Проходя мимо белокурой человеческой девицы, которая трудилась над ранами нескольких кошачьих детёнышей, Берр почуял знакомый запах. Он невольно замедлил шаг и внимательно огляделся по сторонам. Нос не подвёл — запах исходил от фигуры человека в доспехе Лунной тени, что само по себе было крайне странным зрелищем для зверочеловека. Воин стоял примерно в пятнадцати шагах от дороги и, зажав копьё подмышкой, вытирал тряпкой клинок костяного меча от засохшей крови, с равнодушием взирая на развороченный битвой песчаный берег Яли.
Закончив с чисткой оружия, Эдван вернул его на пояс и довольно оглядел поле боя. Серый речной песок смешался с кровью проклятых обезьян. Глупые твари предприняли очередную отчаянную попытку помешать Клану Святого Кота добраться вовремя до Перевала. На этот раз напали с реки, в предрассветных сумерках, но у них, разумеется, ничего не вышло. Кошачьи воины с тонким чутьём заметили подбирающихся макак задолго до того, как те пересекли реку.
И зачем только пытались? Такие самоубийственные атаки вызывали у Эдвана искреннее недоумение. Как они всерьёз могли надеяться задержать Клан Святого Кота, где присутствуют два мастера Моря? Это не считая множества других одарённых зверолюдей, стоящих на защите переселенцев. Среди кошачьих постарше ходило мнение, что таким нехитрым образом Царь Обезьян избавляется от неугодных ему сородичей. В пользу этой версии говорила относительная слабость нападавших и полное отсутствие воинов знатного происхождения, которые обычно выделялись яркими доспехами и богатым оружием. Но даже так… Эдвану это казалось крайне странным и немного нелепым. Какой-то особенно извращённый способ самоубийства.
Затылком почувствовав чей-то пристальный взгляд, Эдван обернулся и заметил у дороги смутно знакомого человека-волка. Вооруженный копьём воин в доспехах племени Чёрного Клыка стоял рядом с Анной, которая обрабатывала раны неодарённых, и с интересом разглядывал Лаута.
— Мы знакомы? — спросил Эдван, стянув с лица маску. Однако, ответить человек-волк не успел, поскольку именно в этот момент к телеге подбежала троица детёнышей.
— Господин Лаут! — крикнул смутно знакомый Эдвану волчонок и, бесцеремонно ткнув пальцем в сторону парня, повернулся к своим друзьям, — смотри, это же господин Лаут! Он спас нас с папой от маймуна в лесу! Я же говорил, что он великий воин с Перевала, а вы не верили!
— Тиир, — шикнул на него отец и, взглянув на Эдвана, сложил лапы в приветственном жесте. Лаут же, в свою очередь, быстро вспомнил волчонка, который каким-то чудом сумел достучаться до его совести в зимнем лесу.
— Привет, Тиир, — улыбнулся парень детёнышу и, повернувшись к его отцу, сказал, — Берр, верно? Рад видеть.
— Взаимно! Не знал, что в кошачий клан принимают людей, — хохотнул волк, намекая на доспех.
— Это трофей, из пещеры маймуна. Той самой, — улыбнулся Эдван слегка измученно. Он уже устал объяснять всем и каждому откуда у него доспех Лунной тени. За время путешествия любопытные кошки уже успели задёргать его вопросами, а Самир, такой подлец, словно специально никому ничего не рассказывал и наблюдал, как сородичи достают парня вопросами.
— Неужели? — удивился волк, — тогда нам, наверное, стоило отправиться вслед за тобой. Глядишь, не пришлось бы носиться туда-сюда вдоль Яли, — хохотнул Берр и тут же довольно быстро погрустнел.
— Да… — вздохнул Эдван, — я слышал про Рехем.
— Проклятый Мо и его «возвращенцы», — буркнул Берр, — истоки им подавай. Ладно бы просто сами ушли бегать по лесу с голым задом, так нет же, нужно было заставить всех. А если кто не захотел — убить. Твари.
— Мне жаль, — сказал Эдван.
Берр кивнул. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание, а Тиир и другие детёныши поспешили исчезнуть с глаз взрослых. Встрепенувшись, волк вынырнул из мрачных мыслей и, решив сменить тему, попросил Эдвана рассказать о логове маймуна и его путешествии к Перевалу Тысячи Гроз. За разговором время утекло незаметно. Алхимики и лекари успели разобраться с ранеными, жена Берра успела трижды потерять и затем найти их детёныша и заболтаться с раненой тигрицей из неодарённых. Пришла пора двигаться дальше.
Владельцы контракта огня наспех сожгли нескольких погибших, после чего телеги с тяжелоранеными сдвинулись с места. Воины из отряда охраны, которые до этого собирали тела, рассредоточились вокруг движущейся колонны переселенцев так, как это было принято в клане Святого Кота, а Эдван, как единственный среди них мастер Озера, продолжил путь рядом с Анной, от которой не отходил с момента их встречи. Как и прочие лекари да алхимики она могла с лёгкостью стать целью очередного налёта фоциан и Эдван собирался сделать всё возможное, чтобы защитить её от любой опасности. Всё-таки боец из Анны был крайне посредственный…
— Как жаль, — тихо произнесла Анна, глядя на разбросанные по песчаному берегу тела фоциан.
— Кого? — сквозь зубы прорычал Берр, окинув девушку недобрым взглядом.
