«Елка? – собиралась воскликнуть Эвелина. – Дегар?»
Но с губ сорвался лишь всхлип.
Это было немыслимо, не иначе как начался бред. Что в королевском шатре делает безобидная старая женщина, как ее разыскал Дегар, а главное, как они сумели одолеть могущественного мага?
Дегар между тем не терял времени. Первым делом он накинул на Эви плащ, а потом вздернул Бальтазара за волосы. Эвелина разглядела на шее короля тонкий, сплетенный из человеческих волос ошейник. Он сжимался все туже, как ни старался король просунуть под него пальцы. Елка подошла ближе, встала и смотрела, распрямив, насколько это было возможно, сгорбленную спину.
– Узнаешь меня? – спросила она, вздернув подбородок. – Помнишь мое имя? Я Елисавета.
Эви вздрогнула, пронзенная осознанием происходящего. Когда-то в библиотеке Академии она читала книгу о неснимаемых заклятиях, которых стоит опасаться даже сильнейшим магистрам. Артефакт, что душил сейчас Бальтазара, действовал один раз, но наверняка.
– Ты думал, ты единственный маг на всем свете? – каждое слово Елисаветы было точно гвоздь, который она заколачивала в крышку гроба. – Ты думал, можно безнаказанно разрушать жизни?
Куда подевалась та наивная простушка, которая мечтала о бале? Глаза горели огнем возмездия, и Эвелине даже показалось, что она видит ту девушку, которой Лисси была когда-то. До тех пор, пока не заключила магический договор.
Страшный договор. Такие магистр Лавер называл «данью отчаяния». Елисавета отдала десятки лет жизни в обмен на ошейник, сплетенный из ее волос, и пока маг заплетал заклинание в темно-каштановые девичьи волосы, Лисси дряхлела на глазах. Зато это заклятие ничто не могло перебить.
– Ты думал, что я смогу жить после того, как ты лишил меня невинности на глазах моего умирающего, истекающего кровью жениха? Ты позволил ему ворваться в шатер только для того, чтобы убить на моих глазах!
Эвелина была потрясена силой воли Лисси и ее отчаянным поступком. Бальтазар уже едва дышал, он перестал хвататься за ошейник, его взгляд безумно метался по лицу Елисаветы.
– Тебе нужно было это? – спросила старуха у Дегара и указала подбородком на обсидиановый перстень. – Забирай.
Дегар попытался приподнять цепочку, но она туманом просочилась сквозь пальцы. То же произошло и с Ленаром. По губам Бальтазара скользнула торжествующая усмешка, которая, однако, тут же сменилась гримасой боли.
– Убьем, и снимешь с тела, – сказала Лисси.
Король оскалился и прохрипел из последних сил:
– Убьете… и артефакт… разрушится.
– Врешь! – крикнула она.
– Проверь! – каркнул он.
Эви застонала. Она все еще болталась в воздухе и по-прежнему не могла говорить.
– Сейчас, огонек, – отозвался Дегар. – Потерпи.
Но Эви настойчиво привлекала к себе внимание. «Да выслушайте же меня!» – пыталась донести она, и демон понял.
– Сними с нее заклятие! – рявкнул он.
Эвелина грохнулась на пол и застонала теперь уже от боли, но не было времени себя жалеть.
– Лисси, прикажи ему подчиняться мне! Укажи ошейнику, что я его хозяйка. Мы уйдем и заберем Бальтазара с собой.
– Не убьем? – нахмурилась Елисавета.
– Убьем! – пообещала Эви. – Но позже! Нам очень нужен перстень. Это вопрос жизни и смерти!
Лисси задумалась. Она вдруг как-то потухла, снова согнулась.
– Если это спасет чью-то жизнь, я согласна… Рива не смогла спасти, так хоть кого-то другого…
Вздохнула и громко проговорила:
– То, что сплетено из моих волос, то, чему моя жизнь залог, вот твоя хозяйка! Слушайся ее во всем!
Эвелина ощутила в своих пальцах невидимую нить, с помощью которой можно было управлять ошейником – затянуть или ослабить.
– Мы уходим, – сказала она.
Ноги не слушались, дрожали, но нужно быть сильной. Если Лисси смогла, то и она сможет! Трясущимися руками Эви запахнула плащ, досадливо глянула на белье, комочками валяющееся на полу. Отвернулась: некогда.
– Стражники! – вспомнила она у выхода.
– Обезврежены, – откликнулся Дегар.
Только сейчас Эви заметила, что костяшки пальцев демона сбиты в кровь. Обезврежены – это без сознания или… убиты? Вскинула испуганный взгляд. Снова невинные жизни? Сколько можно?
– Обезврежены, – повторил он мягче. – Отдыхают.
И улыбнулся. Эви разрывало от вопросов и предположений, но все это может подождать. Она дернула невидимую нить. Вроде бы вполсилы, а Бальтазар захрипел и едва не упал.
– За мной!
И мимолетно изумилась про себя: «Мы украли короля!»
Хотя, строго говоря, еще не украли. Пусть стражники на время выведены из строя, но сад полон людей, как проскочить мимо них незаметно? А слуги? Кто-нибудь может увидеть!
Она обернулась за поддержкой к Дегару и Лисси. Эви управляла ошейником, но что делать дальше, не знала.
– Ты незаметно выведешь нас за пределы дворцовых стен, – приказал демон Бальтазару.
Тот посмотрел с ненавистью и отер тыльной стороной ладони кровь с губ. Кровь Эвелины. Недавние воспоминания обожгли мейджи огнем, но она запретила себе чувствовать и думать.
