– Приятно познакомиться, синьорина, – затараторил Данте, приподняв шляпу. – Я старший инспектор Валле, – представился он фамилией приемного отца. – А это моя коллега Карелли. Замначальника полиции Карелли из восемьдесят седьмого участка[27].
– Очень приятно, – сказала Коломба, свирепо покосившись на него.
Она читала пару книг из этой серии, и они даже ей понравились, хотя обычно она не любила детективы. Слишком правдоподобные будто переносили ее на работу, а слишком надуманные вызывали у нее раздражение.
– Квартира находится на антресольном этаже, но у нас, к сожалению, нет лифта, – сказала Флориана.
Данте показал на ходунки:
– Вы из-за этих штук волнуетесь? Не беспокойтесь, они временные. И пойдет только она. Я посмотрю снаружи.
– Ты сам хотел сюда приехать… – вполголоса сказала Коломба.
– Я же не говорил, что хочу войти. Ну же, КоКа, ты куда лучше меня умеешь копаться в чужих вещах.
Коломба отвернулась.
– Знаете, ваш коллега кого-то мне напоминает, – сказала Флориана, провожая ее вверх по лестнице.
– Да, огромную занозу в заднице.
Двухкомнатная квартира Мартины была обставлена дешевой мебелью, будто оставшейся после каких-то отошедших в мир иной пенсионеров. В ванной висели большое квадратное зеркало с неоновой подсветкой и два пластиковых шкафчика – черный и белый. Жилище погибшей девушки напоминало одну из меблирашек, которые Коломба снимала в юности. Арендовывать приличную квартиру было бессмысленно, потому что она почти круглые сутки проводила на службе. Ее тогдашнего шефа звали Ровере. Немец заложил в его дом бомбу по приказу Отца.
– Мы с ней не дружили и общались только по поводу арендной платы. Но я ужасно расстроилась. – Флориана поскребла ногтем пятнышко на косяке в гостиной. – Надо бы найти новых жильцов, но мне почему-то кажется, что это неправильно по отношению к ней. Хотя ее вещей здесь больше не осталось.
– Она долго здесь жила?
– Примерно года полтора. Но она говорила, что ее скоро отправят куда-то еще.
– Ее должны были перевести?
– Так она сказала. Но мы это почти не обсуждали. Она… в общем-то, не обязана была предупреждать, что съезжает. – Под внимательным взглядом Коломбы женщина замялась. – Договор мы вроде как не подписывали… Я уже говорила это вашим сослуживцам. Это же не преступление, правда?
– Я бы с вами не согласилась, но сейчас это не важно.
Коломба протянула руку, и Флориана, вложив в ее ладонь ключ, торопливо удалилась. Дождавшись, пока ее шаги затихнут, Коломба открыла рольставни. Данте, смеясь как ненормальный, гонял голубей. Она свистнула ему, и он подошел к окну. Голова его доходила почти до карниза, так что они могли беседовать, не повышая голоса.
– Все вещи уже вывезли. Так я и думала, – сказала Коломба.
– Даже оставшиеся продукты?
– Ты серьезно?
– Да. Обычно открытые пачки выбрасывают, но я надеюсь, что родители Мартины слишком горевали, чтобы проводить генеральную уборку.
Заглянув в кухонные шкафчики, Коломба вернулась к окну:
– Весь список огласить?
– Если не трудно.
– Две банки соли – морская и поваренная, полупустая бутылка оливкового масла, коробка чая для похудения. Шоколадные вафли и полкило макарон.
– Цельнозерновых?
– Нет.
– Посмотри под плитой. Туда обычно закатывается самое интересное.
– Почему бы тебе не войти и самому не посмотреть?
– Потому что я несчастный инвалид.
Коломба покорно заглянула под плиту, наколола комки пыли и засохшую макаронину на лезвие складного ножа и сбросила все это на голову Данте. Тот взвизгнул от отвращения.
Прыснув от смеха, она закрыла окно и спустилась, чтобы вернуть ключ хозяйке. Когда она вышла на площадь, Данте сосредоточенно разглядывал макаронину, нанизанную на авторучку, которой он никогда не пользовался.
– По-твоему, у нее нормальный цвет?
– А какого цвета она должна быть? Я нашла ее прилипшей к полу.
– Не напоминай. – Данте подул на макаронину, сунул ее в рот, пару секунд пожевал и наконец выплюнул.
– Можешь еще раз повторить? – спросила Коломба. – Хочу тебя сфотографировать.
Данте вытер губы перчаткой.
– Неблагодарная! Я жертвую собой во имя расследования.
– Просто так ты бы эту гадость в рот не сунул, значит тебе пришла какая-то идея. Так что выкладывай, если не хочешь получить по башке ходунками.
– Я только хотел проверить, не питалась ли Мартина едой для диабетиков и не принимала ли она регулярно какие-то лекарства. Под плитой ты нашла только таблетку аспирина. Ни колпачков от шприцев, ни блистерных упаковок…
– Будь у Мартины диабет, ее бы отправили в отставку. Диабетики получают инвалидность.
Данте вытер взмокший от пота лоб: напиток велосипедистов перестал действовать.
– Согласно результатам аутопсии, С-пептид у нее был ниже нормы. Надеюсь, ты знаешь, что это?
– Дай-ка свои ходунки.
