держится, как изящно склоняет голову, есть нечто привлекательное. По ее осанке видно, что она играет девушку благородного происхождения.
Способность показать возраст и жизненный статус несколькими умелыми жестами заслуживала восхищения. Однако на сцене присутствовал еще один персонаж, монах, который приковывал к себе внимание зрителей. На нем был парик, черные волосы растрепаны, лицо покрашено в белый цвет, как и у женщины, а на этом белом лице проведены жирные черные полосы — глубокие старческие морщины. Весьма необычный и бросающийся в глаза грим, офицер еще никогда не видел ничего подобного.
Монах шаркающей походкой прошелся по сцене, возвел очи горе и понюхал воздух.
— Послушайте, долгие годы я провел в горах, — заговорил он. — Туда привел меня мой уважаемый сэнсэй, когда я был еще ребенком. Он обучил меня священным сутрам и пути аскезы. Я никогда не общался с людьми, кроме нескольких человек, которые навещали меня в моей хижине. Я жил святой, чистой и непорочной жизнью вдалеке от соблазнов плоти и поэтому мало сведущ в людских делах. Я пребывал в полном одиночестве. Лишь странствующие монахи и дровосеки порой нарушали мое уединение…
Стражники начали перешагивать через низкие перегородки, которые ограждали места перед сценой. Зрители с удивлением наблюдали, как они методически переходили от одной ячейки к другой, вглядываясь в лица. Но представление прерывать не стали. Актеры и музыканты, возможно, и были удивлены присутствием стражников в зале, однако никак не выразили своего недоумения.
Монах пересек сцену и споткнулся о стоящую на коленях девушку. Всем своим видом выражая удивление, он обратился к зрителям:
— Постойте, что это за человек? Его лицо более нежное, чем лица тех, кого мне довелось видеть в горах. У него длинные густые шелковистые волосы, пахнущие цветами. На нем расписное, странно сшитое и легкое кимоно. Он не похож на других мужчин, навещавших меня в моем уединении. Кто ты, незнакомец?
Дева не ответила и смущенно спрятала лицо. Некоторые зрители захихикали, даже командир стражников улыбнулся.
— Странный парень! — воскликнул монах. — Интересно, почему он так необычно сложен и такой округлый? Может быть, он что-то прячет под одеждой? Надо в этом разобраться!
Зрители начали смеяться, когда монах подошел к девушке и остановился за ее спиной. Она молчала, скромно потупив взор.
— Скажи мне, что привело тебя сюда, незнакомец? Бежишь ли ты от кого-то или просто заблудился? — спросил монах.
Девушка ничего не ответила.
— Что ж, тогда, с твоего разрешения, мне придется обыскать тебя. Надо посмотреть, что ты прячешь под одеждой. Скрываемые предметы, возможно, помогут мне определить, кто ты есть на самом деле и почему нарушил мое уединение.
Монах наклонился и положил руку на шею девушки. Потом повернулся к зрителям:
— Очень интересно. Кожа у незнакомца нежная и ароматная, как лепестки ботана. Она вовсе не такая грубая, как у меня и у других мужчин.
Он засунул руки в кимоно девушки, сжав ее грудь.
— Невероятно! У него на груди растет большая шишка! — Зрители разразились смехом. — Даже две шишки! Что за странный человек. — Ощупав девушку, монах заявил: — Дело становится все более запутанным. На концах этих холмиков имеются маленькие утолщения, твердые, как галька, и весьма приятные на ощупь!
Теперь даже стражники в зале начали посматривать на сцену и смеяться вместе с другими.
— Клянусь богами, мне необходимо провести дальнейшее обследование!
Монах опустился на одно колено, чтобы просунуть руки поглубже в кимоно девушки.
— У этого человека живот плоский, безо всяких шишек. Только он мягкий, как пуховый футон, в отличие от моего… Продолжим изучение! — Монах еще глубже просунул руки под кимоно. Лицо его выразило крайнюю степень удивления, усиленного диким гримом на лице. Зрители уже почти плакали от смеха. — О злой рок! Несчастье-то какое! С этим человеком, должно быть, произошло нечто ужасное! Я чувствую волосы у него в паху, однако у бедняги нет тинтина!
Услышав детское словечко, зрители буквально сотрясли стены театра взрывом громкого смеха. Стражники уже больше даже не притворялись, что допрашивают присутствующих, а просто пялились на сцену и хохотали.
Монах застыл на месте с выражением полного недоумения на лице. Когда смех умолк, девушка наконец-то заговорила:
— О, добрый отшельник, я вижу, ты не искушен в мирских делах! Я онна, то есть женщина. Сейчас ты щупаешь мою бобо.
Деревенское вульгарное словцо заставило зрителей взвыть от восторга.
Когда зал успокоился, монах встал и произнес:
— Что за чудесное творение эта женщина! Но зачем боги создали ее столь отличной от мужчины?
Девица повернула голову и, стоя на коленях, пристально посмотрела прямо монаху в пах, причем ее нос оказался на расстоянии нескольких сантиметров от него. Смех в зале стал нарастать. Когда вновь наступила тишина, девушка откашлялась и сказала:
— У меня, может, и нет тинтина, но я вижу, что твой футомара настолько велик, что сгодится для нас обоих. — Услышав разговорное слово, обозначающее большой пенис, зрители вновь захохотали. Выждав, пока они немного успокоятся, девица добавила: — При таком футомара яхонтовые врата бобо могут даровать человеку огромное удовольствие и истинное просветление. Тебе откроется новый путь на небеса.