Надо как можно скорее заполучить Ленар. Бальтазар не из тех, кто сдается. Рано или поздно он освободится и отомстит так, что мало не покажется. Нельзя оставлять его в живых, однако и убивать сейчас тоже нельзя.
Правитель Ферранда, видно, тоже подумал о том, что его время придет позже, и отвесил издевательский поклон. Мол, ваша взяла. Пока.
Он повел их за собой вглубь сада, который постепенно становился все более запущенным и диким. У Эви от напряжения скрючились пальцы – так крепко она сжимала невидимую нить. Лишь потом поняла, что поводок никуда не денется, он точно прирос к ладони.
Стихли звуки музыки, осталось только шумное дыхание, шелест листьев и хруст веток. Елисавета запыхалась, но не отставала.
– Я знаю… куда он нас ведет… – сбивчиво проговорила она. – Здесь сад… сливается с лесом…
– Это плохо? – уточнил Дегар, который шагал плечом к плечу с королем и не спускал с него глаз.
– Хорошо. Но я не думала… что он послушается…
– Жить-то хочется! – выплюнула Эви.
Ей нравилось думать, что Бальтазар боится ее. Каково это – знать, что кто-то другой управляет твоей жизнью и смертью? Эви никогда не была кровожадной, но призналась себе, что сейчас без раздумий затянула бы удавку на шее Бальтазара.
– Нет, – качнул головой демон. – Здесь что-то иное.
Бальтазар кинул на него высокомерный взгляд. Даже сейчас этот мерзавец продолжал считать себя выше и умнее их всех. Эви скрипнула зубами и потянула поводок. Хрип высокородного ублюдка прозвучал музыкой для ее ушей.
– Артефакты, – сказал Дегар. – Он пойдет с нами, надеясь, что в конце заполучит их все.
«Всем нужны артефакты», – с горечью подумала Эви.
Они миновали старый проржавевший остов ворот, которыми не пользовались много десятков лет. Лозы дикого вьюнка почти полностью скрыли железные створки, стены рассыпались и заросли побегами молодых деревьев. За воротами начинался настоящий лес.
Дегар протянул руку, помогая Эви перебраться через груду камней. Плащ все норовил распахнуться, открывая молочно-белую кожу. Мелькнуло в прорехе ткани обнаженное бедро. Эвелина закусила губу, запрещая себе чувствовать что-либо кроме солнца на своих щеках, ветра, запаха растений. Потом. Она подумает об этом потом.
– Я успел? – негромко спросил демон, наклонившись к самому уху, щекоча теплым дыханием.
И, не дождавшись ответа, повторил с несвойственным ему отчаянием:
– Я успел, огонек?
Она пожала руку, на которую опиралась, наступая на валуны, и ответила:
– Да.
Лисси Дегар перенес через завал на руках. Она очень устала и, как только демон опустил ее на землю, обессиленно присела на камень.
– Все, дальше сами, а мне нужно возвращаться. Вы с ним справитесь, я верю. Хотела бы я пойти с вами, чтобы своими глазами увидеть его смерть, но… я стану обузой.
– О, Лисси, – прошептала растроганная Эви. Она присела на корточки рядом со старой женщиной, которая еще в прошлом году была юной, беззаботной и счастливой девушкой. – Ты такая смелая! Я бы никогда не смогла! Спасибо тебе за все!
– Вам спасибо. Когда вы подошли ко мне вчера вечером, я решила, что сама Пресветлая прислала вас ко мне. Когда бы я еще добралась до мерзавца, если бы не бал! Может быть, мои годы закончились бы прежде, чем я смогла бы отомстить…
– Да уж, Пресветлая, – улыбнулась Эви, обернувшись на Дегара, который стоял рядом с обычным невозмутимым видом. – Но, Лисси, почему ты сразу не сказала нам, что задумала? А я еще удивлялась, какая нам попалась глупенькая хозяйка. Восхищается жестокостью правителя и ничего другого не желает от жизни, кроме как побывать на балу!
Елисавета посмотрела лукаво, и Эвелина снова разглядела ту хорошенькую и вовсе не глупую девушку, какой та была совсем недавно.
– Я должна была рассказать путникам, которых вижу в первый раз в жизни, что хочу убить законного правителя Ферранда? Представляю ваши глаза! Вы ведь еще не знали, какой он на самом деле…
– Да… – прошептала Эвелина. – Не знали.
Бальтазар, который всем своим видом демонстрировал независимость и успел уйти вперед на несколько метров – насколько позволял поводок, – на этих словах зыркнул на Эви с такой ненавистью, что та невольно закрутила на пальцах нить, повергая его на землю. Бальтазар забился в корчах, хватаясь руками за горло.
– Все, все! – Дегар взял ладони Эвелины в свои, распрямляя скрюченные пальцы. – Все, огонек. Он ничего тебе не сделает. Остановись. Он нужен нам живым. Все…
Так он повторял до тех пор, пока ее руки не расслабились, и она наконец выдохнула.
– Как вы нашли меня? – спросила она у Елисаветы.
Та кивнула на Дегара:
– Он нашел. Я подоспела позже, когда он уложил почти всех стражников и расправлялся с последним, и предложила план.
– Отличный план, – искренне похвалила Эви. – Лучший, что можно было придумать.
Лисси сыграла на единственной, возможно, слабости Бальтазара – его самовлюбленности – и выманила его из шатра на