— Джо прилетит с минуты на минуту, — сказал он, только чтобы нарушить тяжелое сосредоточенное молчание.
— Давайте пока посмотрим полуденные новости, — сказала Пат. — В фирме Холлиса тоже случаются утечки информации…
— В газетах не было ничего, — сказала Эди Дорн.
— ТВ всегда успевает раньше — сказала Пат. Она подала Элу монету в пятьдесят центов, чтобы включить телевизор, стоящий в дальнем углу кабинета. Этот наиновейший полифонический, с объемным изображением аппарат тоже был предметом гордости Рансайтера.
— Хотите, я включу? — Сэмми Мэндо в нетерпении потянулся за монеткой.
— Валяй, — сказал Эл.
Уолтер У. Уэйлис, адвокат Рансайтера, беспокойно ворочался в кресле. Его тонкие пальцы терзали замочек кейса.
— Вам не следовало оставлять мистера Чипа в Цюрихе, — сказал наконец он. — До его возвращения мы не можем ничего предпринять, а неотложных вопросов множество.
— Вы читали завещание, — сказал Эл. — Джо его тоже читал. Мы знаем, кого Рансайтер хотел видеть во главе фирмы.
— Но формальности должны быть соблюдены!
— Ждать уже недолго, — сказал Эл.
Чтобы отвлечься, он стал рисовать орнамент на листке бумаги, лежащем перед ним. Какое-то время он был погружен в это занятие. Потом отложил ручку и перечитал то, что было написано на листке.
ИСТЛЕВШИЕ СИГАРЕТЫ
УСТАРЕВШАЯ ТЕЛЕФОННАЯ КНИГА
НЕ ИМЕЮЩИЕ ХОЖДЕНИЯ МОНЕТЫ
ИСПОРЧЕННАЯ ПИЩА
НАДПИСЬ НА СПИЧЕЧНОЙ КОРОБКЕ
— Давайте попробуем еще раз, — сказал Эл. — Может быть, удастся сообразить, что объединяет эти пять… называйте их как угодно. Пять этих самых… — он махнул рукой.
— Глюков, — подсказал Йон Илд.
— Четыре первых объединить легко, — сказала Пат. — Но спички сюда не помещаются. Выпадают.
— Дайте-ка еще посмотреть на эту коробку, — попросил Эл, протягивая руку. Пат подала ему спички. Эл в который раз перечитал рекламу:
М-р Глен Рансайтер из Мораториума Возлюбленных Собратьев, Цюрих, удвоил за неделю свой доход — как только получил наши бесплатные выкройки и описания, как изготовить и продать ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ МОКАСИНЫ ИЗ ИСКУССТВЕННОЙ КОЖИ!!! Хотя м-р Рансайтер ЗАМОРОЖЕН — он заработал четыреста…
Эл не стал читать дальше. Постукивая по зубам ногтем большого пальца, он глубоко задумался. Да, эта рекламка из другой области. Там были распад и тлен, а здесь…
— Интересно, — сказал он наконец, — а если нам попробовать написать этим, — он встряхнул коробку. — Почтовый ящик такой-то, Де-Мойн, Айова.
— Получим бесплатные выкройки и инструкции, как самим изготовить и продать замечательные… — начала Пат, но Эл перебил ее:
— Я думаю, что таким образом мы смогли бы вступить в контакт с мистером Рансайтером. — Все, включая адвоката, уставились на Эла. — Я абсолютно серьезен. Держи, — он подал коробку Типпи Джексон. — Напиши им экспресс-письмо.
— А что написать?
— Наш адрес. Эди, — Эл повернулся к Эди Дорн, — ты уверена, что купила эти спички на прошлой неделе? Не могла коробка попасть к тебе сегодня?
— В прошлую среду я купила несколько коробок и бросила их в сумку. А утром по дороге сюда мне захотелось выкурить сигарету. И я увидела это… Эл, я ведь все это уже говорила. Коробка лежала в моей сумке с прошлой недели, я купила ее задолго до нашего полета на Луну.
— С этой самой рекламкой? — спросил Эл.
— Никогда не обращала внимания на то, что пишут на спичках. Заметила я это только сегодня, а было ли написано раньше — не знаю. Да и может ли кто знать?
— Никто не может, — сказал Дон Денни. — Слушай, Эл, а вдруг это какие-то шуточки Рансайтера? Взял и напечатал зачем-то? Или — Холлиса? Этакая бравада — он ведь знал, что готовит ловушку для Рансайтера. Намек: через пару дней Рансайтер будет лежать в цюрихском рефрижераторе.
— А как он мог узнать, что мы поместим Рансайтера в цюрихский мораториум? А не в нью-йоркский? — спросил Тито Апостос.
— Там Элла, — сказал Дон.
Сэмми Мэндо, стоя около телевизора, молча рассматривал монету, которую ему дал Эл. Узенький его лобик был весь сморщен от умственных усилий.
— Что там, Сэм? — повернулся к нему Эл Хэммонд. Его вдруг охватила внутренняя дрожь: он понял, что сейчас произойдет что-то еще.
— Разве на пятидесятицентовой монете изображен не Уолт Дисней? — спросил Сэмми.
— Обычно Дисней — сказал Эл. — А если монета старая, то Фидель Кастро. Дай-ка посмотреть.
— Еще одна старая монета? — спросила Пат.
— Нет — сказал Эл. — Отчеканена в прошлом году. Ее принял бы любой автомат…
— Так в чем же дело? — сглотнув, сказала Эди Дорн.
— Сэм все сказал. На ней изображен не тот человек. — Эл встал, подошел к Эди и положил монету на ее внезапно вспотевшую ладонь. — Кто это?
