С видом, близким к ужасу, он обвел гостиную взглядом.
— Оно не скромное.
— Пустите в ход присущее вам обаяние. Бросайте на нее восхищенные взгляды, заслуживает она их или нет. Слушайте ее.
— А если я окажусь помолвлен обманным путем?
— Все будет в порядке, поверьте мне.
Прежде чем он успел поведать о новых тревогах, в комнату вплыла мама. На ней было платье персикового цвета с ярусной юбкой и вторые по красоте жемчуга.
— А, мистер Даффилд, как приятно вас видеть. Мой муж с нетерпением ждет возможности узнать все о вашей работе в библиотеке при газете. Я сказала ему, что вы прекрасно информированы на любую тему под солнцем.
Мистер Даффилд встал по стойке «смирно». Мамина лесть рассеяла его тревоги. Я оставила его в ее надежных руках, когда в дверь позвонили. Это пришел Маркус.
Он поцеловал меня.
— Кейт, ты выглядишь, как всегда, восхитительно.
«Всегда» было ложью, но бирюзовый цвет действительно мне идет.
Несколько минут мы простояли в холле, и я пожалела, что мы не останемся одни, но, разумеется, приход Маркуса имел свою цель. Из кабинета показался папа, и я представила их, затем все мы перешли в гостиную выпить хереса.
Марта Грэм прибыла последней. Это стройная, энергичная женщина, которая по-настоящему оживляется, когда играет в бридж. Мама представила ее Маркусу, а затем втянула в беседу с мистером Даффилдом. Это помогло отвлечь его от предстоящего задания и, возможно, позволило немного попрактиковаться в обходительности.
Папа увел меня в дальний угол комнаты. Под видом беседы о его визите к дантисту он сказал:
— О чем ты только думаешь, Кейт, устраивая здесь форменное брачное агентство?
— Я не думала, что так получится. Они должны были встретиться в отеле.
— Вот здорово будет, ты не находишь, если этот твой человек провалит все дело и закончится тем, что оскорбленная особа женского пола подаст в суд за нарушение обещания и я буду стоять в суде и объяснять, как это все случилось под моим кровом.
— Папа…
— Не надо мне твоего «папа». Предполагалось, что я познакомлюсь с твоим другом мистером Чарлзом.
— Ну, ты же с ним знакомишься!
Я испытала облегчение, когда подали обед и мы все сели и принялись за йоркширский пудинг.
— Мы всегда едим йоркширский пудинг как первое блюдо, — объяснила мама Маркусу.
Папа добавил:
— Когда Кейт была маленькой, она никогда не ела пудинг, пока я не вырезал в нем окна и двери, превращая в маленький домик.
Маркус поймал мой взгляд и улыбнулся.
Мистер Даффилд оказался идеальным гостем. Он рассуждал о том, кто сменит Бонара Лоу на посту премьер-министра — мистер Болдуин или лорд Керзон? Он полагал, что мистер Болдуин, поскольку консерваторы пытались казаться не столь уж аристократичными и высокородными. Они с папой согласились, что в Афганистане не видно конца беззаконию. Мама успешно увела разговор от политики, предоставив миссис Грэм возможность поговорить о своем саде.
Только когда маленькие французские часы пробили четверть часа, все зашевелились на стульях, и мистер Даффилд посмотрел на меня, ожидая приказов.
Миссис Грэм явно была предупреждена заранее о времени своего ухода, потому что посмотрела на часы, пробормотала: «Боже мой», — и исчезла так быстро, как Золушка с бала, но не раньше чем тепло попрощалась с мистером Даффилдом.
Мистер Даффилд занял позицию в гостиной.
В дверь позвонили только десять минут пятого.
Я едва не выпрыгнула из кожи.
Мы, обитатели столовой, сидели в неестественной тишине, пока Памела открывала дверь. Я слушала, приложив ухо к щелке в двери.
Памела пригласила посетительницу войти и предложила взять ее пальто.
— Спасибо. На улице довольно прохладно.
Голос принадлежал образованному человеку — округленные гласные и четко проговариваемые окончания слов; слишком четко, пожалуй. Это был голос женщины, которая лишь недавно начала заниматься собой.
— Миссис Александер? — с улыбкой в голосе спросил мистер Даффилд.
— Да. Вы, должно быть, мистер Райт.
Дверь закрылась.
Больше я ничего не услышала.
Маркус перехватил мой взгляд, молча спрашивая, кого или что я ожидала или подозревала. Когда я не ответила, он улыбнулся мне, одновременно по-доброму и раздражающе снисходительно.
Мама что-то прошептала папе, выражение лица которого предвещало грозу.
Памела бесшумно прошла по коридору с подносом и постучала в дверь гостиной. Она должна была войти и дать описание гостьи, но не сделала этого.
Двадцать минут растянулись до получаса, до сорока пяти минут. Чем там занимался мистер Даффилд? Это задумывалось как краткий тет-а-тет, а не разработка десятилетнего плана.
Я больше не могла выдержать напряжения и вызвала звонком Памелу, не смея выйти в коридор и разрушить прикрытие мистера Даффилда.
Через некоторое время дверь открылась. Преувеличенно шевеля губами, Памела еле слышно проговорила:
— Простите, я забыла.
Забыла? Как она могла забыть?
Девушка подошла к столу.
— Как она выглядит?
