельфии.
— Тогда, может, Макги?
— Но он сейчас в Ньюарке.
— В таком случае — Сэнди Джесперсен. Его «кюртисс-райт» способен долететь до штата Айова. Раньше или позже. — Он повернулся к Джо. — Идите к ангару номер три и поищите красно-белый биплан марки «кюртисс». Вы найдете там низенького толстого человека, который будет возиться с ним. Если он не отвезет вас, никто другой с нашего аэродрома не возьмется за это. Разве что вы подождете до завтра, пока не вернется Макги со своим трехмоторным «фоккером».
— Спасибо, — сказал Джо и вышел из здания. Быстрым шагом он направился к ангару номер три, уже издалека видя красно-белый самолет.
«По крайней мере, совершу это путешествие не на ДН — учебном самолете времен последней войны, — подумал он и тут же задал себе вопрос: — Откуда я знаю, что «Дженни» — это прозвище самолета ДН? Боже, — думал он, — в моем мозгу появляются эквиваленты разных понятий этого периода. Ничега удивительного, что я смог вести «ла салле»; я всерьез начинаю психически приспосабливаться к этому времени».
Рыжий низенький толстый мужчина протирал промасленной тряпкой колеса своего биплана. Заметив приближающегося Джо, он встал.
— Мистер Джесперсен? — спросил Джо.
— Точно. — Мужчина разглядывал его, явно заинтригованный его костюмом, который не прошел регрессивного преобразования. — Чем могу служить?
Джо объяснил, чего хочет.
— Вы хотите дать машину «ла салле», новую «ла салле», за перелет до Де-Мойна? — Джесперсен задумался. — Точнее, туда и обратно, ведь я должен буду вернуться. О’кей, я посмотрю эту машину. Но ничего не обещаю.
Они вышли на стоянку.
— Что-то я не вижу здесь никакой «ла салле» 1939 года, — подозрительно сказал Джесперсен.
И он был прав. «Ла салле» исчезла. Вместо нее Джо увидел маленький «форд» с брезентовым верхом. Машина была очень старой, как ему показалось, 1929 года. И почти ничего не стоила — он видел это по лицу Джесперсена.
Ситуация стала явно безнадежной. Он никогда не доберется до Де-Мойна. А это, — утверждал в своем рекламном ролике Ранситер, — означало смерть, такую же, как у Венди Райт и Ала.
Теперь это только вопрос времени.
«Лучше умереть иначе», — подумал он. Потом вспомнил об «Убике», открыл дверцу «форда» и сел за руль.
На сиденье рядом с ним лежала бутылка, которую он получил по почте. Он взял ее в руки…
…и увидел нечто, что, в сущности, его не удивило. Бутылка, так же как и машина, отступила во времени. Теперь это была плоская, лишенная швов, фляжка — такие бутылки отливали в деревянных формах. Действительно, она была очень старой: пробка из мягкой жести казалась сделанной вручную, как пробки, производившиеся в конце XIX века. Изменилась и этикетка: подняв бутылку, он прочел отпечатанные на ней слова:
«ЭЛИКСИР «УБИК». ГАРАНТИРУЕТ ВОЗВРАЩЕНИЕ УТРАЧЕННОЙ МУЖЕСТВЕННОСТИ И ИЗГОНЯЕТ ИСПАРЕНИЯ ВСЕХ ВОЗМОЖНЫХ ВИДОВ.
ТАКЖЕ ПОМОГАЕТ МУЖЧИНАМ И ЖЕНЩИНАМ, ЖАЛУЮЩИМСЯ НА ИСЧЕЗНОВЕНИЕ РЕПРОДУКТИВНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ. УПОТРЕБЛЯЕМЫЙ ТОЧНО ПО ИНСТРУКЦИИ, СТАНОВИТСЯ БЛАГОТВОРНЫМ ЛЕКАРСТВОМ ДЛЯ РОДА ЛЮДСКОГО».
Дальше что-то было написано мелкими буквами, ему пришлось прищуриться, чтобы прочесть.
«Не делай этого, Джо. Есть другой способ. Пробуй дальше, и найдешь его».
«Это Ранситер, — понял он. — Он продолжает играть с нами, как кошка с мышью. Подталкивает нас к существованию еще какое-то время. Старается максимально оттянуть наш конец. Бог знает, почему. Может быть, Ранситера забавляют наши страдания? Но ведь это не в его стиле, это совсем непохоже на Глена Ранситера, которого я знал».
И все же он отложил в сторону бутылку эликсира «Убик», раздумал принимать его, и начал прикидывать, что это за «другой способ», о котором упомянул Ранситер.
XI
Примененный согласно инструкции, «УБИК» обеспечивает глубокий сон без чувства тяжести на следующее утро. Ты проснешься свежий, готовый сразиться со всеми проблемами, которые тебя ждут. Не увеличивать рекомендованную дозу.
— Что это за бутылка! у вас в руках? — спросил Джесперсен странным голосом» заглядывая в машину. — Можно взглянуть на нее?