Данте вскинул руки:
– Ладно-ладно. Это что-то вроде прекурсора инсулина. Если содержание С-пептида в крови понижено в сравнении с содержанием инсулина, значит инсулин был не выработан поджелудочной железой, а введен извне. Я научился этому из заключений американских судмедэкспертов, проводивших экспертизы тел самоубийц. В США такой способ используется чаще, в том числе для убийства пациента.
– По-твоему, Лео ввел Мартине инсулин?
Данте изобразил, что втыкает в себя невидимую иглу:
– Он знал, что впоследствии след от инъекции скроет рана, и, напав исподтишка, сделал ей укол. Для человека, не страдающего диабетом, большая доза смертельно опасна, особенно на голодный желудок. Уже через пару секунд у него откажут ноги. Потом Лео дал ей сахара, чтобы снова поднять гликемический индекс, а когда понял, что она приходит в себя, сбросил ее с обрыва на дерево.
– Боже…
– И бедняжка пережила агонию в сознании, – с отсутствующим взглядом добавил Данте.
– Если бы она уехала, то могла бы остаться в живых, – сказала Коломба. – Она сказала квартирной хозяйке, что ее должны перевести, хотя в отчетах, которые я читала, об этом нет никаких упоминаний.
Данте приподнял правую бровь из-под очков:
– Интересно. Кто может знать, опущено ли что-то в отчетах?
– Только карабинеры.
– Тогда у меня для тебя плохие новости.
Дежуривший на проходной бригадир Бруно уставился на Коломбу через видеодомофон, словно ко входу пригнали грузовик навоза. Она не смотрела в объектив и, казалось, нервничала еще больше его самого.
– Что вам нужно? – спросил он. Динамик придавал его голосу электрическое потрескивание.
– Мне нужен Лупо. Передай ему, пожалуйста, что я жду его в баре на углу, чтобы поговорить о Мартине Кончо.
– Не смейте даже имя ее упоминать, понятно?
– Мне и самой это не слишком приятно. Скажи, что, если он не поторопится, я вернусь домой.
Бруно промаршировал по коридору до кабинета Лупо, который был занят чтением отчетов подчиненных о текущих делах. Его гематомы исчезли, но в последние несколько недель он неизменно был не в духе и оставлял на автоответчике Виджевани все более гневные сообщения. «Проклятье! Они не могут отстранить меня от дела!» – надсаживал горло он. Переданные Бруно слова Коломбы привели его в холодную ярость.
– Я пошлю ее в задницу, – сказал Бруно.
Лупо выпятил подбородок:
– Нет. Я сам ее пошлю.
– Держи себя в руках, – сказал Бруно. – Не забывай про ее крышу.
Лупо не удостоил его ответом. Надев куртку, он форсированным шагом вышел из участка. Рука его инстинктивно опустилась на рукоять пристегнутого к ремню пистолета. Не дойдя до бара нескольких метров, он узнал Коломбу, но тут же заметил, что она не одна. За столиком с ней сидел какой-то хмырь, похожий на бородатого Дэвида Боуи. Мужчина обернулся и, приспустив зеркальные очки, с ироническим блеском в глазах наблюдал за его приближением.
– Добрый вечер, фельдфебель. Очень приятно познакомиться, – сказал он.
– Кто вы такой?
– Самый похищаемый человек в мире: дважды меня похищал один и тот же человек, а в третий раз, как говорят, ИГИЛ. Представьте меня без бороды и перчатки. – Сняв перчатку, Данте продемонстрировал ему свою больную руку.
У Лупо подкосились ноги.
– Иисус, Мария и Иосиф, – выдохнул он. – Поверить не могу.
Данте протянул ему свою водку с тоником, благодаря которой вернул себе немного оживления и тахикардии.
– Можете проверить мои отпечатки. Отделав вас в лесу, Коломба отправилась искать меня.
Коломба кивнула:
– Простите, Лупо, но у меня не было другого выбора.
– Вы могли бы все объяснить, вместо того чтобы на меня кидаться!
– Вы бы мне не поверили, увидев труп Мартины.
Лупо почувствовал, что его гнев тает с каждой секундой.
– Но потом бы поверил. Я целый месяц гадал, что за херня происходит. Кто ее убил? ИГИЛ?
– Вот именно, ИГИЛ, – ядовито сказал Данте.
– В лице Бонаккорсо, – вмешалась Коломба. – Мы считаем, что убийца – он.
– Этот говнюк заявился в наши края? – с недоверием спросил Лупо.
– Вы не в курсе о текущем расследовании, потому что отдел по борьбе с терроризмом вам не доверяет, – встрял Данте. – Но мы не из ОБТ и предлагаем вам оливковую ветвь. А также что-нибудь выпить.
Лупо сел и заказал бурбон, хотя никогда не выпивал днем. Ситуация казалась ему совершенно неправдоподобной: он сидит за одним столом с женщиной, которая сломала ему нос, и спокойно беседует с человеком, которого весь мир считает погибшим.
– Что вам от меня нужно?
– Информация. Скажем так: мы с ОБТ соревнуемся, кто первым найдет Бонаккорсо, – сказал Данте.
– Разумеется, если вы станете об этом болтать, нас всех обвинят в разглашении государственной тайны, – сказала Коломба. – Так что держите язык за зубами.
– Вы правда считаете всех карабинеров за идиотов? – спросил Лупо.
– Это я так считаю,