пустился. Россия сделала правый поворот перед камнем-указателем своей исторической судьбы.
Литература и источники
Часть I
1. Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т. 1. М., 1933.
2. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 368.
3. Игельстрем В. Впечатления следователя // Былое. 1925. № 3.
4. Суд идет! Л., 1924. № 10.
5. РГАСПИ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 56.
Часть II
1. ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 288.
2. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. СПб., 1830.
3. Тексты писем цит. по: Савин А.Н. Сватовство цесаревича Александра Николаевича // Труды института истории / Сборник статей. Вып. 1. М., 1926.
4. Русская старина. Т. 94. 1898 (Воспоминания тайного советника Ивана Маркелова).
6. Палеолог М. Александр II и княгиня Юрьевская. М., 2007.
7. На чужой стороне. Т. 4. Берлин; Прага, 1924 (Домашние записки о службе у княгини Юрьевской).
8. РГИА. Ф. 1670, Черевин П.А.
9. Милютин Д.А. Дневник 1876–1878 гг. М., 2009.
10. ГАРФ. Ф. 109 с/а (секретный архив). Оп. 1. Д. 849.
11. ГАРФ. Ф. 109. Д. 442. Ч. 1.
12. ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 5059.
13. Тютчев Н.С. Революционное движение 1870–1880 гг. Л., 1925.
Часть III
1. Аптекман О.В. Общество «Земля и воля» 70-х годов. По личным воспоминаниям. Пг., 1924.
2. Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1930.
3. ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 800.
4. ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 800.
5. ГАРФ. Ф. 109. Д. 442. Л. 316.
6. Любатович О. Далекое и недавнее. М., 1930.
7. Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1930.
8. ГАРФ. Ф. 109. Д. 442. Оп. 1. Ч. 1.
9. Воспоминания Льва Тихомирова. М.-Л., 1927.
10. ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 5059.
11. ГАРФ. Ф. 109. Д. 442. Оп. 1. Ч. 1.
12. ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 504 (Протокол допроса Клеточникова).
13. ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 504.
14. ГАРФ. Ф. 569. Оп. 1. Д. 85 (Доклад о показаниях Гольденберга).
15. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 164. Д. 206.
16. Милютин Д.А. Дневник. Т. 2. М., 2010.
17. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 164. Д. 206 (Показания Соловьева от 7 мая 1879 г.).
18. Красный Архив. Т. 7. М.; Л., 1924.
19. Йохельсон В.И. Первые дни «Народной воли». Пг., 1922.
20. ГАРФ. Оп. 164. Ф. 668. Ч. 3.
21. ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 504 (Протокол допроса Клеточникова от 31 января 1881 г.).
22. Былое. 1906. № 12.
23. Дело провокатора Окладского. Л., 1925 (Автобиография).
24. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 164. Д. 623 (По обвинению мещанина Арона Зунделевича в государственном преступлении).
25. Автобиография И.А. Петровского (Окладского) // Суд идет! Приложение к журналу «Рабочий суд». Л.,1924. № 8–10.
26. РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 675 (Фигнер В.Н.).
27. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 164. Д. 680.
28. Процесс шестнадцати террористов (1880 г.). СПб., 1906.
Часть IV. В юбилейный год
1. ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 134 (Извлечения из воспоминаний статс-секретаря Перетца, относящиеся к 1880–1881 гг.).
2. Милютин Д.А. Дневник. Т. 2. М., 2010.
3. Толстая А.А. Записки фрейлины. М., 1996.
4. Богданович А.В. Три самодержца. Дневники генеральши Богданович. М., 2008.
5. Перетц Е.А. Дневник государственного секретаря (1880–1885). М.; Л., 1927.
6. Граф Валуев П.А. Дневник 1877–1884. Петроград, 1919.
7. ГАРФ. Ф. 109. Д. 578 (О производстве дознания о задержанных в СПБ мещанине Иване Сидоренко и дворянине Владимире Захарченко).
8. На чужой стороне. Т. 4. Берлин; Прага, 1924 (Домашние записки о службе у княгини Юрьевской).
