– Но если он всерьез уверен, что может найти лекарство, – вмешалась Спинелли, – почему он просто не запросил грант на проведение исследований?
– Потому что никто бы не одобрил его методы лечения. К тому же он не мог рассказать, с чего начинал. А также потому, что он хотел изолировать подопытных так же, как поступал всегда, но в обычных условиях это невозможно. – Данте покачал головой. – Мы с госпожой Каселли всегда задавались вопросом, почему Отец не похищал уличных или брошенных детей. Зачем так рисковать, зачем совершать убийства и инсценировать аварии? С точки зрения медицинских исследований ответ очевиден: ему нужно было знать о подопытных все, включая возможные генетические отклонения. Он должен был знать, кем были их родители, как они жили, какие лекарства принимали…
– Лабораторные условия, – сказала Роберта.
– Именно. – Данте взглянул на Спинелли. – Простите, если я для разнообразия сменю роль и тоже кое о чем вас спрошу… Вы не могли бы мне сказать, были ли проведены анализы медикаментов, найденных в подвале Немца?
Спинелли кивнула:
– В настоящий момент совпадений с составом лекарств, имеющихся в продаже, не выявлено.
– Возможно, они пока не в продаже.
– Господин Торре, вы решительно исключаете возможность, что Немец действовал в одиночку? – спросил Курчо. – Во время расследования не было обнаружено никаких доказательств существования Отца. Вполне вероятно, что Немец и сам разбирается в медицине.
Данте покачал головой.
– Знаю, вы предпочли бы считать, что его никогда не существовало, но Отец все еще на свободе, – ответил он. – Он лишился своих людей, лишился Немца, который убивал по его приказу, лишился финансирования. Но за ниточки дергал именно Отец, и он смертельно опасен. Мы должны остановить его, если не хотим, чтобы история повторилась в другом месте и с новыми подопытными кроликами.
На несколько секунд воцарилось молчание.
– Вы закончили? – грубо спросил Ди Марко. – Если да, то мне пора возвращаться к серьезной работе.
– Закончил, – сказал Данте. – Спасибо за ваш ценный вклад.
Спинелли пожала руку полковнику:
– Спасибо, что приняли участие.
– Это был мой долг, синьора. – Ди Марко встал и вышел, не прощаясь.
Остальные неуверенно и слегка смущенно переглянулись. Данте мысленно вздохнул. Он надеялся, что его увенчают лаврами, но, к сожалению, его красноречивое выступление привело к весьма посредственным результатам. В глубине души ничего иного он и не ожидал. Он посадил семя, и, возможно, однажды оно даст росток. В следующий раз все эти магистраты и полицейские уже не отмахнутся от очередной незначительной зацепки или случайного совпадения, пожав плечами. Есть шанс, что они по меньшей мере задумаются.
Данте закурил и почувствовал, что ему срочно необходима чашка хорошего кофе и такая огромная кружка «московского мула», чтобы в ней можно было плавать. Он попрощался с участниками брифинга и поблагодарил их за похвалу – в особенности эксперта из ЛАБАНОФ, которая оставила ему свой номер телефона. Тем временем Коломба как будто ушла в себя. Она угрюмо стояла в стороне, и он не мог этого не заметить. А ведь приехала она в хорошем настроении. Да и во время его доклада все было нормально. Что же случилось? Данте шагнул было к ней, но его опередил Курчо.
Полицейский взял Коломбу под локоть и подвел к перилам. Она взглянула на него, на губах ее мелькнула улыбка, и он тотчас же выпустил ее руку.
– Сегодня я услышал много интересного, хотя и не знаю, насколько все это может помочь нам в расследовании. А что скажете вы?
– Скажу, что верю в версию Данте, – мрачно ответила Коломба.
Курчо пригладил усы:
– Хотя доказательств у вас нет.
– Доказательства мы выудили со дна озера. Как бы то ни было, спасибо за все.
Он улыбнулся:
– На ферме вы меня уже поблагодарили, но если хотите рассчитаться… Почему бы вам не заскочить ко мне в офис на днях? Поговорим о вашем будущем.
– В полиции? – изумленно спросила Коломба.
– Прежде всего необходимо, чтобы уладились ваши проблемы с законом, но я уверен, что закончится все хорошо. Так почему бы не подумать о вашей карьере заблаговременно?
Она покачала головой:
– Дайте мне еще несколько дней.
– Хорошо. Через несколько минут за мной приедет водитель, и я вернусь в Рим. Не желаете присоединиться? Если угодно, господина Торре я тоже приглашаю.
– У меня еще осталось здесь одно дело. Я должна… кое с кем встретиться. – Взглянув через плечо полицейского, Коломба заметила, что Данте направляется к ним. Ее охватила паника. – Простите, мне пора идти.
Она развернулась и почти бегом покинула террасу. Обиженный Данте остался стоять с открытым ртом. Стыдно вот так его бросать, но он слишком легко читает ее мысли. Пришлось бы ему врать, а из этого точно ничего бы не вышло. Лучше сбежать, а потом извиниться.
На улице похолодало, и огоньки витрин напоминали, что скоро Рождество. Коломба дошла по проспекту до исторического центра Кремоны. Пришлось заглянуть в три аптеки, прежде чем она нашла то, что искала. Наконец она оказалась перед бронзовой дверью ограды, отделяющей от пешеходной улочки двор палаццо восемнадцатого века с аккуратно уложенной брусчаткой. Коломба позвонила в звонок, и горничная провела ее на второй этаж через гостиную с камином и длинный, заставленный книжными шкафами коридор.