Памела на мгновение задумалась.
— Вы знаете эту фотографию Полы Негри, с мушкой?
— Нет.
— Ну, так она похожа на нее, но без мушки, и брови не заходят у нее так далеко на виски, как у Полы Негри.
— Значит, волосы у нее темные? — уточнила я.
— Да. — Памела посмотрела на мою мать.
Та сказала:
— У Полы Негри лицо кругловатое, в нем что-то от знойной женщины.
— Она носит очки в золотой оправе, — добавила Памела. — Эта дама, а не Пола Негри. — Она секунду подумала. — Вид у нее серьезный.
— А какая фигура?
— Пышная.
— Ну? — спросил папа.
Одновременно Памела прошептала:
— Как там мой рыжик, миссис Шеклтон?
Рыжик? Я не знала, что ответить.
— О Кейт, — вмешалась мама, — ты знаешь, рыжий котенок из помета Соуки, которого ты обещала Памеле.
— А.
Рыжего котенка у Соуки не было.
— Он очень хорошо себя чувствует, Памела. Я ему все про тебя рассказала. Только он не полностью рыжий.
Папа, кажется, готов был взорваться.
Памела улыбнулась и пошла из столовой. Я догнала ее у самой двери, все еще отчаянно надеясь получить хоть малейшее доказательство, что я была права.
— А как она одета, эта миссис Александер?
— В темную юбку и голубую блузку, довольно красивые чулки из искусственного шелка и туфли-лодочки на каблуке. Пальто у нее двустороннее.
— О?
— Да. Это накидка. С одной стороны бутылочно-зеленая, а с другой — клетчатая.
— Принеси ее, быстро.
Памела принесла накидку и подала мне. Я продемонстрировала ее так, словно это была улика «А» в самом скандальном процессе в Олд-Бейли — сначала зеленой стороной, а затем — клетчатой. Точно такая же, как у Мэри Джейн.
— Это она. Это та женщина, которую видели рядом с каменоломней.
Я вернула накидку Памеле.
Девушка вышла из комнаты и повесила пальто как раз вовремя, потому что через пару секунд дверь гостиной открылась.
— Памела, — бодро позвал мистер Даффилд. — Я провожу миссис Александер до железнодорожного вокзала.
— Не стоит, мистер Райт, — запротестовала дама.
— Прошу вас, — сказал мистер Даффилд, на сей раз отдавая приказы. — Я настаиваю.
Никто в столовой не откликнулся на мое заявление: «Это она».
Едва дверь закрылась, я снова сказала:
— Рядом с каменоломней видели женщину в клетчатой накидке. Это объявление было в кармане у Этана. Мы должны что-то сделать!
Я переводила взгляд с Маркуса на папу и обратно.
Последовала пауза, во время которой все за столом обменивались взглядами. Что нам делать? Бежать на улицу и задерживать ее?
— Если вы за ними не пойдете, пойду я.
— Нам придется разобраться в этом до конца, — сказал Маркус, покусывая губу. — Надо было держать под рукой констебля, только…
Он любезно воздержался от замечания, что не верит мне.
Папа встал. Протянул руку маме.
— Давай, Джинни. Мы идем на прогулку. Кейт, принеси матери пальто.
Мама встала, собираясь сказать, что ей нужно сменить обувь, но я не дала ей времени. Едва за мистером Даффилдом и миссис Александер закрылась дверь, я бросилась в холл и схватила с вешалки мамино пальто.
— Вероятно, это сумасбродная затея, — сказал папа, — но мы не можем зайти так далеко и не довести это дело до конца.
— Подождите, сэр, — вступил Маркус. — Мой водитель ждет на кухне. Он довезет вас до трамвайной остановки, и вы сможете следовать за трамваем, чтобы посмотреть, действительно ли она едет на железнодорожный вокзал.
Папа кивнул:
— Очень кстати.
Вид у него был грозный, и позднее меня, без сомнения, ждала нотация.
Когда они ушли, Маркус произнес:
— У тебя приятные родители.
Этот день должен был идти не так. Они потакали мне из-за Мэри Джейн. Потом они смогут сказать: мы сохраняли объективность. Мы пытались обелить ее имя.
Глава 2
С самых первых дней замужества, когда она шокировала свою аристократическую семью, выйдя за офицера полиции и переехав в Уэйкфилд, леди Вирджиния, или Джинни Худ, кем она стала, всегда переживала, что не умеет правильно помочь. Однажды, когда ее попросили временно заменить надзирательницу, присматривавшую за арестованной женщиной, леди Вирджиния принесла в камеры Уэйкфилда две унции чая «лапсанг сушонга» и бисквитный торт. После этого инцидента Деннис, затем инспектор Худ, никогда больше не обращался к своей жене за помощью.
И вот теперь она снова пыталась сделать все от нее зависящее, когда они с Деннисом, теперь уже суперинтендантом Худом, уселись в автомобиль, готовый следовать за мистером Даффилдом и его таинственной спутницей, и поехали за трамваем. Она должна попробовать, ради Кейт, осуществить наблюдение с крайним старанием и осторожностью.
Деннис и Джинни вышли из машины у Уэстгейтского вокзала. Она наблюдала, как этот славный мистер Даффилд прощально машет рукой даме, которая, не оборачиваясь, вошла в здание вокзала. Джинни справилась с искушением встретиться взглядом с мист