9. РГИА. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 204, 202; Куломзин А.Н. Пережитое.
10. Каторга и ссылка. М., 1931. № 3 (Воспоминания А.А. Бобринского»).
Часть V. Транзит по набережной
1. Генерал В.Д. Новицкий. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929.
2. Красный архив. М., 1928. № 5 (Письма Гольденберга из Петропавловской крепости).
3. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 165. Д. 705 (О предании военному суду в СПБ 16 человек…).
4. КузьминД. Народовольческая журналистика. М., 1930.
5. Фигнер В.Н. Александр Михайлов. М., 1926.
6. РГАЛИ. Ф. 1185 (Фигнер В.Н.). Оп. 1. Д. 675 (Письма Прибылевой-Корба А.П.).
7. ГАРФ. Ф. 112. Д. 520 (Паспорт Кобозева).
8. Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. Париж, 1933.
9. ГАРФ. Ф. 109. 3-я экспед. Оп. 1880. Д. 751. Ч. 1.
10. ОР ГИМ. Ф. 282. Д. 396 (А.Д. Михайлов).
11. ГАРФ. Ф. 109. 3-я экспед. Оп. 1880. Д. 751. Ч. 1. Л. 76.
12. ГАРФ. Ф. 109. 3-я экспед. Оп. 1880. Д. 751. Ч. 1. Л. 83.
13. ГАРФ. Ф. 109. 3-я экспед. Оп. 1880. Д. 751. Ч. 2. Л. 14.
14. Тырков А.В. К событию 1 марта 1881 года // Русская историческая библиотека. Ростов-на-Дону, 1907.
15. ОР ГИМ. Ф. 282. Ед. хр. 394 (А.И. Желябов).
16. Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т. 1. М., 1964.
17. Тригони М.Н. Мой арест // Былое. 1906. № 3.
18. Якимова А.В. Покушение на Александра II. М., 1927.
19. Красный Архив. 1924. № 6 (Архив Тихомирова).
20. ГАРФ. Ф. 102. Д. 79. Ч. 1–5.
21. Граф Валуев П.А. Дневник 1877–1884. Петроград, 1919.
22. Милютин Д.А. Дневник. Т. 2. М., 2010.
23. Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г. СПб., 1882.
24. Перетц Е.А. Дневник государственного секретаря (1880–1885). М.-Л., 1927.
25. Дело о совершенном 1 марта 1881 года злодеянии, жертвой коего пал в бозе почивший император Александр II. СПб., 1881 (Приложение к журналу «Исторический вестник»).
Убрать ЦезаряИсторический детектив(Медиасценарий)
В сценарии в хронологической последовательности рассказывается о том, как реальные исторические персонажи организуют и приводят в исполнение устранение русского императора Александра II. Сценарий как бы восполняет уже забытые разговоры действовавших лиц, мотивацию их действий, а главное, показывает источник финансирования масштабных и дорогостоящих работ, проводившихся на конспиративных квартирах террористической организации, потрясшей российский трон и всю страну.
Часть I«Бенжерль» без границ…
Сцена 1-я
Санкт-Петербург. Парк на Елагином острове.
Лето 1866 года.
По аллее прогуливается красивая пара. Это император Александр II и княжна Екатерина Долгорукова. Слышна приглушенная беседа. Чувствуется некоторое напряжение.
Александр. Не хочу от Вас ничего скрывать, княжна, но Вы, конечно, понимаете, что я жил по другим, не мной установленным правилам. При этом моими поступками управлял отец. Он оставлял для меня определенную свободу выбора, но она заканчивалась у обозначенной им границы. Скажу Вам больше: я и эту границу нарушил по молодости и неосмотрительности. Быть может, когда-нибудь я решусь рассказать Вам все подробности моего брака. Сейчас это делать преждевременно, тем более что это касается не только меня. Вы знаете, княжна, какое горе постигло меня, когда я потерял сына Николая. Скорее всего, его уход, по воле Господа, вернул меня к действительности, которой я пренебрег когда-то. Но вот я встретил Вас – все переменилось: и я уже не тот, и все, что меня окружает… Теперь у меня есть полная уверенность, что наконец нашел свою женщину и больше мне никто не нужен.
