«Хуан Доркас будет убит на предстоящей встрече ОАГ. Решите сами, какая страна больше всего выиграет от этой смерти».
Да Сильва внимательно посмотрел на друга.
— У меня такое ощущение, — медленно произнес он, — что мы оба, возможно, многое недоговариваем…
И он резко повернулся, чтобы сделать заказ терпеливо стоящему рядом официанту.
III
В конце девятнадцатого века центр социальной активности небольшого тогда городка Рио-де-Жанейро находился в живописном районе под названием Лапа, на перекрестке Руа Риачуэлло, Мем-де-Са и паутины близлежащих улочек и переулков. В те дни многие предпочитавшие жить поближе к центру, были вынуждены строить свои двухэтажные дома на каменистых выступах соседней горы, и нередко добраться до них от извивающейся далеко внизу Руа Риачуэлло можно было только по напоминающим лестницы с гранитными ступенями улочкам, где не проехать было кебам и фиакрам, а также завоевывавшим тогда популярность среди состоятельных людей велосипедам.
Сегодня люди, считающие автомобиль или автобусную остановку возле самого дома неотъемлемой частью своего бытия, оставили эти узкие, карабкающиеся вверх улочки беднякам, которые не могут себе позволить пользоваться автомобильным транспортом, и немногим эстетам, которые считают, что низкая плата за квартиру и великолепный вид, открывающийся из окон, стоят некоторых неудобств. И, конечно, встречаются люди, не относящиеся ни к той, ни к другой категории и живущие здесь потому, что эти высоты редко посещают чужие, — например, полицейские, — поскольку подъем долог и крут.
Насио Мадейра Мендес медленно поднимался по широким скользким ступеням Ладейра Портофино, давно смирившись с потоками дождя, промочившего его насквозь через несколько секунд после того, как он покинул машину «скорой помощи». Он очень надеялся, что Себастьян окажется дома и даст ему сухую одежду и чего-нибудь согревающего. Потоки воды, сбегающие по гранитным ступеням, несколько раз едва не сбили его с ног. Он остановился перевести дыхание и осмотреться. Внизу мокро поблескивали крыши домов; вдали Рио был окутан серой пеленой дождя.
Насио покачал головой. Странно, но он не испытывал той радости, которую надеялся ощутить, вернувшись в любимый Рио-де-Жанейро после трехлетнего отсутствия; в мечтах он всегда представлял, что в этот день будет ярко светить солнце, густо синеть море и приветственно качать верхушками гигантских пальм теплый ветер. Он не то чтобы забыл, какие в Рио бывают дожди, — Боже правый, ну и дожди! — просто почему-то был уверен, что вернется непременно в хорошую погоду, и теперь чувствовал себя обманутым. Даже удовлетворение от того, что нашел выход из, казалось бы, безвыходной ситуации и сумел сбежать с «Санта Эужении», которое он испытал, когда вертолет опустился в аэропорту, оставило Насио. После всех событий осталась, пожалуй, лишь радость от того, что удалось сбежать из скорой помощи, да и то в основном из-за опасений, что машина вот-вот врежется в какой-нибудь фонарь, а он и эти двое сумасшедших в кабине разлетятся на куски.
Побег из скорой оказался гораздо проще, чем он ожидал. Он сидел сзади — сел, как только его отвязали от носилок, — и размышлял, когда лучше постучать в кабину, чтобы остановились, но тут скорая свернула на Фрай Канека и натолкнулась на длинную вереницу грузовиков, застрявших позади автобуса. К счастью, водитель скорой ухитрился вовремя затормозить. Мало того, он вылез из кабины, чтобы ответить на высказывания водителя грузовика в адрес его предков, — водителю грузовика надоела воющая у него над ухом сирена, ведь было совершенно ясно, что он ничего не может сделать. К нему тут же присоединился напарник, который терпеть не мог грузовики и их водителей по принципиальным соображениям, — он считал, что именно они мешают машинам скорой помощи развивать необходимую скорость. Во время спора Насио просто вышел из машины, закрыл дверцу и завернул за ближайший угол. Никто его не заметил. Немногие прохожие, оказавшиеся в это время на улице, спешили, склонив головы под дождем, и не видели ничего, кроме собственных ботинок да выбоин на тротуаре.
Насио вздохнул, взглянул на уходящие вверх ступени и снова двинулся вперед. Было совершенно ясно одно: работа, которую приготовил ему Себастьян, должна стоить того беспокойства и тех неудобств, которые ему пришлось перенести. Речь, разумеется, шла только об оплате, а не о характере работы — это было оговорено еще в Лиссабоне. Во всяком случае Насио Мадейру Мендеса наняли только с одной целью — использовать его единственный талант. Во всей Бразилии не было никого, кто бы умел лучше пользоваться снайперской винтовкой, и почти никого, кому было бы так же безразлично, в кого стрелять.
Широкие ступени становились все уже, приближаясь к вершине, словно строители устали таскать наверх тяжелые каменные плиты и поняли, что здесь никогда не будет оживленного транспортного движения. Наконец Насио добрался до верхней площадки и подошел к последнему дому слева.
Он несколько раз подергал рычажок звонка, пока не сообразил, что в доме темно. Он подумал было, что Себастьяна может не оказаться дома и тогда долгий подъем окажется напрасным, но в этот момент заметил огонек свечи в окне стоящего внизу дома и облегченно вздохнул. Обычные перебои с электричеством, — может быть, из-за грозы, а может, какой-то инженер нажал не на ту кнопку. Почему-то подтверждение, что родной город не изменился за время его отсутствия, ничуть не успокоило Насио. Он снял руку со звонка и принялся стучать кулаком в дверь, давая разрядку своим чувствам.
