После пули динамит
Сцена 1-я
Липецк. Постоялый двор Голикова. 15 июня 1879 года.
В небольшом трактире при постоялом дворе за столом с закусками и графином водки сидят два господина, по виду купцы, обговаривающие сделку.
Михайлов. Мне хотелось переговорить с вами, Андрей Иванович, до того, как сюда явятся все приглашенные. Должен вам сказать, что они люди дела, порвавшие с бессмысленным хождением в народ и нацелившиеся на боевую работу с решительным результатом. После нашего разговора в Одессе мы посоветовались с товарищами и решили предложить вам возглавить группу террора, которая будет действовать обособленно, а остальные будут работать на ваш успех. Все привлеченные в организацию люди переберутся в Петербург и расселятся по конспиративным квартирам по видам, которые они получат в нашем паспортном столе.
Желябов. Вы хотите сказать, что моя группа будет подчиняться только мне, а кто будет надо мною? Кто поведет все дело?
Михайлов. Дело поведет Исполнительный комитет, в который войдете и вы, Андрей Иванович. Кроме того, текущими делами будет ведать Распорядительная комиссия из трех человек. Ее изберут тайным голосованием. Эти люди будут доставлять средства для всей организации и контролировать исполнение принятых решений.
Желябов. Хитро. В чем же моя обособленность, а тем более самостоятельность? Ведь я, по сути дела, буду исполнять чужую волю?
Михайлов. Самостоятельно вы будете подбирать себе помощников, руководить их действиями и отвечать за результат перед Исполнительным комитетом. При этом никаких секретов от ИК у вас не должно быть. Для вашей группы будут предусмотрены лучшие условия, которые только сможет себе позволить организация. Все члены вашей группы не будут иметь контактов с Исполнительным комитетом и знать их в лицо. Они будут знать только вас. Мне от вас нечего скрывать – наши средства мы получаем от состоятельных доброжелателей, но они хотят быть анонимными. Возможно, что-нибудь будет приносить газета. Изъятие государственных средств насильственным путем тоже не исключается, но это не ваша задача. Вы будете получать в первую очередь, и столько, сколько надо…
Желябов. Как я понимаю, мои клиенты – это рабочие и студенты. Вы понимаете, что все это народ неимущий, и их тоже придется содержать, хотя бы минимально?
Михайлов. Да, так и будете делать, и даже обещать премиальные от партии. Вообще, Андрей Иванович, наше совещание сугубо организационное. Все детали будем обсуждать в Петербурге. Здесь вы познакомитесь с Исполнительным комитетом и оцените своих ближайших товарищей.
Желябов. После Соловьева снова стрельба из пистолета? Как вы думаете действовать? Хотелось бы сделать что-то наверняка… Михайлов. Вместе с питерскими подъедет один тип. Он умеет делать динамит прямо на квартире. Если это так, то можно будет заняться минированием и подрывом, например, железнодорожных путей, когда по ним движется состав. Так что перспектива есть, и неплохая.
Сцена 2-я
Санкт-Петербург. Аничков дворец. Июль 1879 года.
В гостиной цесаревна Мария Федоровна и генерал Черевин.
Черевин. Ваше высочество, когда дело Соловьева, слава богу закрыто, можно несколько перевести дух. Однако должен Вам сказать, что его появление на площади из ворот штаба гвардии не осталось незамеченным и вызвало некоторые толки вокруг порядков в самом штабе. Туда входили запросто, без каких-либо пропусков. За это и пострадал бедный генерал Бистром. Впрочем, поделом ему – нельзя же так распускаться.
Цесаревна. Ваше веселье, Петр Александрович, неуместно. Развяжи Соловьев язык, могли добраться и до кое-кого… Ну да ладно, как говорят русские, проехали. Что же теперь? Неужто ваша агентура выдохлась?
Черевин. Вовсе нет. Соловьев – это лишь неприятный эпизод. Сейчас вступит в силу другой план нападения, во время возвращения императора из Ливадии. Детали не буду Вам объяснять, скажу только, что оружием станет динамит. Затраты, Ваше высочество, станут несколько иными, и прежде всего потому, что к этому плану придется привлечь не одного человека. Не говорю уже о закупках материалов и технических принадлежностях. Счет пойдет на десятки тысяч рублей. Поверьте, это не мои выдумки – таковы цены. Моему агенту нужны только деньги и ничего больше. Все остальное он сделает сам.
Цесаревна. Петр Александрович, денежного вопроса для Вас не существует. Прикиньте, что Вам необходимо, и все получите. Только будьте с Вашим агентом построже, пусть отчитывается за потраченное.
Черевин. Мне притащить негодяя сюда? Думаю, что его интерес мы уже обсуждали. Надо вернуться к вопросу контракта. Когда он увидит, что его запросы удовлетворены, то станет работать еще лучше. Кстати, в деле Соловьева он не сделал ни одной ошибки. Нельзя же его винить за нетвердую руку и косой глазомер Соловьева.
Цесаревна. Не обижайтесь, генерал. Лучше оставайтесь шутником, так Вам больше к лицу.
Сцена 3-я
Москва. Конспиративная квартира генерала Черевина.
Октябрь 1879 года.
Генерал совещается со своим агентом Михайловым.