Княжна. Допустим, что все это так. Какое же место Вы мне отводите? Вам хорошо известно, что семья моя бедна и рассчитывать мне не на что.
Александр. Ничего рассчитывать Вам не придется. Вы под моей защитой. Между нами должно быть взаимное доверие, и тогда мы украсим нашу жизнь только радостью, и никто нам в этом не посмеет помешать.
Княжна. Вы должны понять, на какой шаг я решаюсь. При этом надеюсь, что все наши прошлые встречи и разговоры не дали Вам повода думать обо мне дурно или подозревать во мне ущербную личность. Будьте уверены, я никогда и ни при каких обстоятельствах не стану ни о чем просить, и моя судьба останется на Вашей совести.
Александр. Княжна, с этой минуты мы будем близки так, как только позволяет мое положение.
Вместе они подходят к двум ожидающим их экипажам. Прощаясь, император помогает княжне подняться в карету. Экипаж отъезжает, император провожает его взглядом, затем садится в свою карету и уезжает. В карете придворная дама Варвара Игнатьевна Шебеко(Вава) и княжна Екатерина Михайловна Долгорукова.
Княжна. Вот я и подошла к последней черте, Вава. Что меня ждет за ней, известно только Господу.
Шебеко. Говорите толком, Катрин. Он объяснился?
Княжна. Да, он объяснился, как мог. Только что-то на душе моей совсем не стало легче. Даже наоборот. Да и что он мог сказать? Только обещать и заверять меня, что нас ждет только хорошее.
Шебеко. Действительно, сейчас требовать от него каких-либо гарантий просто глупо. Ты и сама, Катрин, должна понимать, что все зависит от того, как у вас с ним будут развиваться отношения. Думаю, что главное – не стать для него обузой. В его положении это невыносимо. Придется смириться с ролью украшения Его величества. Уверяю тебя, Катрин, для начала уже неплохо…
Сцена 2-я
Санкт-Петербург. Мошков переулок.
Дом коменданта Императорской главной квартиры
полковника А. М. Рылеева.
Слуга (докладывает Рылееву). Придворная дама Варвара Игнатьевна Шебеко просит принять.
Рылеев распоряжается пригласить.
Рылеев (после взаимных приветствий). Рад Вас видеть, Варвара Игнатьевна. Извините, но прямо к делу. Государю угодно пригласить Вас, с известной особой, завтра во дворец Бельведер к восьми часам вечера. Карета будет подана, куда Вы скажете. Возможно, Вам придется там заночевать. На первом этаже, в кабинете Вам будет приготовлено место. Дорогая Варвара Игнатьевна, надеюсь, Вы все понимаете и подготовите Вашу подопечную правильно все воспринимать.
Шебеко. Допустим, Александр Михайлович, мне и так все понятно. Для того чтобы все прошло гладко, расскажите мне подробнее, как все будет происходить.
Рылеев. Разумеется. Карету оставите у главного входа и поднимитесь во второй этаж. Там будет сервирован стол на три персоны и приготовлено все необходимое для приятного вечера. Для княжны подготовлены отдельные апартаменты с ванной и прочими удобствами. Государь прибудет несколько позднее и присоединится к вам. Когда Вам оставить их наедине, сообразите сами. Вся прислуга будет удалена и появится только утром у кабинета на первом этаже. Завтрак сервируют там же, в кабинете на первом этаже, по Вашему сигналу. Утром Государь Вас покинет. Через некоторое время Вы сможете уехать тоже. Слушаю Ваши вопросы.
Шебеко. Вижу, Вы все продумали, но как мне быть, если вдруг понадобится что-либо?
Рылеев. Из дворца привезут лакея Петра, он нем как рыба и сообразителен. Петр будет находиться во флигеле. Связь с ним – по устроенному в кабинете звонку. Добавлю от себя, Варвара Игнатьевна, что Государь поручил мне подобрать подходящую квартиру для княжны и дачу в Петергофе. Вы можете заверить княжну, что ее положение будет устроено надежно и комфортно. Думаю, Вы и без меня найдете для княжны слова, чтобы объяснить, какие ограничения на нее накладываются в связи с этим.
