— Чего тебе? Дел нету?
— Дык это, — ещё больше стушевался верзила под грозным взглядом старика. — Лошадь, значитса, лыцарская.
— Не лошадь, а конь, — зло перебил бугая староста. — Сколько раз можно тебе разницу объяснять, орясина?
— Что с Эрвидалом? — почуяв неладное, привстал из-за стола Иннокентий.
— Эрви…. С кем? — выпучил глаза Тихон.
— С конём богатырским что случилось?! — потеряв терпение, гаркнул дед.
— А-а-а! — протяжно протянул мужик. — Так подкову лош…. Конь потерял. Дороги, они такие!
— Так замени. Струмент у тебя есть.
— Струмент есть, — согласился с отцом верзила. — Подковы нету.
— Эва как, — озадачился Трифон, в смятении уставившись на Иннокентия. — Без коня никак нельзя. Без коня тебя дракон мигом в землю втопчет!
— И как же быть теперь? — растерялся тот, брякнувшись обратно за стол.
Несколько мгновений в доме царила гробовая тишина, замешенная на отчаянии и безнадёге. Даже Стеша, забросив в угол туго обмотанный черпак, набрала побольше воздуха, явно собираясь разреветься.
— Ладно! — грохнул по столешнице кулаком Трифон. — Для настоящего Героя ничего не пожалею! — старик решительно вылез из-за стола и, прошествовав к двери, сорвал подвешенную над нею подкову. — Ещё дед мой повесил, — горестно вздохнул он, вновь выдавливая слезу из глаз. — Полвека уже как наш род бережёт. Но, тебе, лыцарь, нужнее. А ну, замолкни, баба! — рявкнул старик на заголосившую было Настьку. — Я так решил! Всего за пять гривен отдам!
— Сколько?! — не поверил своим ушам Иннокентий, поразившись несуразности цифры. — Да за такие деньжищи я в городе….
— Вот и езжай в свой город! — оборвал юношу Трифон. — Пока доедешь — конь и охромеет. Я, можно сказать, семейную реликвию отдаю, а он над своей мошной трясётся. Тоже мне, лыцарь! За пять гривен в горло вцепиться готов!
Сошлись на восьми, включив туда стоимость обеда и ночлег. Ударили по рукам. Выпили для закрепления сделки. Трифон налил ещё, решительно пресекая все возражения юноши.
— Мы же за победу ещё не пили! — заявил он, протяжно икнув: — А за неё не выпить никак нельзя. Традиция! А после и в баньке попариться можно. Банька у меня жаркая! И ведь за пару гривен всего. Недорого совсем!
— Не надо баньки! Не хочу! — испуганно запротестовал Иннокентий, нащупывая изрядно опустевший кошель.
— Так поздно уже не хотеть! — задушевно приобнял рыцаря староста. — Тихон уже полдня как её топит. Отдохнёшь, отмоешься с дороги, — в руку Иннокентия всунули кружку. — А там, глядишь, Настька и спинку тебе потрёт!
Иннокентий горестно простонал, смиряясь с неизбежным.
Утро выдалось пасмурным, нависнув плотными тёмно-серыми облаками прямо над головой. Иннокентий, зябко поёживаясь под порывами отнюдь не летнего ветерка, тоскливо мазнул по ним взглядом и, распрощавшись с надеждой дождаться солнышка, вновь начал вглядываться в плотную стену тумана, клубившуюся над болотом.
— Скоро появится, — дыхнув густым перегаром, обнадёжил его Трифон. — Он всегда в деревню этой дорогой прилетает.
Иннокентий не ответил, с трудом сдерживая с новой силой накатившую тошноту.
Это сколько же они вчера со старостой выпили? За пять кружек он точно поручиться может. Но это за столом. А ведь Трифон ещё и в баню с новым кувшином притащился!
Юноша машинально потёр виски, пытаясь унять головную боль.
Не помнил. Что в бане было, ничего не помнил. Ни самой попойки, ни прихода Настьки, ни того, что промеж них было. Что, впрочем, не помешало ушлому старосте вытянут из вконец опустевшего кошеля последние три гривны. Иннокентий ещё и должен ему остался, но Трифон, убедившись для начала, что денег у обедневшего лыцаря и впрямь больше нет, долг благородно простил, забрав в качестве компенсации многострадальный рог в подарок внучке.
«Ну, ничего», — утешил себя юноша, тщетно пытаясь проглотить несуществующую слюну. — «Деньги — дело наживное. Вот убью дракона, мне за его голову любой король золотыми все карманы набьёт».
— Ты, главное, сразу на него насядь, — вновь прервал молчание Трифон, деловит косясь на рыцаря. — И спуску ему не давай. А то удерёт ненароком. И не сыщешь опосля!
— Как же я на него насяду в этакой болотине? Тут не разбежишься! А Эрвидал так и вовсе увязнет, — раздражённо покосился на советчика Иннокентий. — Нельзя было получше место для боя подыскать?
— Да где ж ты получше найдёшь? — сокрушённо всплеснул руками староста. — Позади деревня стоит, а если вперёд податься, так и вовсе топь непролазная. А на коне здесь и впрямь биться несподручно, — со вздохом признался он. — Придётся тебе, лыцарь, пешим против вражины идти.
— А зачем же я тогда за подкову платил, коли конь не нужен?
Трифон замялся, начав сосредоточенно ковырять ни в чём неповинную кочку.
— Так это, — нашёлся он, смачно высморкавшись себе под ноги. — Обратно то как поедешь? Охромеет конь по такой дороге! И вообще! — староста решительно рубанул рукой воздух. — Богатырский конь в справности содержаться должо́н. Потому как конь, а не кобыла безродная! Энто понимать нужно!
