Если Уайти обладал сверхчеловеческой способностью делать такие вещи - оставаться в живых с оторванной половиной головы, убивать полицейских, когда они накачивали его свинцом, пережить потерю крови, увечья и повреждение крупных органов - почему он не мог почувствовать ребенка? Почему он не мог отследить нас через семя, которое он посеял в животе Сондры? Это имело смысл. Предположительно, ему нужны были эти стволовые клетки. Возможно, они звали его, тянули к себе так же, как Сондра тянула меня все те долгие, одинокие ночи, когда я наблюдал за ней на сцене.
Шаги медленно спускались по коридору. Дверь мужского туалета со скрипом открылась. Мы услышали, как она раскачивается взад-вперед на ржавых петлях. Шаги отдавались эхом, когда Уайти обыскивал ванную. Затем он снова вышел в коридор и проделал то же самое с женским туалетом. Закончив обыск, он снова вышел в коридор. Шаги остановились у двери комнаты отдыха.
Страх - удивительная вещь. Он пронизывал меня насквозь, но вся моя боль ушла. Я чувствовал себя абсолютно живым - хотя бы потому, что смерть была так близко.
- У меня есть пистолет, - сказал Уайти. - Я взял его у одного из полицейских снаружи. Я не думаю, что он будет возражать, так как он сейчас в огне. Вообще-то, я уверен, что от него уже остался только пепел. Как там говорится в американской поговорке? Прах к праху, пыль к пыли? Вполне уместно, вы не находите?
Я задрожал. Пот на моих руках и голове казался ледяным. Рядом со мной дрожала Сондра. Она отпустила мои пальцы и положила руки на живот.
- В любом случае, - продолжал Уайти, - пистолет ему больше не понадобится. Это очень хорошее оружие. Очень мощное. Конечно, мне оно мало что даст, но на вас двоих, я думаю, результаты будут весьма впечатляющими.
Он шагнул в комнату отдыха. Я заглянул в пространство между автоматами. Я не мог видеть его всего, но то, что я видел, было не очень красивым. Его окровавленная одежда была сожжена и изорвана. На его туловище, конечностях и лице отсутствовали целые куски плоти. Кончик носа отсутствовал, а один из пальцев был отрублен. Оба пальца, вероятно, лежали где-нибудь на парковке, ожидая, пока какая-нибудь птица прилетит и отщипнет их. Один из его глаз был красным. Дыра в животе Уайти представляла собой жуткий калейдоскоп цветов - фиолетовый, белый, черный и еще больше красного. Много-много красного.
Уайти сжимал в правой руке полицейский револьвер, бесцельно постукивая им по бедру. Он остановился возле одного из столов и выдвинул шаткий стул. Ножки скрипнули по плитке, и стул заскрипел, когда он сел на него. Он перекинул одну ногу через другую и направил пистолет на торговые автоматы. Я подумал, видит ли он наши ноги, но потом решил, что это не имеет значения. Не было сомнений, что он точно знал, где мы прячемся, или, по крайней мере, находился в непосредственной близости, как и раньше.
Я снова услышал отдаленный вой сирен. Очередная волна полицейских и спасателей, вероятно, спускалась к нашему месту. На этот раз они не будут рисковать. Они будут бить по этому зданию всем, что у них есть. Проблема была в том, что мы с Сондрой, скорее всего, будем мертвы еще до этого.
Конечно, судя по количеству дыма, который начал проникать в комнату отдыха, мы все сначала сгорим до смерти.
- Итак, - сказал Уайти, - я видел, что это оружие делает с плотью. Интересно, что оно может сделать с этими автоматами?
Он направил пистолет на первый торговый автомат и нажал на курок. Крик Сондры затерялся в грохоте выстрела. Пуля вонзилась в торговый автомат, раскачивая его вперед-назад, а затем пробила заднюю стену и впилась в стену в нескольких футах от того места, где мы стояли. Торговый автомат покачнулся еще несколько раз, а затем остался неподвижным.
Они не прикручены к полу, - подумал я. - Эти чертовы штуки стоят здесь свободно!
И тогда я придумал план. Это был не очень хороший план. На самом деле, он, скорее всего, не сработает. Но это было, конечно, лучше, чем альтернатива.
- Хммм... - Уайти встал и подошел к нам. - Это было интересно, не так ли? Судя по звуку - и крику Сондры - пуля, должно быть, полностью прошла сквозь автомат. Удивительно, правда. Интересно, каков был бы эффект при выстреле в упор?
Он приставил ствол пистолета к стеклу второго автомата. Затем он снова нажал на курок. Результат был таким же, как и в первом случае, но повреждения этого автомата были гораздо серьезнее. Аппарат раскачивался взад и вперед, как и предыдущий. На этот раз мы с Сондрой закричали. Сондра начала умолять его по-русски, предположительно умоляя сохранить нам жизнь. Вместо того чтобы ответить ей, Уайти только рассмеялся.
- У меня осталось много патронов.
Теперь Уайти стоял прямо перед нашим автоматом с газировкой. Он приставил к нему пистолет. Его дыхание было тяжелым и неровным. Я задавался вопросом, сколько осталось в его легких.
Сондра снова закричала на своем родном языке. Уайти проигнорировал ее.
- Мы видели, что одна пуля делает с этими аппаратами. Интересно, что будет, если я использую все свои пули? Готовы ли вы узнать?
