Х. Влади: Да, в башне, на третьем этаже. Это единственная комната в башне, и она действительно отличная.
Детектив Дж. К. Стивенсон: Мы знаем, что о вас собирали материал и подготовили к приезду все, что вам нравится. Вам не показалась эта забота избыточной?
Х. Влади: В первый момент нет, я решила, что так принято в этом кругу. Но потом, когда я увидела, насколько она отдает предпочтение мне по сравнению с другими обитателями дома, стало очевидно, что ко мне особое отношение.
Детектив Дж. К. Стивенсон: Вам не показалось, что вас заманивают в ловушку?
Х. Влади: Не понимаю, о чем вы?
Детектив Дж. К. Стивенсон: Как вы считаете, почему она так поступала?
Х. Влади: Думаю, она во мне нуждалась.
Детектив Дж. К. Стивенсон: И никаких подводных камней? Никакого подвоха?
Х. Влади: Нет. Тогда – нет.
Оставшись одна, я откинулась на низкую спинку своего миниатюрного диванчика и бессознательно начала изучать книжные полки. Любопытно, читал ли хоть кто-нибудь эти книги или они были задуманы как декор и остались им. И только в этот момент я увидела позолоченную фигурку, которая все это время стояла ровно напротив моих глаз, словно (или нарочно?) специально для меня.
“Золотой карандаш” был самой желанной премией для меня. Засыпая, я представляла, как держу его двумя руками, потому что он очень тяжелый, на меня направлен свет прожекторов, а я говорю в микрофон, как много это для меня значит, и обязательно упоминаю Джей Си.
У Маргарет было несколько таких наград. Несколько раз, и даже несколько лет подряд она испытывала то счастье, которое мне хотелось испытать хотя бы однажды. Я на негнущихся ногах подошла к шкафу и осторожно, будто могла сломать, провела по карандашу снизу вверх. Острие было направлено вниз и висело в воздухе. Я с опаской потрогала его. Маленький розовый след остался на подушечке пальца и тут же исчез: острие оказалось тупым и округлым.
Я взяла его в руки (он был таким тяжелым, как я его и представляла). Прижала к своему животу, как ребенка. Было в этом что-то нездоровое, но мне хотелось его почувствовать физически.
И в этот момент вошел Билл. Я моментально поставила награду на полку, но мне казалось, что она предательски качается на ней. Но на самом деле предательским, конечно, было виноватое выражение моего лица.
– Маделин, – Билл расплылся в своей людоедской улыбке. – Как хорошо, что вы здесь.
Быстрый взгляд его колючих глаз метнулся на “Золотой карандаш”.
– Я заинтригована.
– Хотел попросить вас дать мне интервью для фильма, не возражаете?
Пост в аккаунте @JC_paints_bar
8 августа 2023 года
Мад говорит, что оставить банки в витрине – лучшая инсталляция, которую я мог придумать (спойлер: я ничего не придумывал, там было удобно их хранить, Мэдди об этом, конечно, знает). Я хотел, чтобы там было меловое очертание ее тела (как бы намек на то, что она автор детективного жанра). Но Маргарет говорит, что это бред. Может, она хочет, чтобы я обвел там ее тело. Она говорит, что контуры тела подруги в витрине моего бара могут быть неверно поняты. Интересно, сколько есть способов это понять? Контур всегда останется контуром. Когда-нибудь, когда это сообщение останется в далеком прошлом, никто и не вспомнит, что это контур тела Мад.
Ред. Я такой идиот. Нужно было предложить это Маргарет с самого начала. Ведь она тоже пишет детективы. Конечно, ей было обидно, что я хотел оставить там напоминание о Маделин, а не о ней. Но что тогда делать с Мад? Мад, придумай что-нибудь, пожалуйста, ты ведь читаешь это сейчас!
Ред. Черт, я порой полный кретин. Что же я делаю, Мад?
Фото: большая стеклянная витрина бара Джей Си, на полу стоят раскрытые банки с яркими красками, пол неаккуратно застелен запачканной тканью. На стекле видны пятна краски.
Конечно, он заметил, что я держала приз в руках, и от этого мне было удушающе стыдно, хотя мы и были практически незнакомы. Позор хотелось запить, поэтому я немедленно двинулась на кухню. Я не хотела подслушивать, честное слово. Но как только услышала голоса, непроизвольно замедлила шаг и подошла ко входу почти бесшумно.
– Неужели все, что было между нами, не стоило даже короткого объяснения? – говорил Джей Си.
– Ты приехал, чтобы стыдить меня? – спрашивала Маргарет. – Я кажусь тебе жестокой. Но более жестоким было бы лгать тебе дальше.
– То есть в наших отношениях не было ничего настоящего? Ты все время притворялась?
– Нет, не все время. Вернее, да, я притворялась все время, но только перед собой. Черт, ты все равно никогда не поймешь, – разочарованно выдохнула она.
– Я не такой глупый, Мэгги, попробуй объяснить. Уверен, я могу тебя удивить.
– Ты уже удивил меня. Ты удивительный человек, удивительный мужчина. Ты мечта, Джей Си, романтическая мечта любой девочки. И я думала, что могу быть такой девочкой, но я не могу. Жизнь не проходит в постели или в езде на заднем сиденье твоего мотоцикла. Моя жизнь другая. И в ней нет места таким мечтам, как ты.
– Ты хочешь сказать, что была со мной счастлива, но готова сама от этого отказаться, потому что… Почему? Я не понимаю.
