Х. Влади: Он был одиночкой в этой компании. Как и я, впрочем. Всех гостей связывала только хозяйка. После ее смерти образовались парочки, которые были друг с другом знакомы раньше, чем с остальными: конечно, бывший бойфренд притянулся к своей подруге детства, а бывший муж – к ассистентке, которую знал все годы брака с Маргарет. Николас, хотя и Маделин, и Билл, и Агата знали его раньше, не был ни с кем тесно связан. Ну и, кроме того, он из той породы людей, которые не распахивают широко объятия даже при длительном знакомстве. Ну и калмин, конечно. Он навлекал на Ямина наибольшие подозрения.
Детектив Дж. К. Стивенсон: Он сразу признался в том, что у него с собой снотворное?
Х. Влади: Да, он это не скрывал. Но и вполне справедливо предположил, что это не повод для подозрений. Калмин – популярное седативное средство, его многие употребляют. В конце концов даже жертва его принимала. Но то, как держался Николас, добавляло ему отрицательных очков в глазах остальных.
Детектив Дж. К. Стивенсон: То есть первичный допрос навел на наиболее подходящего подозреваемого?
Х. Влади: Так могло бы показаться дилетанту. Но я не стала делать скоропалительных выводов. Информации стало больше, но до конца было еще очень далеко.
Глава 7. Гости
Влади запретила нам покидать первый этаж, и мы слонялись между кухней, столовой и гостиной, как животные в вольере. Мне казалось и, видимо, все остальные считали так же, что разговор Влади с каждым из нас автоматически прояснит ситуацию и она собрала нас всех в столовой, чтобы сделать громкое заявление, как Эркюль Пуаро, переводящий подозрения с одного из нас на другого, пока дело не дойдет до убийцы. Но то, что она только призвала всех стать еще более откровенными, чем наедине, вызвало и разочарование, и серьезное беспокойство, ведь пятеро из нас все еще оставались рядом с убийцей, который, не моргнув глазом, заколол человека и спустился, чтобы выпить шампанского.
Мы с Джей Си держались вместе. После нашего разговора до появления в столовой Агаты, мне стало стыдно за мои ранние мимолетные, но абсолютно настоящие подозрения. Остальные же держались обособленно, иногда бросая в нашу сторону настороженные взгляды, каждый из своего угла: вероятно, мы с Джей Си вполне походили на коалицию убийц, прикрывающих друг друга и не стесняющихся своей связи. Мне хотелось продолжить разговор с Джей Си наедине, но каждый раз, когда мы давали друг другу знак выйти в другую комнату, кто-то обязательно увязывался за нами.
В конце концов все мы оказались в гостиной. Чтобы занять себя хоть чем-то, пока ситуация за окном не изменилась, мы с Агатой решили прибрать последствия нашей вечеринки, но Влади попросила пока ничего не менять, хотя и неясно было, какие улики мы могли бы уничтожить, учитывая, что Маргарет ушла почти в самом начале.
Джей Си и Николас принесли с кухни несколько бутылок воды и крекеры, которые были упакованы и не вызвали ни у кого приступа паранойи, в большей или меньшей степени блуждающей в голове каждого из нас. Мы хрустели печеньем, рассевшись в разномастных креслах, и старались не смотреть друг другу в глаза.
– Я думаю, – внезапно, но тихо и немного волнуясь начал Билл, – нам нужно быть честными друг с другом.
– Что ты имеешь в виду? – несколько скептически отозвалась Агата из своего низкого кресла с загнутыми внутрь боковинами спинки, так что оно больше напоминало накинутый на нее горбообразный плащ.
– Думаю, нам надо всем признаться, – продолжил он.
Все мы смотрели на него с опаской, кроме Влади: ее это определенно заинтересовало.
– Если вам есть в чем признаться, это давно стоило сделать, – высказался Джей Си.
– Почему признаться должны все и в чем? – перебил его Николас. – Вы намекаете на сговор?
Билл нахмурился, пытаясь быстро ответить всем и сердясь, что его неправильно поняли:
– Нет-нет, какой сговор. Мы на Негритянском острове, а не в Восточном экспрессе.
– Хочешь сказать, мы все здесь умрем? – могильным голосом спросила Агата.
Билл закатил глаза и снова поднял руки, отчаявшись донести свою мысль.
– Кажется, я понимаю, – начала я. – Во всех историях с убийством в замкнутом пространстве и с ограниченным числом подозреваемых разгадка затягивается, потому что все что-то скрывают. И как только все секреты, не имеющие отношения к убийству, будут раскрыты, сам убийца окажется как на ладони.
– Именно! – Билл с благодарностью протянул в мою сторону руки.
Николас скрестил руки на груди, самой позой выказывая отношение к этой идее.
– И что же, по-вашему, мы должны рассказать? – он обратился одновременно к Биллу и ко мне.
– Вам, очевидно, должно быть, что рассказать, – не растерялся Краймер. – Калмин в сумке был только у вас.
– Калмин мог быть с собой у кого угодно, но только я не стал это скрывать, – огрызнулся Николас.
– Мы с Маделин о нем узнали сегодня, например, – пробормотал Джей Си.
– Делать вид, что ты не знаешь о том, о чем в курсе абсолютно все, конечно, сильная позиция, – с иронией откликнулся Билл. – Но пока это только ваше слово против слова обвинения.
– А вы меня уже обвинили?! – взвился Джей Си.
