— Нет уж. — Кира упрямо плюхнулась на ступеньку и вцепилась в перила обеими руками. — Сегодня. Я смотрела кино про эльфов. А ты сразу и эльф, и ведьма, я вижу! Ты меня заколдуешь, и я все во сне забуду. Для моего же блага, так взрослые делают. Ну-ка рассказывай! А то… знаешь, как я умею капризничать?
— Пока нет, — задумчиво признала королева.
— Я Бафа позову, — решительно пообещала Кира, морща лоб и стараясь поточнее и поподробнее описать свои планы. — И даже Эгли. И гнома с его Дорой. И бабушку Лору. И…
— Да, с тобой опасно спорить, — весело признала королева. — Давно из меня никто веревки не вил. Пошли, проверим, как получится это непростое дело у тебя.
— Точно расскажешь?
— Честное ведьминское, — подмигнула королева. — Но сперва ты вымоешься, переоденешься и выпьешь теплое молоко с медом. Я за это время прочитаю письмо. Что он велел сказать на словах?
— Что кушает хорошо, не лезет в опасные истории и вообще молодец, — бодро сообщила Кира.
Аста увела гостью мыться, а после закутала в огромный пушистый халат, удивительно приятный и пахнущий цветочной свежестью — совсем как сирень, подаренная незнакомым жителем городка. Потом напоила молоком. Тоже необычным, оно пахло и пилось совсем не как юльское, которое мама разводила водой из порошка. А мед оказался вообще открытием! Кира бесцеремонно придвинула пузатую банку и ела лакомство ложкой. Полужидкое, крупчатое, тающее на языке и наполняющее все горло и даже нос щекочущим запахом полуденного луга.
Спать Киру устроили под самой крышей. В небольшой комнате со скошенным потолком из полированных светлых деревянных досок. Аста принесла вазу с водой, поставила на столик у кровати, и Кира сама устроила в емкости подаренную ветку сирени. Получилось красиво. Сразу же распространился приятный запах, навеял сонливость. Королева тихонечко вошла в комнату, где слабо горела одна свеча, и вздохнула с облегчением: умаялась, маленькая, сопит. Не дождалась рассказа.
— Зря надеешься, — обиженно шмыгнула носом Кира. — Я же предупредила: я упрямая.
— Точно, — усмехнулась Сэль. — А я не умею обманывать маленьких девочек. Значит, будем вить веревки из королевы, да?
— Именно. Иначе меня не усыпить, так и знай.
— Тогда придется начать рассказ с очень давних времен. Двести тридцать шесть лет назад королева эльфов, Сэльви-а-Тэи, выдала замуж старшую дочь и женила сына…
— Это ты женила, что ли? — недоверчиво уточнила Кира. — Длинное имя! Но красивое.
— Спасибо. Мне оно тоже нравится. Итак, тогда королева была куда более веселой и беззаботной, чем сейчас. Она полагала, что мир не может измениться к худшему. Большие войны позади. Гномы начали новое дело, увлекшее все расы, — стали развивать науку. Построили сперва парматяг, который люди назвали паровозом. Потом пармаход и пармалет.
— Пароход и самолет, — перевела Кира.
— В общем, да. Казалось, в новом мире мы сможем жить все вместе, дополняя друг друга. А потом стало понятно: не выходит задуманное легко и просто.
Королева погладила Киру по голове и виновато пожала плечами. Как рассказать семилетнему ребенку, что именно сломалось в отношениях рас? Как объяснить свои сомнения полуторастолетней давности? Именно тогда стало ясно: нельзя все оставить как есть! Не только потому, что техника губит мир, загрязняя его. Все куда сложнее и глубже. Одна за одной стали рваться нити, связывающие род людской с землей. Заметно сократилось число магов, сила ведьм пошла на убыль. Само умение, благодаря которому ведьму называют ведьмой, — ведать тайный язык природы, общаться с живым миром, черпать из него силу и воздавать за заем своими делами — это умение исказилось, усохло и сжалось до жалкой и ничтожной злобы, лишающей здоровья и даже порой жизни… Тонкая, как волос, трещина наметилась в мироустройстве Саймили — и побежала, хрустя и ширясь, отделяя род людской от корней его… Но никто, кроме королевы, не видел всей тяжести беды, грозящей очень быстро сделаться непоправимой.
Сэльви посмотрела на сирень в вазе.
— Видишь — живая. Так и люди. Уже нет корней, уже нет надежды на развитие и рост, но нет и понимания угрозы, пока вода свежая и питает… Только это ненадолго.
— Не буду больше рвать сирень, — расстроилась Кира. — И в подарок не возьму, можно ведь просто на ветке понюхать.
— Я же сказала: еще не поздно, — улыбнулась королева. — Мы ее завтра посадим возле твоего дома. Она пустит новые корни. Мир добрый, Кира. Он умеет прощать. Просто надо осознавать ошибки. И не доводить дело до самого плохого, когда, как в вашем Юльске, земля уже не способна дать сок корням…
— Но ты можешь беду исправить и там? — не испугалась Кира. — Ты же не такая ведьма, как эти… военнообязанные. Ты не проклинаешь, а лечишь. Я сразу рассмотрела.
