— С ним и только с ним, — перебил его Джо, — а не так, как сказал ты: «с им и только с им».
— Мне плохо, — простонал Эл.
Он открыл кран и стал брызгать в лицо водой. Вода оказалась холодной.
Джо заметил, что в ней разбиваются кусочки льда.
— Возвращайся в конференц-зал. Я приду туда, как только почувствую себя лучше, если это еще возможно.
— Я останусь с тобой, — возразил Джо.
— Нет, уходи отсюда к черту! — Эл начал подталкивать его к дверям и наконец выставил в коридор. На его посеревшем лице застыл ужас. — Иди, проверь, не случилось ли чего-нибудь с ними! — Согнувшись пополам, он вернулся в туалет, заслоняя глаза ладонями. Двери захлопнулись, скрывая его от Джо.
— Хорошо, — сказал Джо после минуты колебания. — Я буду вместе с ними в конференц-зале. — Минуту он стоял, прислушиваясь, но из-за двери не доносилось ни звука.
— Эл! — закричал он, думая: «Боже, как страшно. Действительно, с ним что-то происходит». — Я хочу увидеть собственными глазами, что с тобой все в порядке, — требовал он, напирая на двери.
— Слишком поздно, Джо, — тихо и спокойно ответил Эл. — Не смотри на меня.
В туалете было темно, — вероятно, Элу удалось выключить свет.
— Ты не можешь мне уже ничем помочь, — еле слышным голосом говорил он.
— Нам не следовало удаляться от остальных, — из-за этого и погибла Венди. Тебе, наверное, удастся еще пожить, во всяком случае, хоть какое-то время, если ты пойдешь туда и будешь всегда рядом с ними. Постарайся внушить им: вы не должны никогда расставаться. Понимаешь?
Джо потянулся к выключателю, но слабый, легкий удар пришелся по его руке. С ужасом он отдернул руку, потрясенный немощью Эла. Теперь он уже знал все. Свет уже не требовался.
— Я пойду к остальным, — сказал он. — Я понял. Это страшное ощущение?
Минуту спустя он услышал почти беззвучный шепот:
— Нет, не страшное… Я просто… — Голос замолчал; снова наступила тишина.
— Мы еще когда-нибудь увидимся, — сказал Джо. Он знал: слова излишни, и сам поразился, пробормотав такую бессмыслицу. — Я трактую это иначе, — продолжал он говорить, хотя понимал, Эл его уже не слышит. — Я надеюсь, тебе станет лучше. Я приду узнать, как ты себя чувствуешь, только проинформирую их о надписи на стене. Я скажу им, пусть не приходят сюда, поскольку… — он старательно пытался подобрать нужные слова, — они могут тебе помешать, — закончил он.
В ответ — звенящая тишина.
— Ну все, до свидания, — сказал Джо, выходя из темного туалета.
Неуверенным шагом он направился по коридору в конференц-зал. Задержался на минуту, нервно глотнул воздуха и энергичным толчком открыл двери.
Включенный телевизор громко рекламировал стиральный порошок. На большом цветном экране типа «3-Д» какая-то домохозяйка критически всматривалась в полотенце из синтетического меха выдры. Затем камера переместилась в ванную комнату, на минуту выхватив надпись на стене, выполненную тем же знакомым почерком. На сей раз она гласила:
НАКЛОНИСЬ НАД ВАННОЙ, ПРЫГНИ В НЕЕ ПО ШЕЮ.
ВЫ ВСЕ УМЕРЛИ, Я ОДИН ЖИВ.
Но на экран телевизора смотрел только один человек. Джо Чип стоял в абсолютно пустой комнате. Все остальные члены группы исчезли.
Интересно, где они? Сможет ли он прожить достаточно долго, если успеет их найти? Это казалось ему теперь маловероятным.
X
Разве потение не затрудняет тебе жизнь? Аэрозоль-дезодорант или мыло «Убик» освобождает тебя от стеснения и привлекает к тем местам, где происходят интересные вещи. Действует в течение десяти дней.
Безопасный при употреблении согласно инструкции.
— А сейчас, — произнес диктор, — предоставляем экран ведущему новостей Джиму Хантеру.
Появилось гладковыбритое лучезарное лицо журналиста:
— Глен Рансайтер сегодня вновь очутился в своем родном городе. Но это не то возвращение, которое может кого-нибудь обрадовать. «Корпорацию Рансайтера», наиболее известную из многочисленных профилактических учреждений, находящихся на Земле, постиг вчера трагический удар. Во время террористического акта на секретном предприятии, находящемся под поверхностью Луны, Глен Рансайтер был смертельно ранен и умер, прежде чем его удалось поместить в холодильную камеру. Останки Глена Рансайтера перевезли в Мораторий Любимых Собратьев в Цюрихе. Несмотря на все усилия, вернуть его к жизни не удалось. Сознавая тщетность дальнейших стараний, оживление прекратили. Тело перевезено в Де-Мойн, для публичного прощания в Предпогребальном Доме Простого Пастора.
Камера показала старый деревянный, покрашенный в белый цвет дом. Вокруг толпился народ.
«Интересно, кто решил перевезти его в Де-Мойн?» — подумал Джо.
