Из-за лестницы снова высунулся Альберти.
– Я нашел мобильник Палы, – сказал он. – То есть, кажется, это его мобильник. Он заблокирован.
– Где вы храните ПИН-код от своей карты? – спросил Лупо Коломбу. – Только не говорите, что помните его наизусть.
– В мобильнике, с фальшивым префиксом. Думаете, код от сейфа тоже может быть записан в телефоне?
– Почему бы и нет?
– Альберти, разблокируй его, – велела Коломба.
– Как?
– Приложи палец, – сказала Коломба.
– Вы же не хотите, чтобы я… – Альберти осекся.
– Надень мешки на ноги, – со смехом сказал Лупо.
Альберти подчинился и разблокировал мобильник, приложив к нему большой палец трупа. В записной книжке Палы нашлось подозрительное имя: Le Chiffre[36]. Первая попытка ввести комбинацию ни к чему не привела, но, когда они набрали цифры в обратном порядке, дверца открылась, и у всех отвисла челюсть.
Сейф был набит наличными. Купюрами достоинством в двести евро. Коломба осмотрела несколько пачек: деньги были настоящими.
– А психиатры неплохо зарабатывают, – заметил Лупо.
Женщина, называвшая себя Катериной, вышла из кабинета директрисы, позвякивая связкой взятых у Лауры ключей. Заметив у себя на сапоге алое пятнышко, она украдкой вытерла его о траву, прошла через огород, где несколько мальчиков сажали в горшки саженцы, и решительно направилась в общежитие. Она шла уверенно и улыбалась каждому, кого встречала. Хотя вход посетителям был запрещен, сотрудники ее присутствию не удивлялись: она бывала здесь десятки раз и всем была знакома.
Томми, разумеется, был в своей комнате. Сидя на коленях на кровати, он раскрашивал черным фломастером пальмовые листья. При виде ее он громко, невнятно взвизгнул и начал раскачиваться на пятках.
Раньше он никогда так себя при ней не вел, и женщина испугалась, что у него начинается припадок, – Томми был вдвое крупнее ее, и справиться с ним в одиночку она бы не смогла. Она улыбнулась парню:
– Привет, Томми. Я никогда не понимала, доходят ли до тебя мои слова, но надеюсь, что да. Нам нужно кое-куда прокатиться. Собирайся, я тебе потом куплю мороженое.
Томми продолжал раскачиваться. Женщина пожалела, что у нее закончился инсулин.
– Не зли меня, Томми, – строго сказала она. – Будь молодцом и надень обувь. Быстро!
Томми закачался быстрее и принялся завывать, как пожарная сигнализация. Женщина дала ему пощечину. Томми затих, потирая покрасневшую щеку. Глаза его забегали, безуспешно ища способ сбежать.
– Хочешь еще получить? – спросила женщина.
Томми вздрогнул и покачал головой.
– Тогда вставай, надевай проклятую обувь, и пошли отсюда. И только попробуй еще раз открыть рот.
Томми затрясло. Он сунул ноги в шерстяные шлепанцы и, повинуясь толчкам женщины, спустился по лестнице. Кто-то приветствовал его, кто-то здоровался с женщиной, но та лишь молча шла вперед. Открыв служебную дверь одним из ключей директрисы, она вышла на стоянку для сотрудников. Томми, ладонью заслонив глаза от солнца, застыл на пороге. Приказав ему не двигаться, женщина открыла ворота, сбегала за машиной Палы и задним ходом въехала на стоянку.
– Садись, – сказала она, не выключая двигатель.
Томми, ломая руки, покачал головой.
Она подняла крышку багажника и достала монтировку, хромированная поверхность которой блестела в солнечных лучах.
– Садись, или я разобью тебе башку и суну тебя в багажник. Выбирай.
Томми, волоча ноги, подошел и сел в машину.
Когда они выезжали со стоянки, навстречу им, воспользовавшись открытыми воротами, въехал на мопеде один из волонтеров. У него была назначена встреча с Лаурой Патти, так что он ее и нашел.
Через четверть часа после того, как вызов из интерната перевели на участок в Портико, фельдфебель Нероне позвонил Лупо.
– Кажется, сын Меласов тоже исчез, – сообщил он начальнику, все еще не веря, что в их юрисдикции произошло еще одно убийство. – Его ищут в здании, но…
Лупо вытер вспотевший лоб.
– Отправь туда всех, – велел он. – И доложи дежурному магистрату. Я сейчас буду. – Положив трубку, он повернулся к остальным – они как раз закончили приводить в порядок обысканные комнаты.
Для Данте новость стала тяжелым ударом.
– Это бессмысленно, – сказал он с улицы. – Они могли его похитить или убить когда хотят. Почему сегодня?
– Подумаем об этом, когда его найдем, – сказала Коломба. – Что будем делать с Палой? – спросила она Лупо. – Хотите доложить начальству?
Тот покачал головой:
– Нет. Если Томми и правда пропал, у меня будет предлог разыскать его психиатра.
– А с деньгами что? – спросил Данте, просунув голову в дверь. – Поделим поровну?
– Хотел бы я сказать, что мне это в голову не приходило, – сказал только что вернувшийся Бруно.
Коломба закрыла дверцу сейфа и наобум ввела новую комбинацию:
– Конец искушению. Пошли.