На это крыть было нечем, и Иннокентий благоразумно заткнулся. И в самом деле, рыцарь без справного коня и не рыцарь вовсе, а так, кнехт безродный; и в дружину его не возьмут, и на турнир рыцарский не примут. Такому бедолаге только одна дорога — в наёмники подаваться.
Грозный рёв, разорвавший своими раскатами наметившуюся было тишину, прервал размышления юноши.
— Ишь ты, прилетел поганец этакий, — сделал Трифон два шага назад, отступая за спину Иннокентия. — Будь готов, лыцарь. Сейчас объявится!
Иннокентий наоборот шагнул вперёд, напряжённо вглядываясь в плотную завесу. Вот в одном месте она ещё больше уплотнилась, стремительно наливаясь чернотой и, в следующий миг, на просматриваемое рыцарем пространство вывалилось давно ожидаемое чудовище.
— Это чего это? — с трудом выдавил из себя Иннокентий, вытаращив глаза на своего противника. — Это что и есть дракон?
— А как же, — утвердительно кивнул староста, развеивая все сомнения. — Он самый и есть.
— Да какой же это дракон! — возмутился рыцарь, с презрением рассматривая маленького пучеглазого ящера, опустившегося в болото прямо напротив него. — Он же мелкий совсем. Вон даже в трясину не проваливается!
— Наверное, болел в детстве много, вот и не вырос как следует, — предположил Трифон, задумчиво теребя свою бороду. — Зато он свирепый и в бою шибко лют, — решил заступиться старик за своего протеже. — Уже с десяток богатырей на моих глазах в клочья разорвал.
— Да ну, — не поверил Иннокентий. — Это просто уродец какой-то!
— Сам ты уродец! — не на шутку обиделся дракон, захлопав в такт крыльям, длинными словно у осла ушами. — Ещё ни одного подвига в своей жизни не совершил, а всё туда же — обзываться! Вот щас как дыхну в тебя пламенем, враз до хрустящей корочки прожарю!
В подтверждение своих слов, дракон с шумом втянул в себя воздух, замер на мгновение, смешно надув чешуйчатые щёки и…. поперхнулся, судорожно закашлявшись собственным дымом.
— Вот теперь и совершу! — зло рявкнул в ответ Иннокентий и, громыхая железом, побрёл было в сторону крылатого.
— Стой! — ухватил юношу за локоть староста. — Разве так битву с драконом начинают? По правилам, ты ему вызов бросить должен, а затем, после отказа миром разойтись, смерть от меча твоего пообещать. И вообще, нападать на дракона, пока тот к бою не изготовится, не честно! Видишь, как он кашляет, болезный!
— Так он же первый в меня огнём швырнуться хотел! — опешил Иннокентий. — А так разве честно?!
— Мне можно, — откашлявшись, возразил дракон. — Я тварь беспредельная. Мне людские законы не писаны!
— Ну, ладно, — озадаченно покосился Иннокентий в сторону старосты. — По правилам, так по правилам. Вызываю тебя на смертный бой, чудище поганое! — нахмурив брови, потряс он мечом в сторону дракона. — Сдавайся или лютой смерти предам!
— На себя посмотри, — не полез за словом в карман дракон. Он, к этому моменту, успел прокашляться и теперь жизнерадостно подпрыгивал в грязюке, похлопывая лапами по толстому пузу. — Сожрать бы тебя, да из железок этих выковыривать замучаешься.
— Готов к смерти?!
— Готов! — взревел в ответ дракон. — В землю тебя втопчу! — и подпрыгнул ещё выше, желая показать серьёзность своих намерений.
— А-а-а! — успел проорать Иннокентий, запнувшись на первой же шаге и рухнув на гостеприимную кочку.
— У-у-у! — завизжал дракон в унисон, неожиданно провалившись в топкую жижу под характерный треск сломанной древесины.
— Да куда же ты?! — внёс свою лепту в воцарившийся сумбур Трифон. — Вылазь скорее!
— Да встаю я уже! Встаю! — прорычал, отплёвываясь, Иннокентий, радуясь, что взял в поход относительно лёгкий доспех, а не рыцарские латы. И так подняться, неимоверных усилий стоило. — Проклятое болото!
— Проклятое болото! — вторил ему дракон, когтями разрывая в щепы «болотную ряску» перед собой. — Прогнило всё!
Первым из болотины выбрался Иннокентий. Юноша прорычал что-то неразборчивое, смахнул водоросли, лезшие прямо в глаза и, оттолкнув Трифона, лепетавшего что-то об необходимости обсушиться, решительно побрёл вперёд.
— Беги! — заорал староста ему вслед.
— Да нельзя здесь бежать, — Иннокентий вновь споткнулся, но с трудом удержавшись на ногах, сделал ещё шаг. — Всё дно в корягах каких-то!
— Да я вылезти никак не могу! — проорал дракон, продолжая отчаянно месить болотную жижу своей тушкой и, увидев поднятый в замахе меч, неожиданно пронзительно заверещал: — Спасите!
Меч неумолимо рухнул вниз, грозя отсечь дракону хвост. Вот только Иннокентий, в горячке боя сделал ещё шаг и вновь споткнулся. Меч развернуло, припечатав незадачливого противника плашмя по спине.
— Ух! — взревел Трифон за спиной у рыцаря.
— Ай! — с надрывом завизжал дракон, одним рывком вырываясь из трясины.
— Стой, тварь! — дёрнулся Иннокентий вслед за взлетевшей рептилией.