– А где она?
– Направо по коридору третья комната. Она тут, белье перебирает.
Тамара оказалась крупной бабищей, загородившей собой весь дверной проем. В складках мясистой физиономии притаились два хитрых глаза, стрижка с пучком на лбу придавала ей сходство с зубром.
Кастеляншу ничуть не смутили погоны Рича.
– Чаво тебе? Вызывай повесткой, ежели надо.
И повернулась к нему шарообразным задом.
– Некогда нам бюрократию разводить, уважаемая, – повысил голос Рич.
– А ты тута не командуй, тоже мне атаман, – фыркнула нелюбезная.
Рич понял, что по-хорошему эту толстокожую не проймешь. Развернув ее к себе рывком, он ткнул ей в морду список Зайцева.
– Отвечай быстро, что это?
Возмущенная баба попыталась выдавить «прокурора» из комнатки, но Рич жилисто уперся в косяки.
– Эй, откуда ты такой взялся? – набычилась Тамара.
– От верблюда. Бегом выкладывай, что за список.
Столкнувшись с реальной силой, бегемотиха присмирела.
– Погодь, милок, очки возьму.
Она нацепила окуляры.
– Откуда это у тебя?
– У Зайцева в комнате нашел.
Тамара вернула ему листок.
– Электрошвабры, электровеники, ведра в подсобке коменданта стоят. Про остальное не знаю.
– Где эта подсобка?
– Идем.
Вперевалку шаркая, она довела Рича до конца коридора.
– Тута.
– Ключи есть?
– Нет.
Разогнавшись, Рич прыгнул на дверь. Добавил ногой.
– Чего творишь? – заверещала кастелянша.
Рич хотел отмахнуться, но задержался на ней взглядом. Гм, добрая туша, центнер с гаком. Недолго думая, он обхватил Тамару вокруг крупа.
– Эээ! – заголосила тетка.
Поздно. Крепко спаявшись с кастеляншей в одно целое (в нос шибануло потом и хлоркой), Рич ринулся на дверь. И вынес замок с треском.
– Спасибо, уважаемая, – прокряхтел он, помогая кастелянше подняться.
Тамара огрела его так, что фуражка слетела.
– Кто дверь чинить будет, ирод? Вот пожалуюсь на тебя начальству, чтоб тебя…
Она поковыляла из подсобки, охая и причитая.
Рич отряхнув мундир, нащупал выключатель и зажег свет. В подсобке имелся стандартный инвентарь для уборки общаги – тряпки, виброметлы, ведра, электрошвабры. Рич начал все это разгребать. И вдруг услышал странный звук. То ли писк, то ли скулеж.
Сначала подумал, крыса. Но нет, в этом звуке вибрировал особенный надрыв. Он шел из дальнего угла каморки, из-под наваленных мешков и кирпичей.
Рич бросился сдвигать в сторону стройматериалы. Писк сделался отчаянее.
Он дорылся до дна, отбросил в сторону последний мешок. Кто-то скулил и стонал там, внизу.
«Сейчас, сейчас», – заторопился арабист. Нащупал половую доску. Подцепил ее краем лопаты, перехватил. Вынул еще одну доску и посветил люксодиодным фонариком. Зеленый свет пролизал темноту. Навстречу дернулось истощенное, подернутое бородкой лицо. Пахнуло туалетной вонью.
– Илья? – с изумлением узнал Рич.
В волнении протянул ему руку. Илья не с первого раза за нее уцепился. Мелко дрожа, выполз из заточения, с грохотом отбросил еще одну половую доску.
Они обнялись. Илья отпрянул.
– Почему ты в форме?
– Потом объясню. Тебя Зайцев запер?
– Погоди, жрать и пить охота. Но еще больше – нормально схо-дить… ууу…
Бег с препятствием
Капитан Суставин шагал к общежитию № 20 с бескорыстной решимостью. В свой законный отгул, вместо того чтобы ехать на дачу с женой укрывать цветы на зиму, он явился сюда. Наврал супруге, что в общаге намечается следственный эксперимент, на котором он непременно должен присутствовать.
Выйдя из трамвая на нужной остановке, он побрел по Большому Харитоньевскому переулку, похрустывая листвой. Мимо шла молодежь с мини-суперфонами в виде сережек. Почти все были в модных скошенных джинсах, открывающих половину бедра.
Ишь ты, мерзнут, а все равно щеголяют, подумал Суставин со смесью зависти и возмущения. И чуть не свернул голову на ультрасовременную девицу, которая высокомерно семенила ногами, втиснутыми в одну штанину, стилизованную под русалочий хвост. Капитан озадаченно хмыкнул: дочь Лиза клянчила нечто подобное.
Он вздохнул про себя, что девушки уже не обращают внимания на его замученную рожу с хроническими кругами под глазами. А ведь когда-то Серега Суставин был ого-го, давал прикурить. Полмикрорайона в Подольске сбегалась глянуть, какие трюки он выделывает с доской на роллердроме.
«А теперь что мы имеем? – мысленно загибал он пальцы. – Сварливая жена. Издерганные нервы. Перхоть в лысеющей башке. Дочь-разгильдяйка».
В таких невеселых думах он приблизился к общежитию МУГР. Деловито вошел в вестибюль. Увидев на вахте знакомую крашеную рыжуху, приветливо кивнул на турникет.
– Откроете?
Рыжуха не среагировала. Суставин постучал по стеклу.
– Эй, мадам! Вы что, не узнаете меня?
Вахтерша нахохлилась.
– Как раз очень даже узнаю.