— Их, — ответила она, не обращая внимания на враждебный тон и тихое рычание волка, — эта война, эта бойня, — дрогнувшим голосом сказала девушка, глядя на поле боя, — Она неправильная, ложная. Столько смертей из-за пустой ненависти…
— Не жалей врагов. Особенно… этих, — тихо буркнул Эдван с отвращением, — эти твари убивали бы нас и без Первого. Мерзкие создания.
— Согласен, — поддакнул Берр.
— Вы не правы, — тихо сказала Анна, — их отношение к другим тоже следует из ненависти Первого, как и ненависть зверей или других тварей. Точно так же, как и прочие, ранее они поголовно владели силой Жизни, до тех пор, пока не стали превозносить себя как новых людей. Наследников павшей страны.
— И это их оправдывает?
— Нет, — сказала Анна, — но не лишает права на существование. Это странно… но мне очень больно видеть столько смерти. Все они, даже твари, могли спокойно прожить жизнь, но были убиты раньше срока из-за этой непрекращающейся войны. Из-за злобы и ненависти Первого. Это так… неестественно. Противно самой природе Жизни.
— И как только она его терпит, да? — оскалился Берр.
— Да, — совершенно серьёзно ответила Анна.
— Но разве в природе звери не убивают друг друга? Не охотятся? — спросил Эдван.
— Охотятся. Но не из злости, а для пропитания. Хищники не ведут священную войну на уничтожение добычи, потому что иначе им будет нечего есть.
— Не будем продолжать этот разговор, — дипломатично, насколько мог, прорычал Берр, заметив, как некоторые кошки на них косятся.
— Ты только на Перевале чего-то подобного не ляпни, — шепотом добавил Эдван.
— Я уже обсуждала это с моей наставницей, — так же шепотом сказала девушка, — я же не сама это придумала. Мы изучали историю в библиотеке на Перевале…
— Ну вот и обсуждай с наставницей, а простым бойцам таких идей лучше не высказывай. Не поймут.
— Хорошо, — хихикнула девушка и, вновь погрустнев, добавила, — просто это тяжело.
Так и шли. Перевал Тысячи Гроз неумолимо приближался. Постепенно, небо становилось всё мрачнее и мрачнее, а солнечный свет всё чаще исчезал за облаками и тучами. Всё отчётливей слышались раскаты грома издалека, а дорога отходила от реки и постепенно поднималась вверх, уводя переселенцев в сторону гор. Земля лысела. Лес и высокая трава сменялись голой каменистой почвой, мхом и редким кустарником, а через день пути впереди показался сам Перевал. Краски здесь потускнели, а от обилия грозовых туч над головой казалось, что весь мир окрасился в мрачные оттенки серого. Два громадных горных пика упирались в чёрное небо, сверкающие вспышками далёких молний. Гремел гром, разлетаясь на тысячи шагов во все стороны, и чем ближе они подходили к Перевалу Тысячи Гроз, тем тяжелее и мрачнее становилась обстановка. Величественные горы словно наваливались на плечи и давили своим присутствием, а от непрекращающейся грозы казалось, словно подбираешься к громадному ощерившемуся зверю, который всё громче и громче рычит, предостерегая подходить ближе.
Именно такое ощущение сложилось у Эдвана, когда он снова увидел неприветливые горные вершины, между которыми спряталось человеческое поселения. Даже атра, и та неуловимо изменилась в этих краях. Стала враждебнее и тяжелее, а в воздухе витал запах приближающейся войны. На подступах к самому Перевалу Эдвану, вместе с Анной и прочими членами человеческой делегации пришлось выйти вперёд всей процессии переселенцев, которая растянулась ещё сильнее прежнего из-за необходимости идти по извилистой горной дороге. Берр вместе с женой и детёнышем решил остаться в хвосте, где и шёл.
Старый Магни, формально командующий их отрядом, шел впереди всех, в окружении бойцов, лекарей и алхимиков. Эдван двигался на небольшом отдалении от них, рядом с Анной, Самиром и его матерью, время от времени оглядываясь назад, на вереницу переселенцев. С самого раннего утра его преследовало странное плохое предчувствие, но он никак не мог объяснить, откуда оно взялось и что служило его источником. Что-то ему казалось неправильным в происходящем и, немного подумав об этом, он вдруг понял.
— Самир, а где ваш глава клана?
— Глава? — удивился тигр, удивлённо оглянулся назад и недоуменно пожал плечами, — не знаю. Должно быть, где-то в конце. А зачем тебе?
— Беспокоюсь, как бы Владыка Перевала не захотел с ним пообщаться прежде, чем пускать вас внутрь, — мрачно ответил Эдван. Интуиция подсказывала ему, что Владыке Перевала не сильно захочется пускать внутрь своей крепости двух мастеров Моря и всю их армию за раз.
— Я тоже беспокоюсь об этом, — поделился Самир, — но старейшина ведь договорился.
— Вроде бы… — проговорил Эдван и на мгновение замер, как вкопанный. Он, как когда-то давно в клане Святого Кота, почувствовал на себе пристальное внимание могучей, древней сущности. Он снова был как на ладони перед Святым Котом, и на плечи, как в тот раз, что-то надавило.
Эдван моргнул, встрепенулся и вдруг почувствовал на своём правом плече чужое присутствие. Самир, подпрыгнув от неожиданности, резко сложил лапы вместе и согнулся в почтительном поклоне, как и все кошки вокруг Эдвана, а сам парень ощутил лёгкое прикосновение шерсти к своей щеке.