– Как я рада, что вы приехали! – воскликнула Гизелла. – Так скучно здесь. Целыми днями то вышиваю, то играю на арфе. А где Райли? Как я хочу его увидеть! Пойдем скорее! Ой… Я не одета…
Принцесса почти не изменилась за прошедшие годы и, кажется, увы, совсем не поумнела. Зато по-прежнему любила наряды, игры, веселье и болтовню. Сейчас она решила отвести душу за все то время, что прозябала в одиночестве, и вылила на голову Эвелины ушат бесполезных сведений. О том, как она страдает без приемов, что пора бы отцу разослать приглашения на смотрины, а то она, бедняжка, так и умрет старой девой, но разве королю есть дело до своей дочери? Он только жалуется на жизнь, ворчит, хандрит и почти не покидает комнаты.
Она подхватила на руки дорожное платье Эви, сморщилась, бросила на пол. Не договорив, упорхнула из спальни и вернулась, вооруженная корзиной с нитками, иголками и в сопровождении отряда поддержки в виде горничных. Девушки тащили ворох платьев.
– Не волнуйся, Эвичка, сейчас мы на тебя что-нибудь подберем. Перешьем! Будешь как новенькая!
Мейджи и не волновалась: для похода вполне бы сгодилось и старое платье, но не поддаться натиску Гизеллы, которая мечтала причинить добро дорогой Эвичке, было невозможно. Эви сдалась на милость победительницы. И пока служанки наметывали подолы платьев, оказавшихся слишком длинными, слушала бесконечную болтовню бесхитростной принцессы.
– А сегодня вечером будет бал!
– Бал? – испугалась Эви.
Им сейчас не до пышных торжеств: время поджимает, егермейстеры сидят на хвосте, а Эви пока не представляет, как завести разговор про сапфир. Да и Дегар Тэшш сомнительный партнер для танцев. Еще забудется и задушит неугомонную принцессу. Признаться, Эвелине уже и самой хотелось малость ее придушить.
– Ну не бал, не бал… Прием. Отец, я, вы, несколько придворных. Но обещай уговорить Раулара со мной потанцевать!
– Э-э…
Хорошо, что Гизелла не стала дожидаться ответа, отвлекшись на очередное платье.
– Посмотри, вот это – лазурное – отлично подходит к цвету твоих волос и глаз. Но декольте слишком открытое… Надо бы украшение на шею. Я подберу из своих!
Глаза Гизеллы горели: она снова играла в куклы, вот только теперь в ее распоряжении оказалась вся Эвичка целиком. Она обшарила Эвелину взглядом и увидела перстень.
– Рубин? Придется снять. Не подходит к лазурному. Не волнуйся, запрем в моей шкатулке. Никто не посмеет тронуть! Или, если хочешь, отнесем в хранилище артефактов. Его только моя кровь откроет. Моя и папина.
Эви сглотнула. Волоски на руках встали дыбом. Неужели Пресветлая услышала ее мольбы? Нехорошо пользоваться наивностью Гизеллы, но как упустить шанс, который сам просится в руки?
Теперь надо осторожно-осторожно все разведать и при этом не сболтнуть лишнего.
– Гизи, а где ваш артефактор?
Принцесса ползала по полу на карачках – помогала горничным подгибать ткань юбки. На самом деле скорее мешала, но была полна энтузиазма.
– Отец выгнал его! Знаешь, папа вот уже несколько лет болеет. А магистр вместо того, чтобы лечить, все твердил, что королю нужен свежий воздух и солнце. Мол, в таком гиблом месте только плесень себя хорошо чувствует, а люди не очень. Представляешь? Поил, конечно, настойками, приносил камешки и висюльки, но все это помогало ненадолго. А потом признался, что бессилен. Отец страшно кричал тогда! И в тот же день выгнал нашего артефактора. А нового мы пока не нашли…
– Дела настолько плохи? – огорчилась Эвелина.
И решила, что перед уходом обязательно сделает все, что в ее силах, чтобы продлить жизнь короля Сигизмунда. Пороется в описях хранилища, подберет артефакты… Артефакты!
– Гизи, а ты, случайно, не видела в вашем хранилище перстня или подвески с сапфиром такой же огранки, как этот рубин?
Мысль об огранке была только предположением, но Эви надеялась, что угадала верно. Артефакты должны быть похожи.
Гизелла распрямилась и, прищурившись, воззрилась на Арканар. Неугомонная веселость слетела с нее, улыбка погасла. Видимо, притягательное очарование рубина все еще действовало – лишало воли. Она медленно перевела взгляд на Эви.
– Папа так болен… – тихо сказала принцесса.
– Да-да, глупышка, я поняла. Я помогу твоему папе. Так ты видела сапфир?
Гизелла наклонила голову. У Эвелины заколотилось сердце. Она бухнулась на колени, испугав служанок, обняла принцессу, притянула к себе и жарко зашептала в ухо:
– Гизи, милая, подружка моя дорогая. Этот сапфир очень-очень нужен Райли. Принеси нам его, пожалуйста, из хранилища. Мы вернем его очень скоро, обещаю! Ты ведь мне веришь? А папе ничего не говори. Зачем его волновать? Правда?
Принцесса безмолвно кивала на каждое слово. Куда только подевалась ее говорливость?
– Принесешь?
– Вечером…
Эви расцеловала Гизеллу в бледные щеки.
Хотелось поскорее спровадить принцессу, чтобы сообщить невероятную новость Райли.
«Дегару Тэшшу! – напомнила себе Эвелина. – Смертельному врагу!»
Может, и не стоит ничего ему говорить. Да, не стоит. Эви должна оказаться на шаг впереди. Они с демоном заключили хрупкое и шаткое перемирие, но когда они соберут все артефакты, союзу настанет конец.
