Поэтому мы пили, пили до бесконечности, хотя в какой-то момент подливать я стал только себе. Когда бутылка стала подходить к концу, разговор мог продолжаться только в двух направлениях: мы или проснулись бы вместе с чувством глубокого стыда за то, что смешали бизнес и секс, или заговорили бы на самые личные темы и так провели бы все время, пока не рассвело. Стоит ли говорить, что я счел благоразумным уйти во второе направление.
И, разумеется, это было большой ошибкой, далекой от благоразумия. Маргарет поделилась тяжелым разводом с бывшим мужем-режиссером. Отличный знак для мужчины, казалось бы, но это была ловушка. Обсудив довольно откровенно свой брак, она сочла себя вправе поковырять и мои болячки. Конечно, речь зашла об отце.
Черт, я правда не знаю, в какой момент я вывалил ей все. Думал, что если она была такой откровенной, значит, и я могу. Но я не мог, не должен был. Я кромешный идиот. Но все это время мне так нужно было поговорить об этом хоть с кем-нибудь. Но рядом все время оказывались не те люди. Меня всегда могли осудить, заподозрить, выдать полиции или, что хуже всего, посочувствовать и пожалеть.
Маргарет же слушала меня жадно, почти не дыша и постоянно кивала головой, подбадривая меня в каждом шаге, каждом повороте моей истории. Она впитывала мою боль, как губка, и она не оставляла на ней и следа. Напротив, Маргарет словно становилась больше и сильнее с каждым моим словом. Когда я увидел это в ней, было уже поздно. Она проглотила не только мою историю, но и меня, и теперь сидела уставшая, сытая и довольная.
Ее реакция успокоила меня. Раньше мне казалось, что если я с кем-то поделюсь моим отношением к отцу, это будет принято со страхом, омерзением или брезгливым сочувствием. Но Маргарет смотрела на меня так же, как и раньше, хотя в ее глазах появилось что-то, чего я не видел до этого – внимательное наблюдение охотника за диким зверем. Она как будто нашла что-то родное во мне, отчего я стал еще более откровенным, стал выкладывать ей самые глубоко запрятанные тайны, самые застарелые обиды на отца, как в кабинете у психотерапевта, только не боясь быть осужденным. Маргарет кивала, сжимала мою ладонь или плечо, а я чувствовал себя свободным. Мне нужно было это. Я даже улыбался, наверняка выглядел при этом по-дурацки.
Когда она ушла, я некоторое время еще сидел на диване и улыбался своим мыслям. Но через пару минут пришло осознание того, что я наделал. Я открылся совершенно постороннему человеку. И не просто постороннему – человеку, от которого немного зависел и который гораздо меньше зависел от меня. Я доверился писательнице. Они все используют людей, используют чужую откровенность. О чем я думал?
Но Маргарет кажется другой. Она заслуживает этого доверия.
Мы все немного выдохнули, потому что сам виновник этого напряжения сорвал пластырь.
– Он погиб в прошлом году. Несчастный случай. Было короткое разбирательство полицией. Не было состава преступления, но какое-то время имя моей семьи полоскали в прессе.
– Ваше имя, – вставила Агата.
– Дорогая, вы отрастили себе хребет на кухне? – внезапно выпалил Николас и тут же видимо пожалел об этом, прикрыв от стыда глаза и покраснев. – Простите. Уже никаких нервов не хватает.
Агата обиженно отвернулась ото всех.
– Вас подозревали в убийстве отца? – скорее сказала, чем спросила Влади.
– Прессе было выгодно ухватиться за это предположение, – кивнул Николас. – Но мне не предъявляли обвинений, я не был арестован. Все это только повод для сенсации у журналистов, не имеющий под собой оснований.
– Так уж и не было оснований, – поднялась из своего кресла Агата, решившая, видимо, что теперь скажет все как есть.
Николас вопросительно смотрел на нее, а кончик его мизинца, попавший в поле моего зрения, нервно подрагивал.
– Договаривайте, – прохрипел он, потеряв голос на середине.
Агата медленно подошла к столу, аккуратно открыла упаковку печенья, достала один крекер, посмотрела его на свет, прищурившись, и, убедившись, что все уже дошли до крайней степени любопытства, проговорила:
– Это не такой большой секрет. Отец хотел лишить вас наследства в пользу другого человека. Завещал ему управление издательством. Успел это объявить, но не успел это сделать официально. Приятное совпадение. Маргарет мне рассказала. Вот вам и мотив, рыцарь без страха и упрека. И для беспокойных ночей, и для второго убийства.
Закончив, она хрустнула печеньем в гробовой тишине. Капелька пота скользила у виска Николаса, который смотрел на нее, не отрываясь и чуть дыша. Мне казалось, у него случится сердечный приступ. Влади сидела в своем кресле, готовая сорваться с места в любой момент. Но критическая ситуация не возникла. Вместо того чтобы бурно отреагировать, Николас опал в кресло, как будто от него остался только его костюм, неправильной глыбой возвышающийся на сиденье.
– Это правда? – задал ему вопрос Джей Си. – Вы имели отношение к смерти своего отца?
– Нет, – хрипло выдавил Николас.