Когда они добрались до интерната, Лупо вошел внутрь, чтобы переговорить с коллегами.
– Томми там нет, – вернувшись через четверть часа, сообщил он. – А директрису жестоко избили и задушили телефонным проводом. Если хотите увидеть труп, поторопитесь. Скоро приедет Виджевани.
Коломба покачала головой:
– Я сегодня достаточно навидалась.
– Я тоже, – сказал Данте. Он курил, растянувшись на капоте машины, за рулем которой похрапывал Альберти.
– Есть еще кое-что, – продолжил Лупо. – Около двух часов назад секретарша Палы вошла через проходную. Пропуск она не возвращала, но тоже пропала.
– Это она забрала Томми, – сказала Коломба. Сердце ее сжалось. – Почему ее никто не остановил?
– Похоже, она вышла через заднюю дверь, к тому же она здесь за свою. Пала часто приезжал на встречи с мальчиками, включая Томми. Хотя на днях она приезжала одна и увозила его на прогулку. Когда Томми вернулся, он был в шоке.
– Давайте поглядим на комнату Томми, пока не приехали криминалисты. Данте, ты с нами?
– Я пас.
Как только Коломба и Лупо исчезли в здании, Данте постучал тростью по стеклу машины.
– Просыпайся! – крикнул он.
Альберти подскочил:
– Что случилось?
– Мне скучно.
– Прошу вас, я со вчерашнего дня не спал.
– Хочешь армодафинила? – спросил Данте, показав ему маленькую белую таблетку. – Его дают пилотам бомбардировщиков, когда тем приходится летать всю ночь.
– Боже упаси. – Зевнув, Альберти открыл дверцу и высунул ноги. – Что говорят про парня?
– Что его похитила секретарша Палы. – Данте подбросил таблетку в воздух и проглотил ее всухую, жестом попросив воды.
Альберти протянул ему бутылку.
– А она работает на Бонаккорсо.
– Или на человека, которого ищет мой брат. А может, как раз ее он и ищет. И она была у нас прямо под носом. Король мечей может оказаться и королевой, разве нет?
– Это разумно. Работая у Палы, она без лишнего риска оказывалась в курсе происходящего.
– Разумно? Она оставила пять миллионов евро наличными и убила еще одного человека буквально у всех под носом. Мне это не кажется таким уж разумным.
Альберти снова зевнул.
– Может, для нее Томми стоит дороже пяти миллионов, – сказал он.
Женщина, называвшая себя Катериной, сменила машину и имя и надела гладкий черный парик. Она подмешала Томми во фруктовый сок бензодиазепин, и теперь он клевал носом на заднем сиденье.
К этому моменту, говорила себе женщина, труп директрисы уже могли обнаружить. И если ей не повезло, погоня уже началась. Автомобили будут досматривать, в аэропорты и на железнодорожные станции разошлют ориентировку. Чернокожую женщину с двухметровым белым парнем невозможно не заметить. Правда, она и не собирается покидать регион. Наоборот, она удаляется в глубинку по узким каменистым дорогам, каждый поворот которых поневоле выучила наизусть. При свете и в темноте.
Мимо неслись голые поля и редкие автомобили, а земля сменила цвет с охряного на темно-желтый. Снизив скорость, чтобы не повредить подвеску о выбоины, женщина въехала в заброшенную деревню, миновала полуразрушенные дома с заколоченными окнами и добралась до большого нефтеперерабатывающего завода. От здания остался один остов, окруженный хламом и ржавыми заборами. Вдоль грунтовой дороги бежали к большому цеху рельсы закрытой железной дороги, такие же разбитые, как и все остальное.
Женщина, называвшая себя Катериной, открыла ворота на территорию, представлявшую собой отвал щебня под открытым небом. Припарковавшись за огромным ржавым экскаватором, она достала мобильник, отправила сообщение и тут же его стерла.
С этого момента все должно было пройти как по маслу.
В кармане Гаспаре Мантони пискнул мобильник, и он мигом понял, в чем дело, но сразу читать сообщение не стал. Он все делал в свое время, а любому, кто сказал бы иначе, врезал бы ногой в зубы. Он заказал еще бокал красного.
– На этот раз давай хорошего. Открой новую бутылку.
– Даже так? – спросил хозяин. – Что празднуешь?
– Похороны.
– Чьи?
– Свои.
Хозяин рассмеялся было, но под прищуром Гаспаре тут же испуганно затих.
– Тебе нехорошо? – спросил он.
– Никогда лучше себя не чувствовал, – отозвался старик. – Тащи долбаную бутылку, или я сам ее возьму.
Хозяин откупорил бутылку пино-неро и наполнил чистый бокал.
– Не шути так, ты ведь один из моих любимых клиентов.
Гаспаре выпил до дна.
– Сплюнь, чтоб я еще к тебе зашел, – сказал он и рассмеялся собственной шутке.
Выйдя из бара, он прочел сообщение, оказавшееся именно таким, какое он и ожидал получить, и подставил телефон под струю общественного фонтана. Он-то надеялся, что полетят искры, но экран только замигал, выцвел и наконец выключился совсем. Гаспаре запустил его в стену церкви, засмеялся в лицо обернувшейся старухе и сел в стоящую на площади автоцистерну с эмблемой Национальной нефтегазовой компании.