С замиранием сердца парень наблюдал, как две смазанные тени вновь столкнулись, как ударная волна вновь разошлась по округе, разметав пыль. Однако, почти сразу после этой короткой стычки Кусай вдруг разорвал дистанцию и в этот момент Эдван понял — пора! Помянув Первого, он сосредоточил всю собранную силу в ладони, которую сразу же обожгло дикой болью, но парень не обратил на это внимания. Время поджимало! Краем глаза Эдван заметил, как Кусай отправил в тёмную фигуру врага настоящий рой странных грязно-серых шариков, в которых он признал сгустки со энергией Смерти. Сзади раздался лязг стали — Амина схлестнулась с какой-то обезьяной за его спиной, и в этот момент вражеский командир, уклоняясь от снарядов кота, очень удачно приземлился на открытую выжженную площадку.
«Сейчас», — пронеслась мысль в голове парня.
Пальцем Эдван вывел в воздухе громадное Слово Грома, в прыжке пронзил его рукой и, вылетев из-за поваленного дерева, указал двумя пальцами на вражеского командира, высвобождая всю накопленную энергию. Громадная, белоснежная молния, словно росчерк божественной кисти, на какое-то мгновение соединила Эдвана и мастера Озера. Потрёпанный и немного измотанный, он, полностью сосредоточившись на своём противнике, попросту не ожидал столь мощной атаки с другой стороны, а почувствовав её в самый последний момент, не успел уклониться. Скорости молнии оказалось достаточно, чтобы настигнуть уставшее Озеро. Подобно гневу самих небес этот удар с диким грохотом обрушился на него, скрывая фигуру обезьяны в белоснежной вспышке. Раскаты грома разлетелись до самого горизонта, заставив вздрогнуть даже воды Яли.
Конечно, атака Эдвана не убила мастера Озера и, наверное, даже не нанёсла тому каких-то особенно жутких увечий, но зато сумела подарить его противнику несколько драгоценных мгновений. Тех самых мгновений, что решают исход битвы. Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, Кусай хлопнул, почти мазнул лапой по голове обезьяны, и в ту же секунду та лопнула, словно старая тыква, окропив землю брызгами крови, а огромный кот, словно не желая останавливаться на достигнутом, мощным ударом лапы вырвал из груди поверженного врага что-то, издалека похожее на сердце и, подняв высоко над головой, хриплым голосом заорал: «Победа!».
Глава 87. После битвы
Смерть предводителя вкупе с грозным победным воплем Кусая окончательно сломила оставшихся фоциан и те, утратив всякую надежду, обратились в бегство. Со злорадной ухмылкой Эдван выжал немного атры и добил одного из беглецов мощным ударом молнии в спину. Другие воины также последовали его примеру, атаковав удирающих врагов, и уже через неполную минуту всё было кончено. Глядя, как копьё Амины разрывает спину последней твари, Эдван чувствовал мрачное удовлетворение от прошедшей битвы. Ни одна проклятая обезьяна не ушла отсюда живой.
— Лаут! — хриплый окрик Кусая оторвал Эдвана от созерцания поля боя.
Мастер Озера всё ещё стоял над телом поверженного врага, весь в крови и копоти, заляпанный ошмётками чужих внутренностей, с подпалинами на шерсти и подзывал юношу к себе, сжимая в лапе какой-то тёмный предмет. Судя по оскалу на невероятно счастливой морде, вкус победы, доставшейся так тяжело, был до безумия сладок. Кряхтя, Лаут выругался сквозь зубы и побрёл к командиру отряда, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в руке. От применения столь мощной молнии она до сих пор болела так, словно под кожу пальцев зашили раскалённого железа.
Пока Эдван брёл по выжженным ухабам, которые остались от участка леса на берегу реки, Кусай уселся на труп вражеского командира, и, как ни в чём не бывало, подозвал к себе Самира. Когда же оба бойца дошли до мастера Озера, тот велел им сесть на землю рядом с мертвецом и с гордостью продемонстрировал содержимое своего кулака.
— Знаете, что это?
На ладони лежал окровавленный шар, насыщенного, тёмно-синего цвета с яркими голубыми прожилками, чем-то похожими на выступающие вены. Размером он был не больше половины кулака и медленно пульсировал, словно маленькое сердце. А ещё Эдван чувствовал в этом маленьком предмете чудовищную, просто дикую концентрацию атры, которая просачивалась наружу в такт этой странной пульсацией. В голове юноши тут же промелькнул образ тела громадного ящера и смеющееся лцио Агнара, который грозился сделать из его шкуры доспех, сжимая в руках очень похожий шар…
— Ядро, — с кривой усмешкой сказал Эдван, заработав удивлённый взгляд от Самира, который понятия не имел, что это за странная штука, — которое довольно скоро исчезнет.
— Рад, что ты это понимаешь, — ответил Кусай, — тогда, не будем терять время. Надеюсь, вы оба помните, что для образования новых ядер не обязательно заполнять старые. Судя по твоему лицу, человек, ты знаешь, что с этим делать. Приступайте.
С этими словами мастер Озера небрежно кинул шар в руки Эдвану, а сам принялся беззастенчиво шарить по карманам мертвеца, на котором сидел, оставив и Самира, и Лаута в полнейшем шоке. Да что там, парень был настолько обескуражен широтой кошачьей души, что с трудом поймал драгоценное ядро, которое едва не выскользнуло у него из рук. Около мгновения парень таращился на сокровище, не в силах поверить в то, что произошло, но почувствовав утекающую наружу энергию быстро опомнился и решил отложить вопросы на потом.