Черевин. Извините, Александр, но в Москве я только на сутки и немедленно возвращаюсь. Поэтому только о главном. Приходится с вами согласиться, Александр, Ширяев – действительно подготовленный динамитчик, и его квалификация явно заграничного происхождения. Все это интересно, но на сегодняшний день не имеет решающего значения. Главное – динамит изготовлен, места минирования определены, и группы приступили к подготовке. С остальным разберемся потом. Сейчас, по имеющимся у меня сведениям, Одесса отпадает, и возвращение планируют из Симферополя. Таким образом, Александровск будет самым перспективным местом минирования. Под Москвой подкоп из дома, который вы приобрели, можно считать вариантом резервным, на крайний случай. Точное время прохождения поезда узнаете по телеграммам магазина. Там будет говориться о дате и времени отгрузки товара. Каким по очереди будет императорский состав и состав свиты с багажом, сообщим отдельной телеграммой по отправлении поезда.
Михайлов. Телеграммы в магазин – это хорошо, но в Симферополь все же пошлем человека. Он понаблюдает за формированием поездов и даст знать в Александровск. Ширяев уже в Москве и уедет только по окончании дела. Да, вот еще что: к нам приехала еще одна нежелательная личность – это некто Григорий Гольденберг, сын купца, помешанный на терроре, и к тому же глуп без меры. Работать в подкопе он не хочет и постоянно рвется в Москву – постоянно сидеть в доме ему не под силу. Думаю отправить его в Одессу за дополнительным динамитом. Было бы неплохо, если бы он оттуда не вернулся. Чрезвычайно вреден. Поедет с видом на фамилию Ефремова Степана Петровича.
Черевин. Не беспокойтесь – его проводят и встретят. К вам он не вернется. По-моему, независимо от результата все участники динамитного дела подлежат последующей зачистке за полной ненадобностью.
Михайлов. Не совсем так, генерал. Вокруг меня появились вполне управляемые люди, и их трогать не следует. Во всяком случае, до начала акции можно освободиться от двух личностей – это Арон Зунделевич и Григорий Гольденберг. Разделение с «Землей и волей» хотя и формально произошло, но именно эти два деятеля никак не определяются и вносят разлад. Причем ощущается какое-то стремление к объединению вокруг Квятковского и Зунделевича. Такой союз внутри организации нетерпим, но с широкой ликвидацией стоит подождать. Закончим динамитную акцию, тогда посмотрим. Личности типа «и нашим, и вашим» никому не нужны. Трудностей и без них хватает, а если пойдут измены и предательства, то дело не выгорит.
Черевин. Вам виднее, Александр. Готов вмешаться по первому вашему сигналу. Таких людей будем изымать из оборота без лишних обсуждений. Вообще, с появлением «Народной воли» всякую конкуренцию необходимо устранить. Должен вас предупредить: за динамитчиком Ширяевым установлено плотное наблюдение. Установлены его постоянные контакты в разных местах с неким Александром, который проживает с видом учителя Чернышева. У него стал бывать и некто Брафман. Скорее всего, он и есть Зунделевич.
Михайлов. Так оно и есть, Чернышев – это Александр Квятковский. На его квартире и происходят разные сходки. Наблюдение стоит продолжить. Интересно, что они задумали? Но трогать его пока нельзя. Вообще, одна просьба: люди должны исчезать только в результате своих собственных ошибок и просчетов. Надеюсь, вы меня понимаете… Ширяев сейчас незаменим и к тому же весьма активен.
Черевин. Хорошо, если так.
Сцена 4-я
Александровск. 18 ноября 1879 года.
Утро. Вдоль железной дороги движется запряженная лошадью телега. В ней трое: Желябов и его помощники – Окладский и Тихонов. Телега останавливается напротив глубокого оврага. Окладский и Тихонов слезают с телеги и лопатой откапывают два медных провода. Они быстро прикручивают провода к установленной в телеге гальванической батарее. Из-за поворота показывается царский поезд. Желябов ждет, когда поезд поравняется с оврагом и смыкает пластины батареи. Искра исправно работает, но взрыва нет. Поезд быстро проносится мимо.
Сцена 5-я
Москва. 19 ноября 1879 года.
Вечер. Дом мещанина Сухорукова. За домом, у сарая с открытой дверью, двое мужчин ожидают прохождения поезда. Рядом с гальванической батареей Степан Ширяев, неподалеку от него Александр Михайлов. Показывается царский поезд.
Михайлов. Ну что там у тебя, черт возьми?
Ширяев (беспомощно копаясь в батарее). Батарея барахлит.
Михайлов (провожая взглядом проходящий поезд). Все пропало. Столько трудов впустую… Сейчас пойдет обозный поезд. Взрывай хотя бы его.
Показывается второй свитский поезд. Ширяев склоняется к батарее и смыкает контакты.
Под передними вагонами раздается взрыв…
Сцена 6-я
Санкт-Петербург.
Конспиративная квартира генерала Черевина.
22 ноября 1879 года, четверг.
Черевин. Так вы считаете, Александр, что все это – скрытый саботаж Ширяева?
Михайлов. Какой там скрытый. Явный. Ему впору просить себе золотую медаль «За спасение императора» на ленте. Я разбирался с Желябовым, и он мне заявил, что соединил провода, как ему объяснил Ширяев. При этом Ширяев пробыл в Александровске несколько дней и не удосужился даже оставить схему подключения двух мин к гальванической батарее. Объяснил на словах и был таков. Про московский взрыв вы все знаете. Мне особенно досадно за желябовское дело под Александровском. Там был безупречный вариант решения проблемы. Не могу взять в толк, какой смысл для этого человека: сначала изготовить шесть пудов динамита, а потом сделать все, чтобы затея полностью сорвалась?
Черевин. Мне тоже не все ясно. Подозреваю, что разгадка найдется у Квятковского. Их обоих надо брать, и немедленно. Вам стоит на некоторое время затаиться. Предстоят масштабные аресты.