— Это печальное решение, — продолжал ведущий, — приняла его жена. Госпожа Элла Рансайтер, находящаяся ныне в холодильной камере (там согласно завещанию должен оказаться и ее муж), была возвращена в сознание и проинформирована о трагическом происшествии. Узнав о состоянии мужа, она распорядилась прекратить бесплодные попытки, направленные на возвращение полужизни человеку, с которым она, до того как действительность перечеркнула ее ожидания, надеялась соединиться и на этом этапе жизни. — На экране появилась фотография Эллы, сделанная еще при жизни. — Скорбящие работники «Корпорации Рансайтера» собрались в часовне Предпогребального Дома Простого Пастора, дабы принять участие в печальных торжествах и отдать последние почести умершему.
На экране появилась крыша Предпогребального Дома и вертикально припаркованный на ней корабль, из которого выходили несколько мужчин и женщин. К ним сразу направился человек с микрофоном.
— Скажите, пожалуйста, сэр, — послышался голос репортера, — работая на Глена Рансайтера, вы и ваши коллеги имели возможность лично узнать его? Узнать не как шефа, а как человека?
Дон Дени, прищурив глаза, словно сова, ослепленная светом, проговорил в протянутый микрофон:
— Все мы знали Глена Рансайтера как хорошего человека и достойного гражданина, располагающего к доверию. Говоря так, я выражаю мнение своих коллег.
— Господин Дени, все ли сотрудники, а точнее, бывшие сотрудники господина Рансайтера находятся здесь?
— Почти все, — ответил Дон Дени. — Господин Лен Ниггельман, президент Товарищества профилактических учреждений, обратился к нам в Нью-Йорке, проинформировав, что тело умершего находится на пути в Де-Мойн, и подтвердил возможность нашего приезда сюда. В результате он привез нас на борту своего корабля. — Дон Дени показал на корабль, из которого он и остальные члены группы только что вышли. — Мы благодарны ему за информацию о том, что господин Рансайтер находится уже не в моратории в Цюрихе, а в здешнем Предпогребальном Доме. Мы приехали сюда не все, кое-кто в это время отсутствовал в нью-йоркской конторе. Я имею в виду наших инерциалов Эла Хэммонд а и Венди Райт, а также господина Чипа, специалиста по измерению полей. Место их пребывания нам неизвестно, но, может быть…
— Да, — продолжил репортер. — Может быть, они увидят эту телевизионную программу, транслируемую при помощи спутниковой связи на всю территорию Земли, и приедут в Де-Мойн принять участие в печальных торжествах. Я уверен, и вы, наверное, согласитесь со мной: именно этого желал бы господин Рансайтер, а также его жена. А сейчас я передаю слово студии.
Джим Хантер, вновь появившись на экране, сказал:
— Рей Холлис, чьи работники обладают пси-способностями и подвержены нейтрализации только инерциалами, а посему являются объектами действий профилактических учреждений, в сообщении, переданном в студию его фирмой, выразил соболезнование по поводу внезапной смерти Глена Рансайтера и известил о своем желании принять участие в погребальных торжествах в Де-Мойне. Однако не исключено, что Лен Ниггельман, представляющий, как мы уже сообщали, Товарищество профилактических учреждений, сделает все возможное, препятствуя господину Холлису присутствовать на похоронах, ведь, по высказываниям некоторых представителей профилактических учреждений, Холлис реагировал на известие о смерти Глена Рансайтера с нескрываемым удовлетворением. — Ведущий прервался, взял в руки лист бумаги и заговорил дальше: — Переходим к другим новостям..
Джо Чип выключил телевизор. Экран погас, голос постепенно утих.
«Все это не согласуется с содержанием надписей на стенах ванной и туалета, — подумал Джо. — Возможно, умер все же Рансайтер, как сообщает телевидение, как думают Рей Холлис и Лен Ниггельман. Все они считают его умершим, а единственным контраргументом является пара стишков — их, вопреки мнению Эла, мог нацарапать каждый.
Экран телевизора засветился вновь, что сильно удивило Джо, ведь он не дотрагивался до кнопки включателя. Более того, каналы начали самостоятельно переключаться, по экрану скользили разные картинки, пока в конце концов таинственное существо не нашло нужную программу. На экране показалось лицо Глена Рансайтера.
— Твой вкус ленится? — спросил Рансайтер характерным скрипящим голосом. — Вареная капуста завладела твоим столом? По-прежнему стоит старый затхлый запах, хотя ты и истратил уйму десятицнтовиков на своей кухне? «Убик» все это изменит. «Убик» возрождает вкусовые качества продуктов, возвращает им отличный аромат. — На экране на месте лица Рансайтера появилась ярко раскрашенная банка аэрозоля. — Одно дуновение невидимого потока частичек препарата «Убик», продаваемого по доступной цене, развеет твое опасение, что весь мир завоеван упаковками кислого молока, устаревшими магнитофонами, железными кабинами лифтов, не говоря уже о других, еще не замеченных проявлениях распада. Такой распад окружающего мира — нормальное явление у особ, находящихся в состоянии полужизни, особенно на начальных стадиях, когда связи с действительностью еще достаточно сильны. Как остаточный раздражитель сохраняет что-то в виде следов мира, воспринимаемого как псевдосреда, однако, нестабильная, раз не поддерживается какой-либо эргической лубструктурой. Речь идет о тех случаях, когда, как, например, в вашем, мы имеет дело с соединением нескольких систем памяти. Однако с появлением нового, более мощного, чем все существовавшие ранее, препарата