Сцена 3-я
Дворец Бельведер, близ Петергофа.
1 июля 1866 года.
Вечер. К парадной лестнице Бельведера подъезжает карета, из нее выходят две дамы и поднимаются по ступеням. Это Варвара Игнатьевна Шебеко и княжна Долгорукова. Из прихожей первого этажа они сразу поднимаются в бельэтаж.
Шебеко. Катрин, не могу удержаться от восхищения. Такое место мог выбрать только человек, обладающий вкусом. (Подходит к окну.) Какой потрясающий пейзаж! Как надо любить женщину, чтобы первое любовное свидание устроить здесь, в Бельведере! Тебе здесь нравится?
Княжна. Поверьте, Вава, мне не до восторгов. Голова забита мрачными мыслями. Что из всего этого выйдет?!
Шебеко. Что выйдет, не знает никто. Сейчас тебе предстоит встретить свое счастье. Какие мрачные мысли? К тебе стремится Император! Тебе удалось главное – стать единственным предметом его внимания. Уверяю, в такое не могла поверить даже я, твоя ближайшая подруга. Надо просто оставаться самой собой, а остальное сложится, без всякого сомнения. Катрин, ты начинаешь писать свою судьбу с чистого листа. Кажется, там вход в твои апартаменты. Пойди и осмотрись, а я, пожалуй, удалюсь – Государь вот-вот подъедет.
Из подъехавшей к главному входу кареты выходит император и быстро поднимается по лестнице.
Сцена 4-я
Дворец Бельведер. 2 июля 1866 года.
Утро. Император полуодетый сидит на краю постели княжны, обнимая ее за плечи.
Александр. Представь, дорогая, как я рад, что теперь мы просто Катя и Саша. А теперь представь, как тяжело твоему Саше оторваться от тебя и возвращаться к делам.
Княжна. У тебя, Саша, дела, а куда вернусь я? Каково мне, с моими мыслями, предчувствиями и ожиданием? Лить слезы и глядеть в окно…
Александр. Для слез у тебя будет мало времени. Мы будем часто видеться. Поверь, я весь переполнен чувством и совершенно не разделяю твоих мрачных мыслей. Мы станем видеться как можно чаще. Рылеев все устроит. Где твоя Вава?
Княжна. Она, должно быть, в кабинете, на первом этаже…
Александр. (Целует княжну.) Никто и ничто не разлучит нас. Вава сейчас будет здесь. (Уходя) Скоро увидимся, любимая. (Уходит.)
В апартаментах княжны появляется Варвара Шебеко.
Княжна за ширмой одевается. Шебеко подходит к постели и отбрасывает шелковое одеяло.
Шебеко. Да, овечку зарезали. Поздравляю, Катрин, с началом взрослой жизни!
Княжна (уже одетая). До сих пор не пойму, Вава, как я осталась жива. Никогда не могла даже представить, что с мной можно делать такое… Быть может, стоит убрать это? Что подумают слуги?
Шебеко. Ах, Катрин, разве слуги думают? Пойдемте завтракать, уже все подано. Экипаж прибудет через полчаса.
Счастливое время…
Эпизоды: проходят картины тайных встреч императора и княжны Долгоруковой в кабинете Николая I, на первом этаже Зимнего дворца, в Царском Селе и снова в Бельведере.
Сцена 5-я
Санкт-Петербург. Зимний дворец. 16 апреля 1867.
Покои императрицы.
Прием княжны Екатерины Долгоруковой императрицей Марией Александровной по случаю назначения ее фрейлиной Ее Величества.
Императрица. Княжна, Государю императору угодно заботиться о Вашей семье, и мне приятно объявить о пожаловании Вам звания фрейлины Ее Величества. Примите фрейлинский шифр и будьте его достойны.
Княжна (принимает сафьяновую коробочку с фрейлинским шифром, целует руку императрицы, склоняясь в поклоне). Ваше Величество, от всего сердца благодарю Вас за оказанную Государем и Вами честь моей семье и мне. Я и все мои близкие желают Вашему Величеству здоровья и молятся за Вас перед Господом Богом нашим Всевеликим.