— Неужели ты говоришь правду? Разве просветления можно достигнуть путем слияния мужчины и женщины? Как же это делается?
— Отведи меня в твою хижину, и я все покажу тебе. Я потерпела неудачу в любви и покинула родные места. А теперь вижу, что боги не напрасно вели меня в эти отдаленные края. Тут я могу принести большую пользу! Небеса наградят меня за то, что я просвещу этого невинного монаха и покажу ему, как мужчины обходятся с женщинами.
Монах помог девице встать, а она, взяв его за руку, повела отшельника куда-то за занавес, останавливаясь лишь для того, чтобы хитро подмигнуть зрителям, которые хохотали и бурно аплодировали.
Несмотря на головную боль, старший стражник смеялся от души, как и все остальные. Наконец, взяв себя в руки, он грубо закричал, обращаясь к своим людям:
— А ну пошли! У нас нет времени на то, чтобы смотреть всякие глупости!
Потом он повернулся и широким шагом вышел из театра. Солдаты нехотя последовали за начальником.
Глава шестнадцатая
Пять немых теней
пересекают темную ночную улицу.
Смерть одета в черное.
Момоко смотрела на Кадзэ. Ее глаза блестели. Кадзэ снимал свой нелепый грим. Он решил, что прятаться лучше всего у всех на виду, привлекая при этом к себе общее внимание. Только следует изменить свой облик. Подобно другим воинам, Кадзэ обучался искусству классического театра Но и довольно часто, как и подобает образованному человеку, участвовал в спектаклях. Прежде чем стать сёгуном, Иэясу тоже танцевал на сцене и исполнял всякие роли. С его брюшком он по большей части играл комических персонажей, неизменно вызывая смех у зрителей. Разумеется, такое шутовство служило еще одной цели. Разыгрывая из себя клоуна, Иэясу успокаивал своих врагов, рассеивал их подозрения и заставлял недооценивать незаурядного человека, валяющего дурака на сцене.
Он поступал так для Ходзес, клана, который в итоге был низвергнут и изгнан Токугавой и Хидэёси из Эдо и богатой долины Канто. Впоследствии Иэясу дурачился перед Хидэёси, чей дом он тоже в конце концов одолел. Порой хитрец выступал в роли клоуна прямо перед тем, как начать серьезное дело.
Кадзэ разыграл сценку из одной известной пьесы театра Но, добавив от себя непристойные слова и действия. Актриса Момоко тотчас поняла намерения Кадзэ и исполнила свою роль просто блестяще. Правда, ее удивило то, что ронин захотел выступить в театре Кабуки. Еще больше поразил девушку актерский талант самурая. Она не знала, что его желание выступить на сцене проистекало из намерения ввести в заблуждение преследователей. Весь комический эффект игры Мацуямы был порожден холодным рассудком человека, находящегося в непростой ситуации.
Сняв грим, Кадзэ взглянул на Момоко, которая смотрела на него, не отрывая глаз.
— Ну как? — спросил он.
Момоко все еще была в гриме, который подчеркивал ее курносый нос и простые черты лица. Однако Кадзэ казалось, что недостаток в красоте девушки с лихвой возмещается блестящей, искрометной личностью. Сегодня она играла красавицу и, войдя в роль, создала очень правдоподобный образ.
— Сабуро, это лучший вечер в моей жизни, — ответила девушка.
Кадзэ поднял бровь, несколько сбитый с толку таким заявлением. Да еще она обратилась к нему, назвав другим именем, которым, впрочем, он сам ей назвался.
Видя удивление самурая, Момоко сказала:
— Я всегда хотела заняться чем-то особенным, именно поэтому и пошла в Кабуки. Понимаю, что я не красавица, не обучена игре на музыкальных инструментах и плохо владею кистью. Мои стихи просто отвратительны. — Она опустила глаза. Кадзэ показалось, что он видит сквозь толстый слой грима на ее лице, как девушка краснеет. — Я и готовить толком не умею, да и вообще нехозяйственная. Так и не смогла завести себе парня. Однако сегодня у меня праздник. Все было просто здорово. Когда я услышала хохот зрителей во время твоей игры, то тоже решила попробовать рассмешить их. И мне удалось! После каждого взрыва смеха казалось, будто меня обливают из бочки с сакэ. Я опьянела от счастья. А причиной тому — только ты. — Момоко глубоко поклонилась. — Спасибо тебе.
Кадзэ собирался сказать «пожалуйста» по японскому обычаю, однако решил, что тем самым умалит торжественность момента. И вместо этого просто ответил глубоким формальным поклоном.
Ниндзя пребывал в замешательстве. Ему казалось, что поиски жертвы в районе Нингё-то людьми Ёсиды положат конец его стараниям выполнить свое задание. Разумеется, он не думал, что Кадзэ поймают, потому что хорошо знал воинов Ёсиды и был осведомлен о способностях объекта их преследования. В этой игре в кошки-мышки самурай выйдет победителем. Так что его вовсе не удивило сообщение о том, что розыски в Нингё-то не дали никаких результатов.