Гизелла и сама заторопилась уходить.
– Надо и мне готовиться, Эвичка. Оставляю тебя в надежных руках. Завтракай, приводи себя в порядок, скоро увидимся.
Показалось или принцессу что-то расстроило? Должно быть, ее смутили бурные эмоции гостьи. Но у Эвелины не было времени, чтобы поразмыслить над задумчивым видом Гизеллы. Есть масса других вещей, над которыми следует подумать.
Подготовить демона к балу, научить нескольким танцевальным па. Эви надеялась, что Дегару Тэшшу не придется танцевать, но Гизи слишком напориста и привыкла добиваться своего. Пусть. Главное, чтобы принесла сапфир. Как только артефакт окажется на пальце или на шее мейджи – пока непонятно, в какой оправе камень, – они тут же покинут замок, а следом и Верикию.
Горничных Эви отослала. Те робко возражали: мол, еще не все мерки успели снять, но Эвелина отмахнулась: шейте на глазок, ей в этом платье не замуж идти, на один вечер сойдет любое. Мейджи не любила наряжаться, предпочитая практичную одежду. В лаборатории поверх платья надевала кожаный фартук, волосы убирала под уродливый чепец. Райли, как-то раз увидев ее в этой амуниции, изумленно хохотнул и потом несколько дней вместо привычной «Морковки» величал «Мейджи Зло», пока не схлопотал по пузу.
– Райли!.. – Эви ворвалась в общую гостиную и до боли закусила губу.
Да когда же она запомнит: Райли ее не слышит…
Демон сидя спал в кресле, положив на колени маленький нож для масла. Вот только тупое лезвие теперь было заточено. Не успела Эви переступить порог, как заметила устремленный на нее взгляд черных глаз, и невольно вздрогнула.
– Морок слетел, – сухо сказала она, стараясь не выдавать своих чувств. – Я поправлю.
Дегар Тэшш кивнул.
– Убери нож. Мы в доме друзей, а ты!.. Никто не собирается причинять тебе вред!
Эви едва не перешла на крик. Вот как быть с этим дикарем? Неужели он провел всю ночь в кресле? А теперь еще раздобыл оружие! Еще немного – и пустит его в ход.
– Ты выспалась?
– Да!
– Хорошо.
– И тебе бы не помешало! И выспаться, и умыться. И хоть ненадолго притвориться нормальным человеком.
– Ты справишься, если в эту дверь войдут несколько вооруженных стражников? – спросил Дегар Тэшш.
Шутит, что ли? Но, судя по пристальному взгляду демонюки, он вовсе не шутил.
– Справлюсь, – соврала Эвелина. – Иди уже.
Охохонюшки. Повезло же ей заполучить в попутчики не просто демона, а демона с манией преследования. Он ведь, лягушка бестолковая, всю ночь ее сон охранял. Потому что «она нужна». А вот как не нужна станет, сам же шею и свернет.
Дегар Тэшш ушел, но вскоре вернулся. Он успел снять рубашку. Удивительное дело, Эвелина сотню раз видела торс Раулара с крепкими кубиками пресса, и ни разу это зрелище ее не трогало, будто сквозь красивую, статную фигуру короля просвечивало пухлое мальчишеское тело. Но сейчас к ней словно приближался другой человек – незнакомый, опасный и, гадство-гадство-гадство, очень красивый. Наверное, дело в походке, во взгляде и запахе раскаленного металла.
– Чего тебе нужно? – огрызнулась Эви. – Ты чего полуголый расхаживаешь?
Демон встал так близко, что Эвелине пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Дегар Тэшш тер ладонью щеку.
– Раулар – мужчина?
– Конечно! – растерялась мейджи.
– Я слышал, что у ваших мужчин на лице растут волосы. Или король еще слишком молод?
– Райли не любит бриться и попросил меня наложить небольшое заклятие – щетина не растет несколько недель, – пожала плечами Эви.
– Отмени магию.
– Зачем?
Впрочем, она и так знала ответ. Демону невыносимо находиться в теле слабой улитки, а гладкие щеки превращали его в юнца. Должно быть, ему от такой метаморфозы совсем тошно.
– Да пожалуйста, – проворчала Эви, пошевелив в воздухе пальцами и разорвав тонкую паутину заклинания. – Мучайся. Брейся каждое утро. И не жалуйся, если с непривычки останутся шрамы…
– Шрамы! – удовлетворенно повторил Дегар Тэшш. – Хорошо.
«Прекрасно! Райли будет счастлив…» – мрачно подумала Эвелина.
Завтрак принесли в комнату вместе с запиской от короля Сигизмунда, где он просил прощения за то, что не сможет принять гостей за обедом: неважно себя чувствует.
«Будьте как дома, отдыхайте после долгой дороги, распоряжайтесь слугами, – писал в послании король. – Мы увидимся вечером и все обсудим».
Эви обрадовалась: не придется прятать глаза. Как-никак она собиралась ограбить доброго друга семьи Раулара и использовать глупенькую Гизеллу в своих целях. Не слишком-то благородно, что и говорить.
«Клянусь, когда все закончится, я вернусь и вылечу старину Гиза!» – мысленно пообещала она.
День пролетел незаметно. Эвелина выспалась на неделю вперед и объелась сладкими пирожками. Обнаружила в гостиной потрепанную книжицу, где рассказывалось о любви знатной девушки и бедного бродячего артиста. Зачиталась. На демона старалась не обращать внимания, а сам он первым с ней не заговаривал. Охота ему караулить запертую дверь, спрятав нож в голенище сапога, – пусть!