– Вряд ли стоит доверять всему, что вы говорите, – продолжала Агата. – Вы держитесь уверенно, но лжете даже в мелочах. А это один из признаков психически нездоровых людей. Почему бы не соврать и по-крупному. Например, об убийстве.
Николас выглядел убитым. Из него словно выкачали воздух. Вместо уверенного в себе, собранного издателя мы наблюдали человека на грани нервного срыва.
– Даже если у меня были основания, как вы считаете, убить отца, – начал он медленно и глядя перед собой невидящими глазами, – я этого не делал. Но для убийства Маргарет у меня не было оснований.
– Тогда зачем вы солгали о том, где были в момент убийства?
Реакция Николаса на обвинения Агаты была такой очевидной, что мы все уже вынесли ему приговор, но этот ее вопрос словно вбил последний гвоздь.
– Что вы имеете в виду? – ухватилась за него Влади.
Агата так наслаждалась прикованным к ней вниманием, что не спешила с ответом, смакуя свой звездный час.
– Он говорит, что все время, которое отсутствовал в гостиной, находился на улице, где курил. Но это ложь. Он не выходил на улицу. Ведь так? – обратилась она к нему.
– Но вы же встретились в гостиной, когда он заходил в дом с улицы, – напомнила я: почему-то мне очень не хотелось, чтобы убийцей оказался Николас, хотя сигнальные флажки махали в его сторону слишком очевидно.
Агата повернулась ко мне чуть ли не с благодарностью за удачную подачу:
– Так и было, – кивнула она. – Мы встретились, когда я выходила из кухни и шла в гостиную. Мы встретились и пошли к вам пить шампанское: еще в холле услышали хлопок пробки. В тот момент я ничего не заподозрила, но потом вспомнила. Вы, Маделин, спросили его, как погода на улице и он сказал, что там все без изменений. И действительно: за окном шел дождь. В кухне большое окно и его там было отлично видно и слышно. Но когда я встретила Николаса, на нем не было ни капельки. Ни на волосах, ни на лице, ни на костюме. А мы все выходили с ним на перекуры и знаем: спрятаться там совершенно негде.
Все смотрели на Ямина, не отрывая глаз, а он с каждым словом словно становился меньше.
– А ты хороша, малышка! – с уважением произнес Билл, восхищаясь Агатой.
– Вы не выходили из дома, – ошеломленно проговорил Джей Си. – Вы все это время оставались внутри. Вы… Это вы?
ИНТ. БАР ДЖЕЙ СИ ВЕЧЕР
Стены оформлены хозяином в эклектичном стиле. Джей Си, привлекательный парень, сидит, вытянув ноги, на темном обшарпанном диване за таким же столом у витрины с видом на шумный центр города. На вид ему немного за тридцать, у него густые растрепанные волосы, мятая футболка и потертые джинсы. Большие пальцы рук в карманах джинсов. Он старается выглядеть расслабленным, но с вызовом.
БИЛЛ
(здесь и далее – за кадром)
Как ты считаешь, то, что ты даешь это интервью, сможет помочь тебе вернуть Маргарет?
ДЖЕЙ СИ
Я думал, мы будем говорить о Маргарет, а не обо мне.
БИЛЛ
Безусловно. Почему вы с Маргарет расстались?
ДЖЕЙ СИ
Об этом лучше спросить у Маргарет.
БИЛЛ
Она тебя бросила?
ДЖЕЙ СИ
К чему этот вопрос? Собираешь членов клуба по интересам?
Билл усмехается за кадром.
БИЛЛ
Значит, бросила.
Джей Си кладет ногу на ногу.
ДЖЕЙ СИ
Думаю, ты достаточно тщательно следишь за своей бывшей, чтобы быть в курсе ситуации.
БИЛЛ
Как тебе кажется, почему она была с тобой?
ДЖЕЙ СИ
Что это за вопросы? Почему люди сходятся? Тебя сводит с ума то, что она может быть с кем-то после тебя? Такое иногда случается. Но я не уводил у тебя жену. Насколько знаю, вы расстались несколько лет назад.
БИЛЛ
Мы всегда будем связаны с Маргарет. Некоторые нити нельзя оборвать.
ДЖЕЙ СИ
Ничего не имею против, если вас обоих это устраивает. Но не замечал тебя в ее ближайшем кругу общения, пока мы были в отношениях. Так что, может, некоторые нити более хрупкие, чем кажется.
БИЛЛ
Ты до сих пор разговариваешь так, будто вы еще вместе и тебе нужно ее защищать. Но правда в том, что она уже перевернула эту страницу и живет дальше, а ты все еще хватаешься за подол ее платья.
ДЖЕЙ СИ
Если хочешь снять автопортрет, зачем направил камеру на меня? Я не планирую обсуждать наши с Маргарет отношения, не трать свое и мое время.
Пауза.
ДЖЕЙ СИ
Мне казалось, этот фильм о работе Маргарет над романом о Сердцееде. Но мы расстались еще до того, как она получила этот контракт.
БИЛЛ
Но она обсуждала его с тобой?
ДЖЕЙ СИ
Мы почти не говорили о работе.
БИЛЛ
Она просто использовала тебя, да?
Джей Си морщится.
ДЖЕЙ СИ
У нас были отношения, и они прошли. Не думаю, что кто-то кого-то использовал. Во всяком случае, я так не воспринимаю отношения.
БИЛЛ