Императрица (внимательно рассматривая княжну). Теперь Вы фрейлина, княжна. Есть ли у Вас жених?
Княжна. Ваше Величество, предложение мне сделано, но назвать этого человека женихом я пока не готова.
Императрица. Надеюсь, княжна, Ваше новое звание откроет Вам двери лучших домов.
Легким кивком головы императрица дает понять, что аудиенция закончена.
Княжна кланяется и уходит.
Сцена 6-я
Санкт-Петербург. Май 1867 года.
Дом коменданта Императорской главной квартиры генерал-майора Рылеева.
Слуга докладывает о прибытии придворной дамы Шебеко.
Рылеев (слуге). Проси же ее сюда, поскорее. (Обращается к входящей Шебеко) Варвара Игнатьевна, у меня для Вас приятное известие. Государю угодно отправиться в Париж на Всемирную выставку. Приглашает французский император. (Рылеев поднимает руку, предваряя недоуменный взгляд Шебеко.) Понятно Ваше удивление, но Вы вместе с княжной тоже должны проследовать в Париж, но несколько ранее. Вот Вам адрес небольшого отеля на улице Бассдю Рампар – это недалеко от Елисейского дворца. (Подает ей карточку.) Остановитесь там. Номера Вам забронируют.
Шебеко. Как все неожиданно, генерал. Потребуются новые туалеты для княжны, возможно, и другие вещи. Всего не перечислишь.
Рылеев. Будьте покойны, Варвара Игнатьевна, в официальных мероприятиях Вам участвовать не придется. Все, что потребуется, Вам станет передавать мой адъютант поручик Смелков. Он будет в Париже на постоянной с Вами связи. Свои письма императору княжна может передавать через него. Что касается вещей, напишите список – Вам все доставят. Паспорта, проездные документы и деньги получите днями. Одно прошу, дорогая Варвара Игнатьевна, – отлучаться из отеля, только дав мне знать.
Сцена 7-я
Париж, отель на улице Бассдю Рампар.
Начало июня 1867 года.
Десять часов вечера. К отелю подъезжает фиакр. Из отеля выходит дама под вуалью, садится в фиакр, который сразу отъезжает. Фиакр останавливается у калитки сада Елисейского дворца. У калитки даму встречает офицер в плаще и жестом показывает тропинку, ведущую к скрытому в зарослях входу. Офицер своим ключом открывает входную дверь и пропускает даму внутрь…
За дверью княжну Долгорукову встречает император Александр II.
Объятия и поцелуи.
Александр. Дорогая Катя, ты не представляешь, как я ждал нашей встречи здесь. Теперь мы будем видеться каждый день. Будем считать этот вояж нашим свадебным путешествием. Ты уже успела оглядеться в Париже?
Княжна. Да, мы успели кое-что посмотреть с Вава. Были и на выставке. К сожалению, Саша, технические новинки не для меня, но зато мы оценили кухню «Русского трактира» г-на Корещенко из Москвы. Французы в восторге от всего, что там подают. И еще парижские магазины, но…
Александр. Понимаю, любимая, рад, что тебе интересно в этом городе, и ты увидишь здесь все, что пожелаешь. Рылеев пришлет тебе путеводитель, там ты выберешь самое интересное. Тебя везде отвезут, но деньги я доставлю тебе сам… Пойдем, я покажу тебе свои покои. Тут останавливался мой дядя Александр I, после Ватерлоо (увлекает княжну в глубь покоев)…
Раннее утро следующего дня.
Император в роскошном халате прощается с уже готовой покинуть дворец княжной Долгоруковой.
Александр. Умоляю тебя, дорогая, пиши мне ежедневно, письма станет доставлять человек Рылеева. Наши письма должны заполнить все время, пока мы в разлуке. Будь осторожна. Переписка наша не должна попасть в руки посторонних, твоя Вава – не исключение. Только человек Рылеева…
Княжна. Все поняла. Напиши мне, что ты думаешь о нас. Люблю тебя.