— Могу. Это не просто и не быстро, но — могу. Только люди не захотели верить в мои слова и не согласились принять помощь. А землю законы Альянса называют собственностью. Ее можно покупать и продавать. Хотя она живая…
Королева надолго замолчала. Трудно объяснить все. Например, рассказать о древнем и мудром законе гномов, уважаемом и в народе Сэльви, но внезапно ставшем препятствием для вмешательства в чужие дела. Он называется закон Рртыха Третьего. И строго требует не вмешиваться в иной уклад, особенно на чужой территории. Потому что каждый должен сам отвечать за свои дела… Эльфы признали закон с первого дня его принятия и старались действовать разъяснениями. Но их не слушали и не слышали. Сначала — даже гномы. Сэльви нахмурилась и вспомнила тот черный год, когда случилась большая авария на подгорном химическом заводе. Едва не погиб Лоэльви, эльф, которого гномы числили своим знахарем и в уважении и почтении приравнивали к королю. Вторая авария сделала непригодными для жизни десять ярусов Иллора — гномьей страны рядом с долиной эльфов Рэлло, где и стоит деревянный дом королевы.
О числе жертв той трагедии ни гномы, ни эльфы до сих пор не могут вспоминать без содрогания. Именно тогда подгорные короли обеих гномьих стран, Иллора и Гхросса, с поклоном пришли к Сэльви и признали свою ошибку: нельзя пользоваться щедротами природы так, словно это твой личный бездонный карман.
— Я говорила много раз, что наш мир — живой, — попробовала обойти лишние детали Сэльви. — И мы не дети его, как любят повторять люди. Тем более — не хозяева и не правители. Мы — его часть. Не просто доска, прибитая гвоздями, а ветка, пронизанная соками земли и жизненной силой нашей Саймили. Представь, что твой разум взбунтуется и откажется считаться с твоей же доброй и теплой душой. Возомнит себя хозяином Киры. И станет душить тебя твоими же руками. Сжигать, взрывать и грабить.
— Как это? — ужаснулась девочка.
— Так. Разве не люди создали безжизненную пустыню в вашем Юльске? Сами себя — то есть вас, часть себе подобных — обрекли на смерть. Для общей пользы. Точнее, во имя тех целей, которые счел важными некто, главный и полновластный. Наша планета Саймиль — живое существо. И оно создало нас. Может быть, чтобы научиться лучше понимать себя и весь мир вокруг… точно не знаю. А мы режем его кожу границами, признаем себя владельцами кусочков этой кожи и всего тела Саймили под ними. Мы делаем ей очень больно.
— Так я уже понимаю, — кивнула Кира. — Неужели другие, взрослые, не догадались? Ты хорошо объясняешь, просто.
— Гномы согласились. Некоторые люди — тоже. Но остальные…
Сэльви снова загрустила и смолкла. Сто двадцать лет назад люди на предложение искать новые пути развития технологий сказали: «Вы просто не хотите делиться знаниями. А раз так, — добавили они, — мы возьмем их сами».
И стали исполнять обещание воистину беспощадно и целеустремленно. Похищали гномов-инженеров. Эльфов-магов пытались травить и обессиливать ядами. Подстраивали аварии. Просто поджигали леса и поля тех, кого признавали врагами или пособниками эльфов.
Твердили, что две расы нелюдей хотят извести человечество, слишком успешно конкурирующее с их вымирающими малочисленными видами. Подкупали, угрожали, соблазняли…
И постепенно возник Альянс. Он развивал никому более не нужные мертвые «железные» технологии, доступные людям, из-за собственного упрямства лишившихся магии и связи с природой. А в это время остальные жители Саймили приняли общее решение считать ее живой и не причинять более тяжкого вреда. Землю назвали корнями рода разумных. А себя — новым уровнем развития и осознания единого мира.
— Тогда откуда взялось биоружие, которым злые эльфы, это есть в нашем юльском учебнике истории, убили жуть как много людей? И создали Раскол.
— Не было оружия, — устало покачала головой королева. — Был новый взрыв на очередном вашем заводе. Нас вызвали экстренным сигналом, отбросив все формальности. Поняли: если в такой тяжелой беде не просить о помощи, позже и принять ее станет некому… Мы пытались помочь. В том районе, достаточно близко, находились две мои дочери. Они у меня взрослые, сильные. — Голос королевы дрогнул. — И я их очень люблю.
— Как-то грустно ты это сказала, — запереживала Кира.
— Когда угроза взрыва миновала, ваш Альянс решил воспользоваться состоянием крайнего истощения сил обеих — Лэйли и Риолы. Взять девочек в заложницы, чтобы эльфы стали сговорчивее. Им ввели снотворное. А для эльфа длительный сон, тем более под принуждением злых ведьм, гибелен. Угрожает потерей личности. Полной.
— И что? — испугалась Кира.
— Их отбил Рахта, он не эльф, а особое существо — дух солнечного огня, эфрит. И он был в бешенстве… Собственно, можно сказать, его и сочли нашим новым страшным оружием. Поднялся столб света от земли до неба.
— Вот так и сказано в учебнике, мне Нора читала! — согласилась Кира. — И огонь сжег ведьм дотла.
— Они пытались проклясть Рахту, уничтожить, — вздохнула королева. — Или хотя бы не отпустить. Иногда я думаю: вся та ужасная авария была подстроена… Хотя разве можно так мало ценить жизни себе подобных? Людей, работавших на заводе, жителей города, расположенного рядом…