– В этом и дело. Ты никогда не сможешь меня понять. Мы дышим на разных языках. Не потому что кто-то хороший, а кто-то плохой, кто-то прав, а кто-то нет. Нам не по пути. Мы шли каждый своей дорогой, пересеклись ненадолго, но дальше расходимся снова. Между нами не может быть никакого “навсегда”. И со временем ты это поймешь. Сейчас у тебя страдает не сердце, а эго. И когда ты за собственной гордостью увидишь меня незамутненными глазами, поймешь, что я была права.
– Ты уже на этой стадии понимания, а я все плетусь на другой ступени развития, где это совсем не очевидно? – с грустной иронией проговорил Джей Си.
– Тебе непременно нужно разойтись со скандалом?
– Ну, я же подросток, как ты говоришь. Только максимализм, черное и белое. Я тебя люблю. А ты меня нет. Резюме твоих многочисленных слов. Все не имеет значения, когда человек любит другого. Деньги, известность, происхождение, ничего. Все, что мешает, преодолевается. Но когда это игра в одни ворота, начинается изобретение “параллельных судеб”, оказывается, что “дело не в тебе, дело во мне”. Или молчаливый уход в духе Маргарет Митчелл, когда парнишка не стоит даже прощания. Ты права, Мэгги, я идиот. Ты меня не убедила, но я увидел сейчас все. Прошу только: не поступай так снова с кем-нибудь еще. Не играй людьми. Им бывает больно. Надеюсь, ты сможешь найти того, кого полюбишь.
– Так, как ты любишь Маделин?
– Что? – этот вопрос мы с Джей Си задали одновременно.
И они оба услышали меня.
– Мад? – позвал Джей Си.
Я стояла у дверного проема, прячась сразу за ним и надеясь, что провалюсь сквозь землю прямо в ее центр. Но продолжаться вечность это не могло. Джей Си подошел ко мне и спросил чуть слышно:
– Давно стоишь?
Я неопределенно помотала головой.
– Ну вот и славно, – своим обычным тоном дивы проговорила Маргарет, проходя мимо нас. – Теперь можно заняться и остальными гостями. Думаю, вам есть о чем поговорить.
Какое-то время я пыталась найти в себе силы извиниться, но в своей обычной манере, решила делать вид, что ничего не произошло.
– Хочешь воды? – обратилась я, доставая бокал, к Джей Си, который так и стоял у входа. – Или кофе?
Он выглядел таким уставшим, измотанным, что я почувствовала себя такой же бессердечной, как Маргарет.
– Я идиот, Мэдди? – спросил он грустно.
– Ага, – буркнула я, ставя чайник.
– Не нужно было приезжать сюда.
– Мне можешь не рассказывать, это лейтмотив всего моего сегодняшнего дня.
– Поедем домой?
Я остановилась с кружкой в руке.
– Понимаю умом, что нужно. Но в то же время есть ощущение, что должна остаться. Хотя бы еще на один день. Считаешь, верить в предчувствие – глупость?
– Нет, думаю, ты точно имеешь причины остаться, хотя сама их не осознаешь. Это как в любом классическом детективе: люди собираются на острове, у всех есть свои темные тайны, все понимают, что грядет что-то нехорошее, а здравый смысл подсказывает бежать. Но никто не бежит. Может, человечество подсознательно тянется к смерти?
– А мы все – к Маргарет Митчелл?
Джей Си усмехнулся:
– А я как сказал?
ИНТ. БИБЛИОТЕКА В ДОМЕ НА ОСТРОВЕ ПРИЮТ АЛЬБАТРОСА ДЕНЬ
По стенам расположены книжные полки. В комнате два больших кресла и оттоманка с маленькой спинкой. МАДЕЛИН Стоун сидит на оттоманке, немного левее центра. Это молодая женщина около тридцати лет. Умеренно привлекательная, с рыжеватыми волосами и приятной улыбкой. На ней большой пушистый свитер, который надежно скрывает неплохую фигуру, и джинсы. Она видимо нервничает.
БИЛЛ
(здесь и далее – за кадром)
Маделин, здравствуйте. Спасибо, что согласились со мной поговорить.
Маделин широко, но нервно улыбается и кивает.
БИЛЛ
Вам удобно?
МАДЕЛИН
Да, вполне.
БИЛЛ
Как продвигается работа над книгой?
Маделин выглядит озадаченной.
МАДЕЛИН
Над какой книгой?
БИЛЛ
Вы сейчас работаете над какой-то книгой? Здесь, на острове?
МАДЕЛИН
Я же только приехала…
БИЛЛ
Но у вас есть какой-то проект в работе в настоящий момент?
Маделин выглядит смущенной.
МАДЕЛИН
Ничего, что мне хотелось бы сейчас обсудить.
БИЛЛ
Понятно. А как продвигается ваше участие в работе над новым романом Пегги?
МАДЕЛИН
Кого?..
БИЛЛ
Маргарет, простите. Старые привычки. Если несколько лет смотришь, как женщина чистит зубы, сложно перейти на официальное имя.
МАДЕЛИН
Понимаю.
БИЛЛ
Так как работа над ее романом?
МАДЕЛИН
Думаю, над ним будет работать Маргарет, а не я. Вам так не кажется?
БИЛЛ
Кажется. Всем так кажется. Тем более странным мне кажется ваше присутствие здесь, рядом с ней, во время общения с детективом. Какова ваша роль?