Княжна выходит из дворца через ту же дверь и в сопровождении офицера садится в отъезжающий фиакр.
Письма, тысячи писем…
Голос Александра II за кадром…
6 января 1868 года, 10 часов утра
Здравствуй мой ангел, люблю тебя больше жизни и счастлив любить тебя, вот он крик сердца, что принадлежит тебе навсегда, и что думает лишь о тебе и дышит лишь тобою… Я хочу, чтобы ты знала, прежде всего, что я рад, что заставил тебя вчера разделить со мной под конец то подлинное наслаждение счастьем, которое ты всегда умеешь давать мне. Мое письмо должно снова подтвердить тебе, что все наши впечатления совпадают и что вчера нам еще как-то труднее было расставаться и прерывать наше бенжерль (bingerle).
28 января 1868 года, 10½ часов утра
Я вернулся с прогулки со своей дочерью, и меня клонит в сон, но перед тем как лечь, я хочу сказать тебе, как я счастлив нашей недавней встречей. Мы оба ощущали, что совершенно обезумели, и я чувствовал, что нам хотелось опять бенжерль донельзя. Вот уж точно влюбились, как кошки, и только и думаем, как бы наслаждаться нашей любовью, которая составляет нашу жизнь и наше счастье. Все остальное для нас не существует…
Только вернувшись с бала, я опять берусь за перо, чтобы сказать тебе, мой любимый ангел, что я счастлив, что смог наконец вальсировать с тобой и что чувствую себя более влюбленным, чем когда-либо, и гордым, что принадлежу душой и телом моей обожаемой шалунье. Я чувствовал, что нам обоим страсть как хотелось бенжерль, и если бы могли очутиться вместе, теперь без него бы не обошлось…
Мы видели лишь друг друга. Я нашел твой туалет восхитительным, и в моих глазах ты, конечно же, была самой красивой из всех «миленьких»… Я сразу заметил, что надела мои серьги и браслеты, а я надел твои очаровательные запонки с фиалками, но, к несчастью, мне так и не подвернулся случай тебе их показать, а они так прекрасно подходили к форменному платью, в котором я был…
31 января 1868 года, 9½ часов утра, Малая Вишера
Я пользуюсь свободной минутой, перед тем как отправиться на охоту, чтобы поздороваться с моей обожаемой шалуньей. Меня тянет к тебе, ангел мой, и хочется бенжерль донельзя. Забыть не могу, как мы блаженствовали третьего дня.
В час ночи, в городе.
Наша охота была весьма удачной, и погода была подходящей, всего 9 градусов, солнце и безветрие. Нам с Реуссом удалось убить двух медведей. В 3 Ѕ часа мы уже возвращались в Малую Вишеру, и тут же на железную дорогу. Я отдыхал до 5 часов, а затем мы поужинали в вагоне, сыграли партию и прибыли в город в 8 часов. Я отправился прямо в Оперу, Гугеноты там меня ждали, и признаюсь, что эта музыка, которую я так люблю, в связи с прежними воспоминаниями доставила мне удовольствие, к тому же исполнение было превосходным…
1 февраля 1868 года, 11 часов утра.
Я получил твое милое вчерашнее письмо, за которое до глубины души благодарен тебе, милый ангел, лишь после того, как отправил тебе свое, и пользуюсь первой свободной минутой, чтобы сказать тебе, что счастлив соединиться с тобой в 6 часов и потом в 8 часов. Дверь будет открыта в 5 Ѕ часа. Люблю тебя без памяти, и мне страсть как хочется бенжерль.
Сцена 8-я
Германия. Июнь 1870 года.
Курорт Бад Эмс, вилла «Petit Elysee».
В уютной гостиной император Александр II и княжна Екатерина Долгорукова.
