Он обернулся и увидел возле лифта стройную блондинку. Поблагодарив вахтершу за совет, Громов подошел к девушке и деликатно обратился к ней со словами:
— Извините за беспокойство, но мне кажется, вы тот человек, который может мне помочь.
Девушка повернула голову в его сторону и буквально насквозь пронзила его взглядом своих голубых, как морская волна, глаз.
— Вы случайно не дворянин? — спросила она у Громова, и уголки ее губ тронула легкая усмешка. — Ко мне давно так никто не обращался.
— Да нет, девушка, вы ошибаетесь. Я по профессии тракторист, а хорошие манеры мне привили в кружке «Умелые руки». У нас преподавателем была бабушка, которая в свое время закончила институт благородных девиц.
— Понятно. Только я не видела на стоянке вашего трактора.
— Естественно. Охранник взъелся: не положено, говорит, ставить на стоянку агрегат на гусеничном ходу. Пришлось припарковаться за углом.
В эту секунду вызванный девушкой лифт благополучно достиг первого этажа и с шумом открыл свои двери. Громов пропустил незнакомку вперед, затем шагнул в кабину сам.
— В первый раз поеду в лифте с трактористом, — вновь сострила девушка.
— Уверяю вас, это намного лучше, чем с сексуальным маньяком, — парировал Громов.
— Мне на пятый, а вам куда? — спросила девушка, прежде чем нажать на кнопку лифта.
— Об этом и речь. Дело в том, что я в этом здании впервые и абсолютно в нем не ориентируюсь. А нужен мне поисковый клуб «Родина».
— Что вы говорите? — Брови незнакомки взметнулись вверх. — Вам повезло — он тоже на пятом этаже. Что же вы потеряли в поисковом клубе?
— Не потерял, а нашел. Пахал как-то на своем тракторе в поле и откопал странную пушку с шестью стволами. Наши мужики говорят, что она инопланетная. Вот хочу экспертам показать.
В это мгновение девушка внезапно рассмеялась. Причем так искренне, что Громов проникся к ней еще большей симпатией.
— Ну, хватит, я поняла, что с чувством юмора у вас все в порядке, — сказала она и наконец нажала на кнопку.
— А вам обязательно надо было в этом убедиться?
— Конечно. Мужчина вы с виду интересный, но внешность часто бывает обманчивой. Поэтому каждого, кто мне нравится, я проверяю на чувство юмора.
— И я этот тест прошел?
— Безусловно. Поэтому давайте знакомиться. Меня зовут Инга. — И она протянула Громову руку.
— Громов Кирилл Андреевич, — ответил он, пожимая теплую ладонь девушки.
Лифт благополучно доехал до пятого этажа, и они вышли в коридор.
— Здесь наши пути расходятся, — сказала девушка. — Мне налево, а вам в противоположную сторону до конца. Поисковый клуб находится в кабинете 531.
— Неужели мы расстанемся, так ничего толком друг о друге не узнав? — удивился Громов. — Скажите хотя бы, в каком качестве вы здесь пребываете?
— В качестве журналиста. На этом этаже располагается редакция дамского журнала, в котором я работаю.
— Редакция, как я понял, сплошь женская?
— Хамите? — Тонкие брови Инги на мгновение сошлись на переносице. — Думаете, если у нас работают одни женщины, значит, все мысли у нас только о вас — мужиках? Кстати, кто вы по профессии? Только не надо вспоминать родной колхоз.
— Я всего лишь милиционер.
Инга от удивления присвистнула:
— Как интересно.
— Сейчас вы скажете, что никогда не стояли в коридоре с милиционером?
— Почему же? В моей практике были встречи с вашим братом. Однажды я брала интервью у сотрудника РУОПа, а на свадьбе у подруги познакомилась с налоговым полицейским.
— Налоговая полиция — несколько иная епархия.
— Для меня разница небольшая. В каком же подразделении трудитесь вы?
— Есть в структуре МВД такое управление по розыску алиментщиков. Слышали небось?
— Издеваетесь?
— Почему же? Просто у меня тоже имеются свои тесты, которые я применяю при знакомствах с интересными людьми.
— И что показывают ваши тесты в отношении меня?
— Исключительно положительные результаты. Поэтому не буду больше водить вас за нос и честно признаюсь — я работаю в МУРе.
И тут Громов внезапно понял, что девушка по-прежнему не верит ни единому его слову. Видимо, в своих приколах он зашел слишком далеко. Чтобы окончательно рассеять туман вокруг своей личности, он достал из кармана «мурку» и предъявил девушке.
— Теперь верите?
— Теперь — да. И сразу беру быка за рога. Вы обязательно должны дать интервью нашему журналу.
— По поводу прокладок «Олвейс» или колготок «Леванте»?
— Не смешно. Наш журнал хотя и дамский, однако пишем мы обо всем. В том числе есть у нас и рубрика «Криминал». Вы могли бы рассказать о каком-нибудь интересном уголовном деле. К примеру, сейчас вы над чем работаете?
— Да, ерунда. У мальчишки в песочнице грузовик украли, вот теперь ищу.
— Громов, вы неисправимы. Хватит уже шутить, я и так от вас в полном восторге. Можно сказать, даже капельку влюбилась.