Аннибале Валле ждал ее, расположившись в огромном кресле. Одет он был в домашний халат, который легко мог заменить парус какой-нибудь бригантине. Он попивал коньяк из бокала, казавшегося наперстком в его руке.
– Что вам надо? – вздохнул Валле. Комнату освещал только небольшой светильник, стоявший на столике возле него. На лице толстяка лежали длинные тени.
«Он на него не похож, – подумала Коломба. – Нисколько не похож. Как я могла этого не замечать?»
– Разве вы не рады, что нас с Данте освободили?
Он сделал глоток коньяка.
– Сегодня утром я позвонил ему, чтобы поздравить. Даже пригласил его на обед, но… Похоже, мой дом ему не слишком по вкусу. Мне и самому он не нравится. Это всего лишь выгодная инвестиция. Данте его унаследует.
Коломба развернула стоящий перед Валле стул и села на него верхом.
– Завтра мы возвращаемся в Рим.
– Хорошо, – сказал он.
– Но сначала мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали. – Коломба вытащила из кармана аптечный набор для сбора ДНК-материала. Разорвав запечатанный конверт, она вытащила пробирку и достала из нее стерильную ватную палочку. – Возьмите это в рот.
Валле прищурился:
– Нет.
– Это не больно. Я только соберу немного вашей слюны.
– Нет. И вы не можете меня заставить.
– Я могу сделать у вас забор слюны насильно.
– Вы готовы избить старого инвалида?
– Я готова избить вас.
Валле вздохнул:
– Как вы поняли?
«Так это правда», – подумала Коломба. Растаяла последняя капля надежды на ошибку.
– Я нашла семейный альбом, который вы спрятали у Ванды. Тот самый, который вы якобы сожгли.
Валле грустно улыбнулся, и по его лицу побежали складки морщин.
– Я так и не решился его уничтожить. Ведь, кроме этих фотографий, у меня ничего не осталось на память.
– На память о Данте.
– Да. – Он сделал еще глоток коньяка. – Я смирился с тем, что навсегда его потерял. В тюрьме… мне стало плевать даже на то, что мне никто не верит. И вдруг является мой адвокат и сообщает, что Данте нашелся. Что он сбежал от похитителя, который держал его в силосной башне все эти годы. Что ему не терпится меня увидеть. И я поверил в чудо.
«Я тоже поверила, – подумала Коломба. – Все мы поверили».
– Мне выдали приличный костюм и мигом покончили со всеми проволочками, лишь бы я мог поскорее выйти на свободу, – продолжал Валле. – По тюрьме уже поползли слухи. Заключенные впервые смотрели на меня без презрения. Я больше не был… педофилом, убийцей детей. Меня угостили шоколадом, сигаретами… Я почувствовал… – Он покачал головой. – Да что там, словами этого не передать. В больницу меня отвезли без наручников, на гражданской машине. Я понимал, что он вырос, изменился. Одиннадцать лет прошло. Я знал его ребенком, а теперь должен был встретить совсем взрослого парнишку. Но все это не имело никакого значения. – Он откашлялся. – Я верил в чудо, пока не увидел его. Мальчик закричал: «Папочка!» – и чуть не задушил меня в объятиях. Но я знал.
– Вы знали, что это не он, – выдохнула Коломба.
– Да. Это был не Данте. Не мой сын.
Валле подлил себе коньяка. Он показал Коломбе на бутылку, но та холодно покачала головой:
– Продолжайте.
– Если вы настаиваете. – Валле облизнул губы. – Парнишка без продыху болтал о том, что делал Данте, когда был маленький. И ни в чем не ошибался. Вот только это был не он.
– Но вы промолчали.
– А как бы вы поступили на моем месте?
– Сказала бы правду.
– Для чего? Чтобы вернуться за решетку? Я был невиновен! Я защищал парнишку! Дал ему крышу над головой! Любил его… – Приступ кашля помешал ему договорить. – Пытался полюбить… – наконец тихо добавил он.
– Вы его отослали.
Валле пожал плечами:
– Он начал замечать, что его воспоминания не всегда соответствуют реальности. И от этих несоответствий его состояние ухудшалось. Рано или поздно он бы понял, что что-то не так.
– И разрушил бы вашу жизнь, – с презрением сказала Коломба.
– Прежде всего он бы разрушил свою собственную жизнь. Он бы внезапно узнал, что он… ничто.
Коломба с вожделением посмотрела на бутылку. Теперь она жалела, что отказалась от коньяка. Но лучше выпить яду, чем прикоснуться к чему-либо в этом доме.
– Он гораздо больше, чем ничто, – пробормотала она.
– Возможно, сейчас это и так. Во многом благодаря мне, – сказал Валле.
– Неужели ни у кого не возникло ни малейших сомнений, что Данте – ваш сын?
– Нет. Все купились – и судьи, и копы. Имя Данте было в предсмертной записке Бодини. А тестов ДНК тогда еще не проводили. Кажется, целый век прошел… – Валле уставился на Коломбу. – Я мог бы выдать вас двоих полиции еще до того, как вы добрались до озера. Мог бы вас остановить.