Александр (тревожным тоном). В ближайшие два дня мы будем разлучены, дорогая. Мне предстоят серьезные разговоры с моим родственником, прусским королем Вильгельмом, и его канцлером Бисмарком. Вильгельм сговорчив, и с ним легко договориться. Но его канцлер – сущая бестия, и один бог знает, что выйдет из наших бесед. Княжна. Ты расстроен, Саша, скажи, в чем там дело? Как может министр так влиять на своего государя? Александр. Все очень просто, Катрин: немецкая нация чувствует себя униженной после наполеоновских погромов, и сейчас, объединившись вокруг Пруссии, германцы рвутся разделаться с Францией. Никак не могу решить, как себя вести в такой ситуации, когда война может вспыхнуть по любому поводу…
Княжна. Саша, ты абсолютно прав – все просто. Пусть они схватятся и выяснят, кто из них сильнее. Оставаясь в стороне от драки, всегда легче получить свою выгоду. Александр. Возможно, ты права, милая. Может, стоит заявить нейтралитет, и пусть победит сильнейший. (Развеселившись.) Почему я до сих пор не советовался со своей шалуньей?!
Александр обнимает княжну и, улыбаясь, уходит.
Снова письма…
За кадром голос княжны Долгоруковой.
11 ноября 1871 года, в 1 час пополудни.
Я только что вернулась, ходила к Муш (Мария – младшая сестра) и обратно, что составило около получаса прогулки, и я жду лишь момента встречи с тобой, что сделает меня счастливой. Твое милое письмо, что я сейчас получила, как всегда, было мне приятно, я люблю тебя до безумия, ты мой воображаемый муж, моя жизнь, мое все, и я должна признаться, что ничто не сравнится со счастьем обожествлять тебя, как я, и наслаждаться неистовством ощущения, что мы принадлежим друг другу перед Богом и наша связь навсегда, ничто не сравнится с этим чувством, что возвышает нас в наших глазах. Я знаю, что ты горд, как и я, и что ты беспрестанно благодаришь Бога.
В 11 часов вечера.
Наша встреча на Садовой была лучом солнца для нас, ты был так прекрасен в гусарской каске, и я гордилась своим воображаемым мужем, а затем потеряла тебя на Невской перспективе и не могла утешиться, что ты не заметил меня под аркой. Как можно быть таким рассеянным…
12 ноября 1871 года, в 10 часов утра.
Я немного спала, но сон был неспокойным и недолгим, меня переполняет нетерпение, я не могу дождаться 2 ј часа, чтобы увидеть тебя. Не опаздывай. Обнимаю тебя и люблю крепко, ангел, кукулечка мой, мое все. Да хранит нас Бог. Люблю тебя. Твоя навсегда.
В 11 часов утра.
Твое письмо, полученное накануне, наполнило меня радостью и отражает мои ощущения, что это настоящее счастье – обожать друг друга, как мы, и быть полностью поглощенными, околдованными и охваченными лишь одним чувством – принадлежности друг другу перед лицом Бога и нашей совести навсегда. Я понимаю, что ты наслаждаешься этим, как и я, что это возвышает тебя в твоих собственных глазах во всем, и, может быть, мы были созданы, чтобы произвести это священное зачатие, перед которым все бледнеет.
Сцена 9-я
Санкт-Петербург. Утро 30 апреля 1872 года.
Зимний дворец, кабинет императора Николая I.
За ширмой, отгораживающей постель, раздается крик новорожденного ребенка. В кабинете Государь император, генерал Рылеев и кормилица. Из-за ширмы выходит доктор Красовский, он немного взволнован.
Красовский. Государь, роды были трудными, но с Божьей помощью все обошлось благополучно. Родился мальчик. Ребенок и роженица в полном порядке. Акушерка справится без меня. Могу ли я отбыть?
Император. Да, доктор, спасибо Вам. Можете идти. Вас отблагодарят.
Красовский низко кланяется и уходит.
Генерал (обращаясь к Рылееву). У Вас есть какая-нибудь свободная квартира?
Рылеев. Государь, позвольте мне забрать ребенка к себе домой. Там он побудет некоторое время с кормилицей. Квартиру и сиделку я подберу и отдельно Вам доложу.
Император. Да, пожалуй, так будет лучше. Только прошу тебя не сводить с ребенка глаз. Докладывай мне каждый день.
Рылеев (кормилице). Берите ребенка и садитесь в карету. Уезжаем немедленно…