— Не купите меня на ваши журналистские трюки. Наверняка хотите взять быка не за рога, а за вымя.
Инга вновь прыснула от смеха, и Громов, глядя в ее бездонные глаза, внезапно понял, что ее симпатия к нему явно неподдельная.
— Хорошо, уговорили, я готов дать вам интервью, — согласился он. — Надеюсь, у вас есть ручка и бумага, чтобы записать мой домашний телефон?
— Почему домашний, а не служебный? — спросила Инга.
— Потому, что так проще. Во-первых, чтобы попасть к нам в МУР, вам надо будет писать письмо на имя первого заместителя начальника ГУВД и неизвестно сколько ждать ответа, а во-вторых, со мной в кабинете работает один тип, который, увидев ваши великолепные ноги, минимум на неделю потеряет интерес к работе. А зачем мне это надо?
— Однако сами вы вот уже двадцать минут с интересом разглядываете мои ноги и потерять интерес к работе не боитесь.
— Мне можно, я — выдержанный. Меня даже однажды хотели внедрить в одну банду, сплошь состоявшую из женщин, потому что знали — Громов не сломается.
— И что же — внедрили?
— А вот об этом мы поговорим с вами во время нашей следующей встречи. Договорились?
Инга в ответ кивнула и полезла в свою сумочку за ручкой и листком бумаги.
Расставшись с журналисткой, Громов летел к кабинету 531, что называется, на крыльях любви. Давно он не встречал девушку, которая понравилась бы ему с первого взгляда. Причем в новой знакомой прекрасным было все: фигура, характер, интеллект. А такие представительницы прекрасного пола сыщику нравились больше всего.
Прежде чем войти в кабинет, где располагался поисковый клуб «Родина», Громов извлек на свет визитку, которую ему любезно вручил его коллега Павел Шкляревский, и еще раз прочитал отпечатанную на ней фамилию одного из руководителей клуба — Анатолий Владимирович Раевский. Попытавшись мысленно представить себе своего будущего собеседника, Громов остановился на следующем варианте: серьезный мужчина с копной седых волос и массивными очками на кончике носа.
Нарисованный в его воображении образ не имел ничего общего с тем человеком, которого он увидел в кабинете. За обычным канцелярским столом сидел и разговаривал по телефону молодой человек с торчащим в разные стороны ежиком волос на маленькой голове, с лицом, усыпанным веснушками, и оттопыренными ушами. Увидев гостя, молодой человек жестом пригласил его сесть на свободный стул, стоявший возле стола, а сам как ни в чем не бывало продолжал разговаривать по телефону.
— Извините, но вы говорите вещи, которые не укладываются в голове. Что, в Центральном архиве Министерства обороны нет обыкновенного ксерокса, который сегодня стоит чуть ли не в каждом, даже захолустном, офисе? Как же вы работаете с документами? Или вы их все уничтожаете? Не все? Спасибо и на этом. Но вы же государственная организация, которая обязана хранить то, что называется «нашей памятью». Почему я — человек, который работает в общественной организации, это понимаю, а вы нет? Ах, вы тоже понимаете? Тогда примите у нас документы, которые хранят в себе эту самую память. Места нет? И что вы предлагаете? Спасибо на добром слове, мы возьмем ваш совет на вооружение. До свидания.
Молодой человек в сердцах швырнул трубку на аппарат, после чего поднялся со своего места и, подойдя к окну, где на подоконнике стоял графин с водой, налил себе чуть ли не полный стакан. Одним глотком осушив содержимое стакана, хозяин кабинета вернулся на прежнее место и устремил свой взгляд на гостя:
— Вы меня извините, но сил, для того чтобы сдерживаться, уже не хватает. Вы можете себе представить такую картину: мы нашли в одном из блиндажей сейф с документами военной поры, своими силами привели их в порядок и собирались сдать в Центральный архив Министерства обороны. И что, вы думаете, нам ответили? Мол, привозите, однако все эти документы мы все равно уничтожим. Спрашиваем: почему? А они нам: разве вы не знаете, что, если бумага столько лет пролежала в земле, она обязательно заражена гнилостным грибком? А это представляет угрозу документам, которые хранятся у нас. Сегодня я звоню им в архив снова, говорю, чтобы они хотя бы продублировали документы на ксероксе, а мне отвечают: у нас ксерокс сломался. Полный атас!
— Как же вы поступите? — спросил у молодого человека Громов.
— Придется хранить документы у себя, хотя места у нас, сами понимаете, не так много, как в государственном архиве. Но нам не впервой. Государство вообще редко нам помогает. Единственный раз расщедрилось на сорокалетие Победы. Выделило нам деньги, на которые мы купили те же ксероксы, компьютеры. Теперь деньги кончились, и все покатилось по-старому. Месяц назад мы обнаружили останки наших солдат, погибших в Великую Отечественную, попросили денег, чтобы по-человечески их захоронить. Думаете, дали? Шиш! Пришлось идти к знакомым плотникам, которые согласились бесплатно сколотить гробы для погибших. Однако похоронить удалось всего лишь несколько десятков. Остальные — примерно две с половиной тысячи — так и лежат непогребенными.
— Да, хлопотная у вас работенка, — искренне посочувствовал молодому человеку Громов.