На втором этаже чуть шевельнулась занавеска, и через минуту-другую дверь приоткрылась на длину цепочки. За дверью стояла красивая девушка лет двадцати семи двадцати восьми. Одну руку она прятала за спину, как бы предупреждая, что там может быть оружие. Ее большие темные глаза окинули промокшую фигуру, скользнули по пустынным ступенькам Ладейры и снова вернулись к лицу незнакомца. Она отбросила с лица густые волосы и, убедившись, что посетитель не представляет опасности, бессознательно приняла кокетливую позу. Голос у нее был низкий, мелодичный, хотя и настороженный. Здесь, наверху, посетители бывают редко.
— Что вам нужно?
— Сеньор Пинейро. Он дома?
Несколько мгновений девушка внимательно изучала его.
— Он спит.
— Так разбудите же его, черт побери! — взорвался Насио.
О шестнадцать святых покровителей Рио, неужели он проехал полсвета, чтобы стоять здесь под проливным дождем, дожидаясь, пока выспится Себастьян?!
Ни резкость тона, ни мрачное выражение лица не произвели на девушку ни малейшего впечатления. На лице ее появилось замкнутое выражение, глаза продолжали по-прежнему бесстрастно изучать Насио.
— Для кого его нужно разбудить?
— Скажите, что я — Насио. — Он прищурился, глядя за спину девушки, словно оценивая потенциальную опасность. — Скажите, что приехал его друг. Из Лиссабона. — Порыв ветра обрушил на него новые потоки воды, и, несмотря на желание выглядеть перед девушкой крепким парнем, он поморщился. — И скажите, чтобы поторопился.
— Одну минуту.
Дверь медленно, но уверенно закрыли у него перед носом.
Он сунул руки в карманы брюк и съежился, пытаясь как-то защититься от дождя. Далеко внизу, окутанная пеленой дождя, проехала машина, разбрызгивая колесами воду. Он сердито покачал головой. Ну и денек для возвращения домой! Было совершенно непонятно, как можно так замерзнуть под теплым дождем Рио, который он хорошо помнил. И самое главное — где этот проклятый Себастьян?
На сей раз ждать пришлось дольше. Наконец дверь медленно приоткрылась и поспешно закрылась снова, чтобы можно было снять цепочку. В дверях стоял красивый крупный мужчина лет сорока с растрепанными каштановыми волосами. Заспанное лицо его выразило удивление.
— Насио! Черт возьми, как ты?.. — Тут Себастьян сообразил, что идет дождь и не только гость, но и он сам может промокнуть. — Входи скорей!
Промокший гость проворно перешагнул порог, не обращая внимания на протянутую руку. Себастьян задержался, окинув взглядом пустынные гранитные ступени, — похоже, прочно укоренившаяся привычка, захлопнул дверь и снова закрыл ее на цепочку. Потом повернулся к стоящей рядом девушке.
— Ирасема! Зажги свечи на кухне! И приготовь выпить чего-нибудь горячего. — Он отвернулся от девушки и взял за руку вновь прибывшего. — Насио! Ты все-таки приехал! Я не ожидал…
Насио стряхнул его руку и изучающе оглядел полутемную комнату, словно выбирая, на какое кресло сбросить свою мокрую одежду.
— Да снимай ты с себя все мокрое. Ирасема! Халат… — Тут ему пришло в голову, что от такой влаги один из его халатов может сесть или полинять. — А еще лучше — одеяло. — Он повернулся к ожидающему Насио, который насмешливо скривил губы, словно прочитав мысли хозяина дома. — Ну, снимай, снимай! Не хватает еще, чтобы ты простудился.
Насио мрачно ухмыльнулся:
— Можешь обо мне не беспокоиться. Если я не заболел за эти несколько минут, слушая тебя, то меня уже ничто не возьмет.
Себастьян предпочел пропустить это замечание мимо ушей.
— Все равно раздевайся. — Тут он сообразил: — И не обращай внимания на Ирасему. Она видела мужчин.
— Не сомневаюсь.
Насио стянул с себя рубашку, за ней последовали плотно облепившие тело брюки. В комнату, покачивая бедрами, вошла девушка. Она положила на стул свернутое одеяло и ушла за свечами. Скинув остатки одежды, Насио завернулся в одеяло, с удовольствием ощутив его мягкое прикосновение, и повернулся к Себастьяну.
— Как насчет выпивки?
— Выпивки? Ах да! Ирасема…
Девушка уже возвращалась обратно. Ее пышная грудь отчетливо обрисовывалась под свободным свитером. В одной руке она держала бутылку пинги — бразильской водки, в другой — несколько свечей. Себастьян достал из буфета бокалы; девушка подошла, налила в бокалы пингу и снова отступила в сторону. Насио наблюдал за ее спокойной красотой, поражаясь, что такому человеку, как Себастьян, досталась такая девушка; потом отбросил эту мысль и опустился на стул. Всему свое время и место, и сейчас ему не до девушек. Сейчас надо выполнить работу и получить деньги. Если заплатят прилично, у него будет сколько угодно девушек. Он пил маленькими глотками и чувствовал, как понемногу уходит усталость.