Джо Чип молча подал пилоту плоскую бутылку эликсира «Убик».
— Мне говорила об этом моя бабка, — сказал Джесперсен, поднимая бутылку и разглядывая ее на свет. — Где вы ее взяли?
— Я унаследовал ее, — сказал Джо.
— Это единственная возможность. Да, теперь уже не встретишь этих сделанных вручную бутылок. Впрочем, фирма сделала их не так уж много. Лекарство это изобрели в Сан-Франциско году в 1850-ом. Его никогда не продавали в магазинах, и делали только на заказ. Выпускали три вида, разной силы. У вас как раз самый сильный вид. — Он посмотрел на Джо. — Вы знаете, из чего оно состоит?
— Разумеется, — ответил Джо. — Мятное масло, окись цинка, древесный уголь…
— Впрочем, неважно, — прервал его Джесперсен. Нахмурив брови, он усиленно размышлял над чем-то. Потом выражение его лица изменилось: он принял решение. — Я отвезу вас в Де-Мойн в обмен на эту бутылку эликсира «Убик». Вылетаем немедленно; я хочу как можно больше пролететь при дневном свете.
С бутылкой в руке он отошел от «форда» выпуска 1929 года.
За десять минут они заправили биплан топливом, раскрутили винт вручную, и самолет с Джесперсеном и Джо Чипом на борту побежал по взлетной полосе, немилосердно трясясь. Джо, стиснув зубы, старался удержаться в кресле.
— Мы очень перегружены, — невозмутимо сказал Джесперсен; он не казался обеспокоенным. Наконец самолет оторвался от земли и полетел над крышами зданий, направляясь на запад.
— Когда мы будем на месте? — прокричал Джо.
— Это зависит от того, как долго мы будем лететь по ветру. Трудно сказать. Если все будет хорошо, то, наверное, завтра около полудня.
— Вы скажете мне теперь, что в этой бутылке? — крикнул Джо,
— Кусочки золота, как наполнитель жидкости, главным компонентом которой является минеральное масло.
— Сколько этого золота? Очень много?
Вместо ответа Джесперсен повернул к нему улыбающееся лицо. Слова были не нужны — все и так было ясно.
Старый биплан «кюртисс-райт» продолжал полет, направляясь к штату Айова.
На следующий день около трех часов они добрались до аэродрома в Де-Мойне. Сразу после приземления пилот куда-то ушел, унося с собой драгоценную бутылку. Одеревеневший Джо, с трудом преодолевая судорогу, вылез из самолета. Постояв около него, он растер занемевшие ноги, потом неуверенно пошел к зданию аэропорта.
— Можно позвонить? — спросил он старика, который сгорбившись сидел над метеокартой.
— Только, если у вас есть пять центов. — Кивком гладко причесанной головы он указал на телефон, предназначенный для клиентов.
Джо начал копаться в своих деньгах, откладывая в сторону все монеты с профилем Ранситера. Наконец нашел настоящий пятицентовик этого времени с изображением бизона и положил его перед служащим.
— Хорошо, — буркнул тот, не поднимая головы.
Джо нашел телефонную книгу и отыскал в ней номер Предпохоронного Дома Истинного Пастыря. Он назвал его телефонистке, и, после минутного ожидания, кто-то ответил:
— Предпохоронный Дом Истинного Пастыря. У телефона Блисс.
— Я прибыл сюда, чтобы принять участие в похоронах Глена Райситера, — сказал Джо. — Я не опоздал? — Мысленно он молился, чтобы это было не так.
— Церемония похорон мистера Ранситера проходит как раз в эту минуту, — ответил Блисс. — Где вы находитесь, сэр? Выслать за вами машину? — В голосе его явно слышалось осуждение.
— Я в аэропорту, — ответил Джо.
— Вам нужно было прибыть раньше, — укоризненно сказал мистер Блисс. — Сомневаюсь, чтобы вы успели хотя бы на конец церемонии. Однако тело мистера Ранситера будет выставлено для прощания еще сегодня и завтра утром. Ждите нашу машину, мистер…
— Чип, — представился Джо.
— Да, мы ждали вас. Многие участники церемонии предупреждали нас, чтобы мы были готовы принять вас, мистера Хэммонда, а также — он сделал паузу — мисс Райт. Они прибыли вместе с вами?
— Нет, — ответил Джо. Он повесил трубку и сел на деревянную лавку, с которой мог видеть подъезжающие к аэропорту машины.
«Во всяком случае, — подумал он, — я явился достаточно рано, чтобы присоединиться к остальным членам группы. Они еще не уехали из города, а именно это мне и нужно».
— Можно вас попросить на минутку? позвал его служащий.
Джо встал с лавки и перешел на другую сторону зала ожидания.
— В чем дело?
— В той монете, которую вы мне дали. — Служащий внимательно смотрел на него.
— Это пятицентовик с бизоном, — заметил Джо. — Разве такие монеты не в обращении?