– Так в чем дело?
– А чего я должна тебе открывать? Ты кто такой?
Суставин ухмыльнулся. Дуреха, видно, слегка свихнулась на почве одинокого кукованья. Пожав плечами, капитан вытащил из кармана удостоверение, приложил к стеклу.
– И что с того? – ощерилась нахальная тетка, обнажая квазизолотые зубы.
Похоже, она и впрямь – «тово». Суставин стиснул трубу турникета.
– Слушай сюда. Или ты меня сейчас же пускаешь, или у тебя возникнут кр-рупные неприятности.
– Ой ли? – отреагировала вахтерша с немыслимым гонором. – Я все знаю и про тебя, и про твоего дружка. Что, обгадились?
– Не понял.
– Забрали у вас дело, вот чего. Не справились, хлопчики! Так что идите гуляйте.
Суставин был ошеломлен.
– Кто вам такое сказал?
– Прокурор вместо вас пришел. Теперь он здеся расследует.
– Какой еще прокурор?
Суставин ничего не понимал. Морща лоб, изумленно разглядывал скалящуюся бабенку.
Что происходит, в конце концов? Какая-то поганая вахтерша знает такие вещи, о которых он даже не догадывается. Неужели и впрямь дело передали в прокуратуру?
Хотел осторожно расспросить, но рыжуха уже с кем-то болтала по суперфону. Суставин облокотился о турникет. Шли минуты за минутами, а она все лялякала, словно издеваясь. Долго прощалась с какой-то Верой, тюкала губами в аппарат, изображая поцелуи, и уже вроде закруглялась, но спохватывалась и снова тарахтела.
Суставин заиграл желваками.
– Как фамилия прокурора? – спросил он, едва та отключилась.
– А тебе какое дело, недотепа? Человек солидный, в форме, не то что некоторые.
– В форме? – удивился Суставин.
«Что это за мода у прокурорских пошла – по общагам в мундирах разгуливать?»
– А как он выглядел?
– Смуглый, в очечках. Очень представительный, прямо как из кино. Смотрел сериал «Зверь в законе»? Помнишь, там…
Суставин отмахнулся. Он знал кое-кого из прокурорских, иногда пересекался с ними по разным делам. «Смугленький в очках. Кто ж это такой, Бердыев, что ли?»
– Да он и сейчас тут. Расследует, – похвалилась рыжуха.
А вот это уже интересно. Суставин навалился на окошко.
– Девушка, может, все-таки пустите? У меня для этого прокурора ценные сведения есть.
– Вот когда он выйдет, ты ему по всей форме и доложишь, – заявила вредная тетка. – Неча по общаге шататься кому попало. «Тайна расследования», понятно? Видал такой фильм? А ты посмотри. Может, тогда научишься дела распутывать.
Эта сволочь уже изрядно раздражала капитана. Он мог, конечно, достать пистолет, припугнуть дуру, чтоб в штаны наложила. Но не хотелось звереть. Будешь потом полдня себя укорять, что не сдержался. К тому же рассказ о прокуроре совершенно сбивал с толку.
Отклеившись от вахтерского окна, Суставин затоптался в смутном смятении. Зря он, видно, с женой на дачу не поехал.
Где-то на первом этаже послышались шаги. Двое, машинально диагностировал Суставин.
«Может, повезет на толковых студентов? Хоть какую-то информацию из них выужу», – подумал он.
Из-за поворота в холл, сияя прокурорскими галунами, вынырнул не кто иной, как Рич Иванов. Чуть позади брел Илья Муромцев, изможденный и небритый, но узнаваемый.
Увидев капитана, Рич среагировал первым. Развернулся и пихнул Илью. Они бросились обратно в общагу. Суставин перемахнул за ними через турникет, презрев вопли вахтерши.
Это был чистый азарт. Страсть погони. Завернув на лестницу, капитан коньком запрыгал по ступенькам за преступной парочкой. Золотая юность вновь бушевала у него в крови. Перхоть в лысеющей башке, говорите? Дряблость-вялость? Га-га!
С третьего этажа выплыла кастелянша с ворохом белья, потопала вниз. Обогнуть этот «айсберг» было невозможно. Рич с Ильей вонзились в объемное брюхо. Их моментально завалило наволочками, опутало простынями, оглушило визгом.
Все трое покатились под ноги Суставину, не оставляя тому ни малейшего шанса увернуться…
Эх, Алина, Алина
– Ну, спасибо, удружил! Я же просил беречь форму. А ты что с ней сделал?
Голос Игоря Ткачева раздраженно колотился в трубке.
– Ты в футбол в ней играл, что ли? Огород копал?
Рич с трудом соображал, о чем говорит Игорь. Голова все еще болела. Уже не так сильно, как в первый день, но довольно противно.
– Что ты имеешь в виду? – еле выдавил он.
– Он еще спрашивает! – воскликнул следователь прокуратуры. – Ну ладно грязь на штанах, но такой пакости я от тебя не ожидал. Сегодня встречаем коллег из Португалии. Естественно, в форме. Стоим, раскланиваемся. Вдруг у меня карман шевелится. Смотрю – таракан лезет. Тут португальцы, а у меня таракан. Пришлось его обратно в карман заталкивать и прямо там давить. Не представляю, что было бы, если б они это заметили.
– Думаешь, в Португалии нет тараканов?
– В мундире сотрудника прокуратуры?!
– Всякое может быть.
Игорь патетично заголосил, потом еще немного поворчал. Наконец успокоился.
– Ладно, как самочувствие?