– Спокойно, спокойно, приятель, – замахал в его сторону руками Билл. – Я никого не обвиняю. Но возможность была у каждого. И добавить Маргарет в бутылку калмин тоже не составило бы большого труда. Но, конечно, тому, у кого он был в свободном доступе постоянно, сделать это было бы проще…
Он старательно не смотрел в сторону Николаса.
– Ваши намеки мне осточертели, – устало, но злобно прошипел издатель. – Если вам кажется, что само наличие у меня успокоительных делает меня убийцей, то никакой суд с вами в этом не согласится.
– Зачем вам калмин? – резко спросил Билл, подскочив и опершись руками о стол, словно изображая одного из персонажей своих фильмов, выступающего в суде.
Николас немедленно встал в ту же позу, но ответил предельно спокойно:
– Чтобы спать по ночам.
Повисла короткая пауза, во время которой они сверлили друг друга взглядом. Билл сдался первым, усмехнувшись и откинувшись в кресле.
– А почему ночами не спится, Николас? – протянула из своего угла Агата. – Совесть неспокойна?
Он обернулся на нее с брезгливостью, словно внезапно заговорила половая тряпка.
– Вам бы стоило проспаться, – выдавил он и отвернулся.
Влади, которая все это время наблюдала за разговором, как натуралист в саванне, наконец вступила:
– Агата, на что вы намекаете? Почем Николаса должна мучить совесть?
Ассистентка заерзала в своем несерьезном гнездышке, пряча глаза.
Я знала, что она имела в виду. Вероятно, все, кроме Влади, знали.
– Все в курсе, что имела в виду Агата, – словно прочитав мои мысли, вступил Билл.
– И что же это? – повернулась к нему детектив.
Мы все молчали, потому что тот, кто произнес бы это вслух, стал бы самым бестактным человеком в комнате. А в доме, где только что убили хозяйку, это почему-то все еще имело значение.
Николас шумно вздохнул и сказал:
– Вы все равно узнаете. Дело в моем отце.
Дневник Николаса Ямина
2 января 2023 года
Я идиот. Или нет. Пока сложно делать выводы. Но здравый смысл говорит мне, что я совершил огромную ошибку. Почему же тогда мне настолько легче стало дышать?
Писательский круиз был дорогой идеей, но в итоге все прошло отлично. Мы собрали на огромной яхте такую же огромную компанию, и все отпустили себя наконец-то. Конечно, мы много пили, кто-то позволял себе выпить лишнего, кто-то – просто многое себе позволял.
И, конечно, мы позвали Маргарет Митчелл. Кажется, уже ни одно хоть сколько-нибудь знаковое событие не обходится без нее. Тем приятнее было, что из всех новогодних приглашений она остановилась на нашем.
Мне нравится Маргарет. Как она может не нравиться. В ней есть все, о чем только можно мечтать в женщине. И о чем может мечтать мужчина рядом с такой женщиной. Внешность, ум, талант, отличная хватка в нашем бизнесе и, похоже, не только в нем. Маргарет – совершенство во всем. И самая востребованная писательница на сегодняшний день. Конечно, это означает и “самая дорогая”, но в этом смысле с ней никогда не было провалов: Маргарет приносит гораздо больше, чем стоят даже самые дорогие ее капризы.
На новогодней вечеринке она была очаровательна и, что, конечно, мне польстило, большую часть времени проводила рядом со мной. Вокруг нее постоянно роятся стервятники в надежде урвать кусочек ее славы и денег, и, кажется, она держалась меня, только потому что мы могли разговаривать без серьезных намерений друг друга поиметь, по крайней мере в бизнесе. Конечно, Маргарет – наш самый прибыльный автор, но издательство не держится на ней и не закроется без нее. Это позволяет нам не заискивать перед ней, а оставаться на равных. И она может не подлизываться ко мне, ведь в случае конфликта ее без вопросов заберет любое издательство и за любые деньги.
В конце концов мы остались одни. Не потому что я к этому стремился, хотя сейчас уже и не уверен в том, что не лгу самому себе. Наверное, мне хотелось остаться с ней вдвоем, но не в том смысле, как это можно подумать. Она располагала к себе. С ней хотелось говорить, хотелось, чтобы она обнимала своей волшебной аурой, которая притягивала абсолютно всех. Маргарет необыкновенная, и, оставшись с ней наедине, я просто не хотел ни с кем делить эту ее магию. Мы ушли в капитанскую каюту для отдыха, не очень большую, но достаточно просторную для двоих. Со всех сторон она была обита деревом, но в одной стене имелось внушительное выгнутое наружу окно, делающее нас с ней похожими на рыб в аквариуме, если бы кто-то захотел заглянуть через стекло.
Кажется, мы были здорово пьяны. Какого-то черта я лгу себе даже в собственном дневнике, потому что правда в том, что выпил я изрядно. Маргарет же была явно навеселе, но держалась уверенно и точно мешала вино с водой или даже с какого-то момента пила только воду. Я открыл бутылку шампанского и мы начали болтать обо всем на свете, словно у нас было первое свидание, а не длительные деловые отношения. Она кокетничала со мной, но, по-моему, это часть ее манеры общения и не стоит сильно обольщаться. Маргарет – тот опасный тип женщин, которые флиртуют с тобой напропалую, но стоит тебе ответить на это своей инициативой – получаешь судебный иск.