- Пожалуйста! - Сондра перешла на английский. - Пожалуйста, Уайти, не убивай нас. Мы можем все уладить. Я знаю кое-что. Я могу сказать тебе. Валентин и Алимжан крадут у тебя деньги. Черя и Людвиг торгуют наркотиками на стороне и не дают тебе долю. Покупают их у черных на Куин-стрит. Ты не видишь от этого никаких денег.
- Ты гораздо лучше умеешь сосать член, чем попрошайничать, шлюха. Я полностью осведомлен обо всем, что происходит в моей организации. С Валентином и Алимжаном уже разобрались. У Чери и Людвига дома дети. Если им нужны дополнительные деньги, почему меня должно волновать, если они возьмут вторую работу? Если это не влияет на меня, то я только "за".
- Но ты убивал других за это...
- И, возможно, я убью Черю и Людвига. Возможно, я прострелю им головы и прикажу избавиться от их трупов в Лощине ЛеХорна или в каком-нибудь другом подходящем месте. Но это не твоя забота, Сондра. Тебя должен волновать тот факт, что я собираюсь убить тебя первой.
- Мы можем что-нибудь придумать, - повторила Сондра. - Пожалуйста. Я скажу тебе все, что ты хочешь знать. Здание горит, Уайти. Ты сгоришь вместе с нами.
- Дым - от горящих полицейских машин снаружи, и ничего нельзя придумать. Я убью вас обоих, а потом разрежу твой живот куском острого металла из этой самой машины. Я вырежу нашего ребенка и разорву его зубами.
Я вздрогнул, скрежеща зубами и снова открывая рану во рту. От вкуса крови у меня заболел живот.
- Ах, - вздохнул Уайти. - В мире нет ничего подобного. Вонзать зубы в мягкую плоть, глотать то, что тебе нужно, чувствовать, как оно работает внутри тебя, как сила, которую оно приносит, течет по твоим венам. Жаль, что вы не один из нас, мистер Гибсон. Вы хорошо сражались сегодня. Ваша доблесть достойна похвалы.
- Один из вас? - я больше не видел смысла молчать. - Ты имеешь в виду одного из Кванов?
- Кванов? - Уайти звучал удивленно.
- Да, точно, ублюдок. Сондра рассказала мне все об этом. Она сказала, что ты - один из них. Что вы, ребята, тайно контролируете мир.
Поскольку он стоял прямо перед автоматом с газировкой, я не мог видеть Уайти. Я видел только его руку. Но по тому, как она дрожала, я догадался, что он молча смеется надо мной.
- Ты думаешь, что я один из Кванов? О, мистер Гибсон, вы, по меньшей мере, забавны. Если бы я не знал лучше, я бы воспринял ваше заблуждение как оскорбление. Ранее я сказал, что вы умны. Я ошибся. Ты ничего не знаешь. Кваны - кучка немощных стариков, играющих в магию и цепляющихся за сказки. Притворщики. Они не обладают никакой силой. Никакой реальной силой, во всяком случае.
Он постучал пистолетом по автомату.
- Вот откуда исходит настоящая сила, мистер Гибсон - из ствола пистолета. В этом смысле, возможно, я действительно похож на Кванов. Они сеют ненависть и недовольство, потому что во времена потрясений и хаоса они больше учатся, ведь именно тогда человечество наиболее творчески. Кваны хотят приблизить конец времени, чтобы увидеть, что будет дальше.
- А как насчёт тебя?
- Человечество желает мира и порядка, но настоящая власть приходит только через революцию. Насилие и страх - вот ее инструменты. Во мне есть и то, и другое. Я владею и тем, и другим, и поэтому я обладаю силой, против которой не устоит ни один человек. Так что да, в этом смысле я похож на Кванов. Но у них нет власти над моим видом.
- По мне, так вы все просто чокнутые, - поддразнил я. - Называйте это Кван, или мафией, или как хотите - все это дерьмо.
- Я же сказал вам, мистер Гибсон, я не член Квана. Я плюю на них. Они просто малыши. Я принадлежу к гораздо более древней линии.
- Распутин не так уж стар, Уайти. Он не совсем древняя история.
- Мой предок был лишь одним звеном в очень длинной цепи. Мы очень-очень древние. Мой род всегда был здесь, и всегда будет. Мы живем очень долго.
- И все, что тебе нужно делать, это время от времени съедать ребенка, ты, больной ублюдок.
- А почему бы и нет, если это то, что нужно? Эта планета принадлежит нам, а не вам, гомо-сапиенсам. Мы - гомо-превосходящиe.
- Забавно. Я думал, что ты такой же гомо, как и все мы.
- Маленькая шутка от маленького человека. Это действительно ваши последние слова, мистер Гибсон?
Я положил ладони на заднюю стенку автомата с газировкой.
- Нет, моими последними словами были бы: Вперед, "Стилерс"![12]
Сондра уставилась на меня в замешательстве. Я подмигнул ей, а затем кивнул на автомат, молча призывая ее сделать то же самое, что и я. Нерешительно, она сменила положение и положила руки на аппарат.
- Приготовься, - тихо произнес я.
Она кивнула в знак понимания.
- Да будет так, - Уайти снова направил пистолет на автомат с газировкой. - Я убью вас обоих, покопаюсь в своем потомстве и приму участие, а потом - освеженный - разберусь с остальными полицейскими. После этого, думаю, мне стоит уехать на некоторое время. Мне пришло в голову, что нужно провести отпуск. Возможно, я вернусь на родину. Сондра, я обязательно передам привет твоей семье.