— Самир, слово сбора на ладонь, — скомандовал Эдван, поворачиваясь к тигру. Тот кивнул и, проколов когтем палец, начертил нужное слово на лапе.
Лаут последовал его примеру и, кривясь от боли, кровью написал тоже самое слово на правой руке. Левая до сих пор ужасно болела и пропускать через неё огромные объёмы атры парень всё ещё опасался. Вложив пульсирующий шарик в ладонь, так, чтобы он касался слова творца, он вытянул руку перед собой, предлагая Самиру сделать тоже самое. Недолго думая, кот прижал шар с другой стороны своей громадной лапой, в которой едва не утонула рука Эдвана.
— А теперь постарайся поглотить как можно больше силы, как во время медитации над камнем. Только в этот раз она будет очень быстрой, — скороговоркой проговорил Эдван и, закрыв глаза, поспешил отрешиться от окружающего мира, почувствовав, как чужая атра, которая до сих пор несла в себе отпечаток мёртвого мастера, агрессивным потоком хлынула в его руку, заставляя сжать зубы от жуткой боли. Словно могучая, бурлящая река из расплавленного железа, она неслась по телу прямиком в сосуд души, стремясь разорвать его на части и уничтожить всё, до чего только могла дотянуться. Кости трещали, а мышцы словно жгло кислотой, как и стенки сосуда души, пока Эдван лихорадочно разбавлял эту плотную, словно ртуть, атру своей, молясь творцу, чтобы его сосуд выдержал и не разрушился под таким напором. Полминуты, которые длилась эта мучительная пытка, показались Эдвану едва ли не самыми долгими в его жизни. Каждый крохотный кусочек его тела словно пронзало тысячей игл, сердце билось, точно бешеное, а мышцы сжимались так сильно, что казалось, вот-вот лопнут. И всё же, через показавшиеся вечностью тридцать мгновений атра, лишённая воли хоозяина, наконец, покорилась юноше и, утратив свой отпечаток, заполнила его сосуд. Один из самых тяжелых этапов жуткой тренировки остался позади, теперь у юноши было достаточно сил, чтобы сдерживать бушующую реку атры, быстро разбавлять её своей и втягивать внутрь сосуда. Теперь, основной проблемой было удержать всю эту чудовищную мощь внутри сосуда и не позволить ей вновь наполнить слегка подсохшие старые ядра. Это был довольно старый трюк для взятия следующих рангов, и Эдван не преминул им воспользоваться.
А пока Лаут и Самир, кривясь и ругаясь сквозь зубы, поглощали доставшуюся от поверженного Озера мощь, Кусай с любопытством разглядывал доставшиеся трофеи. Прекрасный кинжал, который огромный кот уже повесил себе на пояс, несколько крупных камней атры, пара пластинок из золота с чеканным профилем Царя Обезьян, который, сказать по-честному, изрядно напоминал любого из его подданных, два чудом уцелевших в драке флакона со снадобьями, назначение которых ещё предстояло определить и, конечно же, копьё и доспех. Оружие поверженного врага нашлось почти в сотне шагов от места его гибели и, пожалуй, было самым ценным из всего снаряжения. Нечасто можно найти деревянное изделие, способное выдержать мощь Озера. Наверняка дерево для древка росло в специальном месте с невероятно высокой концентрацией атры. А выгравированные на копье магические знаки добавляли ему прочности, немного облегчали вес, усиливали проводимость силы и даже позволяли превращать атру в пламя, используя наконечник. Правда, была с этим замечательным оружием небольшая загвоздка — никто из кошек не пользовался копьём. Их стиль боя был больше завязан на кошачье боевое искусство, собственные когти или более короткое оружие, а отдавать столь полезное оружие людям с Лазурного пика Кусай не хотел. Взглянув на занятого поглощением атры Эдвана, кот вздохнул. Похоже, кое-кому сегодня достанется много трофеев.
Воин оглядел поле боя. Шаина с Басиром, тихо переговаривались, сидя на небольшом отдалении от Самира, пока тот вместе с человеком был сосредоточен на поглощении атры. Люди тоже постепенно сбивались в кучу, хоронили павших, которых оказалось целых четверо человек, и недобро поглядывали в сторону кошек. Единственным человеком из них, который не смотрел на Кусая со смесью страха и ненависти, была блондинка, что сражалась вместе с Лаутом. Поймав на себе её взгляд, мастер Озера отметил, что тот был скорее задумчивым и настороженным, словно эта девушка усиленно пыталась осмыслить что-то, что было за гранью её понимания. Через несколько минут, видимо, всё же приняв какое-то решение, блондинка медленно и очень осторожно двинулась в сторону мастера Озера.
Тот наблюдал за приближающейся воительницей с насмешкой во взгляде. Она подходила короткими шажками и была готова при нужде тут же броситься наутек, словно он был диким зверем, который мог наброситься на добычу в любой момент. Голову кота даже посетила шальная мысль позабавиться и припугнуть эту глупую человечку рычанием, но тот с сожалением отбросил её. Такое ребячество совершенно не соответствовало тому образу, что сложился в головах у людей и, наверняка, было навеяно эйфорией от победы над сильным противником. Дождавшись, пока она подойдёт поближе, Кусай нарушил молчание.