— Я… я не знаю… — после долгого молчания сказала Эди.
— Знаешь.
— Ну, знаю, — с раздражением, будто ее вынудили сознаться в чем-то постыдном, сказала Эди.
— Это Рансайтер, — сказал Эл, обводя всех взглядом.
— Занеси и это в свой список, — тихим голосом сказала Типпи Джексон.
— Я думаю, мы имеем дело с двумя независимыми процессами, — деловито заговорила Пат. — Один из них — это процесс старения и разложения. Все согласны?
— А второй? — спросил Эл, подняв голову.
— Я не совсем уверена… — заколебалась Пат. — Но это что-то, связанное с мистером Рансайтером. Я думаю, мы увидим его и на других монетах… Проверьте пока свои деньги, а я еще подумаю.
Все, один за другим, стали доставать кошельки и бумажники, рыться в карманах.
— Пять поскредов с великолепным портретом мистера Рансайтера, — провозгласил Йон Илд. — Остальные… нет, остальные обычные. Хотите посмотреть, мистер Хэммонд?
— У меня два таких, — сказал Эл. — Пока. У кого еще? — Поднялось шесть рук.
Эл долго задумчиво смотрел на них.
— Ну что ж… У восьмерых из нас завелись деньги Рансайтера — назовем их так. Думаю, к концу дня все наши наличные превратятся в них. Или завтра. Или еще через день… Главное, что мы можем ими пользоваться: их принимают автоматы, примут и в погашение кредита.
— А вдруг нет? — сказал Дон Денни. — Откуда ты это знаешь? Эти, как ты их назвал, деньги Рансайтера… — он помахал банкнотой. — По какой причине банки должны принимать их? Они не были пущены в оборот правительством. Это игрушечные, ненастоящие деньги.
— Допустим — сказал Эл. — Допустим, они не настоящие. Допустим, банк их реквизирует. Ну и что? В этом ли проблема?
— Проблема в том, — сказала Пат, — что мы не понимаем, в чем суть этого процесса, этих проявлений Рансайтера.
— Ты правильно сказала, — подхватил Дон Денни. — «Проявления Рансайтера» — это и есть второй процесс. Одни монеты исчезают, выходят из оборота — на других появляется Рансайтер. Процессы идут в противоположных направлениях. Один основан на уходе, на исчезновении из мира чего-то — другой на появлении в мире того, чего никогда не существовало.
— На исполнении желаний, — сказала Эди Дорн тихо.
— Что-о? — удивился Эл.
— А вдруг это было тайной мечтой мистера Рансайтера — чтобы его портрет был на государственных денежных знаках? Это грандиозно…
— А на спичечных коробках? — прищурился Тито Апостос.
— Наверное, нет, — сказала Эди. — Это не очень грандиозно.
— Вообще-то реклама фирмы была и на спичечных коробках, — размышляя, заговорил Дон Денни. — На коробках, в газетах, по ТВ, в журналах. Рекламные бюллетени рассылались по почте. Этим всем занимался наш отдел по связям с общественностью. Рансайтер в его дела не вникал. Спичечные коробки не интересовали его и подавно. Так что, будь это все реализацией его скрытых стремлений, мы скорее увидели бы его лицо на экране телевизора, а не на деньгах или спичечных коробках.
— Может быть, он есть и на экране, — сказал Эл.
— Точно, — подхватила Пат. — Мы ведь так и не включили телевизор.
— Сэмми, — сказал Эл, подавая монету, — включи этот ящик.
— Не знаю, хочу ли я все это смотреть, — сказала Эди Дорн, когда Сэмми, опустив монету, стал манипулировать с кнопками.
Открылась дверь, и вошел Джо Чип. Эл увидел его лицо.
— Выключи, — скомандовал Эл и встал. Остальные молча смотрели, как он шел к Чипу. — Джо, что случилось? В чем дело?
— Я взял корабль в Цюрихе, чтобы прилететь сюда, — сказал Джо.
— Ты с Венди?
— Выпиши чек, надо расплатиться. Корабль ждет на крыше. У меня не хватило денег.
— Вы можете это уладить? — спросил Эл Уэйлиса.
— Да, конечно… — Прихватив кейс, тот вышел. Джо так и стоял у дверей. Элу он показался постаревшим на сотню лет.
— В моем кабинете… — он отвернулся от стола и заморгал. — Я не знаю… вам не стоит смотреть на это… Человек из мораториума сказал, что не может ничего сделать, потому что прошло слишком много времени. Годы…
— Годы? — сказал Эл, холодея.
— Пойдем со мной, — сказал Джо. Вместе с Элом они вышли из конференц-зала и пересекли холл по направлению к лифту. — Я наглотался таблеток на корабле. Их тоже включили в счет. Теперь вот ничего не чувствую. Наверное, потом почувствую опять…
Подошел лифт. Они спустились на четвертый этаж, где находился кабинет Джо.
— Никому не пожелал бы увидеть такое, — сказал Джо. — Но, думаю, ты выдержишь. Раз уж я выдержал, то ты как-нибудь… — он включил свет.
— Боже всевышний! — выдохнул Эл.
— Не открывай, — сказал Джо.
— Конечно… Утром или ночью?
— Я думаю, все произошло быстро. У дверей в мой номер я нашел клочья одежды, а через холл она прошла нормально, никто ничего не заметил. То есть то, что она добралась до номера… — Джо замолчал.
— Свидетельствует о том, что передвигалась она самостоятельно — ты это хочешь сказать?
— Я думаю о нас. Об оставшихся.
— Не понял?
— Что-то такое… случается с нами…